Осторожно: еще один «Русский язык»!

…Перед нами еще один учебник по русскому языку, привлекающий внимание своим прекрасным полиграфическим исполнением, содержащий большое количество цветных иллюстраций и картинок: С.В. Балашева и Н.В. Масловой «Русский язык. Холодинамический курс: Учебное пособие». М.: Институт холодинамики, 1997. Интерес любого открывшего книгу вызывает и указанная на титульном листе организация, в стенах которой этот учебник создан: «Российская академия естественных наук, отделение ноосферных знаний и технологий. Институт холодинамики». Книга рекомендована в качестве учебного пособия Советом ноосферного образования Российской академии естественных наук. 352 страницы большого формата. Тираж – 10 000 экземпляров. Рецензенты не указаны.

Учебник С.В. Балашева и Н.В. Масловой «Русский язык. Холодинамический курс» рекламирует себя как «учебник нового поколения, впервые в практике образования реализующий новейшие представления естественных и гуманитарных наук о единице сознания – мыслеобразе (холодайне)». Учебник предназначен для желающих улучшить свою грамотность, подготовиться к выпускным и вступительным экзаменам по русскому языку и для учителей русского языка.

Здесь и далее в тексте рецензии страницы указаны по изданию: Балашев С.В., Маслова Н.В. Русский язык. Холодинамический курс: Учебное пособие. М., 1997. При подготовке рецензии авторы использовали также опубликованные в виде двух брошюр главы из монографии Н.В. Масловой «Ноосферное образование»: Маслова Н.В. Ноосферное образование. Биоадекватные учебники. М., 1998. С. 25; Маслова Н.В. Ноосферное образование: Технология. Методология. Методика. М.,: Институт холодинамики, 1998. С. 58. Ссылки на эти издания даются в сносках.

 

В чем заключаются эти новые представления? Как должен быть организован процесс обучения русскому языку вообще? Как может выглядеть урок с использованием этого учебника? Что и как написано в рецензируемом пособии?

Холодинамика, в русле которой создан этот учебник, – это, по определению Н.В. Масловой, «система новых взглядов на процесс раскрытия Полного потенциала человеческой личности. Она включает в себя как теорию, так и комплекс практических методов, ведущих человека к максимальному использованию своих возможностей» (с. 8). Основная единица человеческого сознания, выделяемая холодинамикой, – холодайн (от греч. holos – целый и dyne – динамика, действие). Это многомерный «мыслеобраз», который имеет форму, цвет, вкус, запах, звучание и движение (например, «мыслеобраз» цветущей сирени). Все наши мысли, по мнению авторов концепции, являются холодайнами. Поэтому при обучении необходимо «создать яркий образ с формой, цветом, звуком, вкусом, запахом. Поговорить о нем, ощутить его. Пусть этот образ будет необычен или даже парадоксален для грамматики. Этим снимем стресс, страх перед сложностью через упрощение, ассоциацию, творчество. Рассмотрим образ в деталях. Создадим ситуацию нужности, актуальности для нас лично этого образа через сопереживание. Пропустим образ через все органы чувств, превратим его в холодайн, т.е. частицу нашей памяти, потому что память – это функция всего организма» (с. 10). Авторы высказывают мысль, что образование (выделение авторов учебника) – это научное мышление образами, а ключевым моментом учебного процесса является представление информации в виде «мыслеобразов».

Не будем останавливаться здесь на тех теоретических обоснованиях, которые лежат в русле психологии и непосредственно связаны с данной проблемой, а также оставим в стороне вопрос о новаторстве подобных теоретических построений (более подробно эти вопросы освещены нами в статье, которая появится в очередном номере журнала «Русская словесность»); отметим лишь, что никто и никогда не представлял процесс познания и обучения исключительно как бесконечный поток создания только чувственно-наглядных образов. Очевидно, что не всякая и не вся информация (и в частности лингвистическая) способна быть представленной и усвоенной на основе какого-либо образа. Зрительное и/или вербальное представление информации будет оставаться во многих случаях единственно возможным, не способным вызвать в ком-то «холодайн» по определению.

Как же авторы воплощают свои идеи на практике? О том, как должно происходить использование «образонов», можно узнать из схематического плана урока по теме «Фонетика, лексика, морфология, синтаксис, грамматика как составные части русского языка»:

«Условный рассказ учителя:

Займите удобное положение. Расслабьте лицо, шею, плечи, руки, тело, ноги... Представьте, как мышцы лица становятся мягкими, расслабленными... Как Вы красивы, когда улыбаетесь... Представьте, как бы улыбалось все Ваше тело...

Представьте Ваш любимый уголок природы или другое место, где Вы чувствуете себя спокойно, где Вы абсолютный хозяин...

Представьте предметы или объекты, которые окружают Вас в этом месте отдыха...

Представьте краски, которые окружают Вас...

Представьте движения и звуки Вашего места покоя...

Представьте луг, русское разнотравье... Посмотрите, что Вас окружает: какие объекты? Цвета? Звуки? Запахи? Вдохните аромат летнего луга! Всмотритесь в цветы и травы. Найдите типичный русский цветок. Что это? Ромашка или василек? Попросите этот цветок стать для Вас символом русского языка...

Вспомните, как в детстве ребята играют на дудочках, свистят, используя травинки, стебельки... Пусть стебелек цветка, который издает звуки, станет символом русских звуков – фонетики (от греч. phonema – звук), произрастающей на русской почве. Листья цветка могут олицетворять части слов – морфология (от греч. morphe – форма и логия – наука, знание). Посмотрите на лепестки – они могут символизировать разные группы слов – лексику: вот группа однозначных слов, а вот – многозначных; вот синонимы – слова, близкие по смыслу, но разные по звучанию (прекрасный – чудесный); посмотрите на следующий лепесток: эта группа «антонимы» – слова, противоположные по смыслу(друг – враг); следующий лепесток – историзмы... [Лепестков столько, сколько групп слов в русском языке.] Посмотрите, что же объединяет эти группы слов – чашелистики, это то, чем могут стать в предложении слова (синтаксис – от греч. syntaktikos – стоящий по порядку), объединенные посредством сердцевинки, – это символ грамматики (правила взаимодействия слов). Поблагодарите цветок за то, что он так просто помог нам увидеть взаимодействие частей в русском языке. Походите по лугу. Поблагодарите его».

Далее учитель «расспрашивает учащихся о том, как происходило их путешествие по летнему лугу. Учитель стремится к тому, чтобы возникла азартная беседа. При этом должно быть шумно и весело. По возможности во время беседы организуется чаепитие с конфетой «Ромашка», «Василек» и т.п.»3.

После этого учитель предлагает каждому ученику зарисовать контур цветка, вспомнить полученную во время релаксации информацию и записать ее. Затем учащимся предлагается рассмотреть образон, изображенный в учебнике или нарисованный учителем, и сверить с ним записи. Ученикам предлагается придумать собственные примеры и записать их на соответствующих элементах рисунка, а также сделать упражнения.

Мы хорошо понимаем, что судить о какой-либо методике преподавания, не познакомившись с ней на практике, не зная результатов ее использования, нельзя. Приходится верить утверждениям авторов, что предлагаемая методика действительно эффективна. Позволим себе высказать лишь самые общие соображения. Рассмотрение приведенного выше схематического плана урока и соответственного «образона» наводит на следующие размышления: «мыслеобразы» в процессе обучения не являются естественным порождением индивидуального сознания учащегося, а искусственно навязываются через «образоны», которые не мотивированы ничем, кроме личных ассоциативных представлений авторов, то есть субъективны, а следовательно, могут быть не восприняты каждым конкретно взятым учащимся; кроме того, многие используемые «образоны» чрезвычайно примитивны. Так, при изучении темы «Безударные гласные в корне слова» предлагается «образон» в виде торта, в котором слоями расположены непроверяемые гласные, гласные, проверяемые «чередованием сочетаний» (так авторы называют полногласные и неполногласные сочетания), гласные, проверяемые ударением, и чередующиеся гласные (с. 68). Многие «образоны» абсолютно искусственны: при изучении приставки использован «образон» в виде игровой приставки к телевизору, а при изучении имени существительного «образон» представляет собой Буратино, обнимающего дерево. Можно усомниться в том, что схема «Соты» (с. 122–123) сколько-нибудь облегчает усвоение информации, с ним связанной, а именно информации «о существенных и характерных свойствах частей речи»: в сотах 120 ячеек, и в каждой из них представлены сведения о той или иной характеристике одной из частей речи. (Заметим в скобках, что удачно и уместно, на наш взгляд, упомянут «мыслеобраз» один-единственный раз: фразеологизмы – извлекаемые из памяти как единый «мыслеобраз» единицы (с. 37).

Из учебника абсолютно неясно, для учащихся какого возраста и статуса предназначен данный курс. Как уже было сказано, учебник представляет себя как пособие для желающих улучшить свою грамотность, подготовиться к выпускным и вступительным экзаменам по русскому языку и для учителей русского языка. Н.В. Маслова утверждает, что «учебники стартовой ступени предназначены для учащихся от 7 до 70 лет»4 (рецензируемый учебник – это учебник именно стартовой ступени). Но невозможно создать полноценный учебник без ориентации хотя бы на возрастные особенности учащихся. Очевидно, что старшеклассникам приведенные «образоны» неинтересны, старшему школьному возрасту более соответствуют шутливые рисунки типа тех, которые представлены в «Энциклопедическом словаре юного филолога» (под ред. М.В. Панова, художники – Ю.М. Аратовский, В.П. Бухарев, Т.П. Сорока), или более абстрактные пиктограммы.

Авторы призывают задействовать в процессе обучения все органы чувств человека, однако поедание на уроке конфет «Ромашка» и «Василек» для более полного создания «холодайна» на базе «образона» ромашки представляется чрезвычайно сомнительным путем к поставленной цели.

Каковы, по мысли авторов, результаты реализации новых подходов к обучению? «Реальный итог работы по холодинамическому курсу: ваши знания всегда будут с вами; Инструментальное владение материалом русского языка; Сокращение учебного времени в 4 раза» (с. 16). Означает ли последнее, что если сейчас русский язык изучается в средней школе в течение пяти лет, то при применении холодинамики его можно будет изучить менее чем за полтора года?

Теперь обратимся к тому, что именно и как именно написано в этом учебнике, главная задача которого, по словам С.В. Балашева, «дать вам новый взгляд на русский язык в целом и улучшить грамотность» (с. 11), и попытаемся понять, насколько написанное ново, а главное, верно.

Учебник содержит изложение, с одной стороны, теоретических сведений об устройстве русского языка, а с другой – правил орфографии и пунктуации. В нем совмещены собственно учебник и «рабочая тетрадь», то есть учащийся может выполнять упражнения непосредственно в книге и проверять сам себя, так как к предлагаемым заданиям даются ответы. В этом трудно обнаружить какую-либо новизну.

Принципиальной установкой учебника является подача информации в виде таблиц, алгоритмизация правил, представление их в виде цепочки последовательных шагов, исключение из них лишней информации. В том «море» учебных пособий по русскому языку есть и такие, которые целиком состоят из таблиц и алгоритмов. Подобный способ представления информации используется и в совершенно традиционных пособиях, например, в книгах Д.Э. Розенталя и Л.А. Чешко. Такими приемами пользуется практически каждый преподаватель, в том числе и авторы этой рецензии, при этом совершенно не претендуя на создание новой методики.

Таким образом, преподаватель, совершенно ничего не знающий о холодайнах, мог бы использовать это пособие в учебном процессе, если бы учебник не содержал такого количества лингвистических ляпов, непоследовательностей, странных с логической точки зрения классификаций материала и не был бы написан плохим русским языком. Подготовленный читатель может отсеять плевелы (только зачем? существуют ведь и пособия, в которых нет ошибок), но в руки ученику давать эту книгу просто нельзя.

Приведем примеры, свидетельствующие о плохом знакомстве авторов учебника с наукой о русском языке, достижения которой они тем не менее стремятся донести до учеников, иногда претендуя даже на собственный взгляд5. Мы не будем сопровождать цитаты лишними комментариями, поскольку любому филологу понятно, в чем «новизна» высказанных в них мыслей, поставим лишь восклицательные и вопросительные знаки.

В «Словаре основных терминов пособия» (с. 346–351) можно прочесть следующее:

«Звонкий согласный — отчетливый (?!) согласный звук (б, в, г, д, ж, з, л, м, н)»; «Глухие согласные – звуки, которые при образовании испытывают сильное воздействие органов ротовой полости (?!)»; «Мужской род – категория, при которой слова относятся к предметам мужского рода (?!) и сочетаются с местоимением «он»; «Краткая форма – форма прилагательных, причастий, при которой они приобретают «урезанное» (?!) окончание (ноль – одна буква) и некоторые другие (?!) свойства (неспетая песня — песня не спета)»; «Полная форма слова – основа прилагательного, причастия плюс 2–3 буквы (?!) в окончании»; «Неодушевленное – существительное, отвечающее на формы (?!) вопроса «что?» (кукла (?!), колпачок, азбука, человечество)»; «Повелительное наклонение глагола – глагол требует совершения действия (не входить (?!), здравствуйте (?!)»); «Приложение – член предложения, определение, выраженное существительным, стоит в той же форме, что и определяемое слово (Я выписываю журнал «Вокруг света» (?!). Озеро Байкал (?!) – самое глубокое.)»; «Разноспрягаемые глаголы – ... есть, дать (?!)»; «Спряжение – изменение по лицам и числам, связанное с буквой (?!) перед окончанием неопределенной формы -ть»; «Формообразующие частицы – частицы, которые служат для образования условного (бы/б) и повелительного наклонения (да, давай, пусть, пускай, было (?!), бывало (?!) глаголов (А я хотел было остаться) (?!)».

Подобных нелепостей много и в основном тексте учебника, например, одна из групп диалектизмов – это «искажения (?!) слов общеупотребительной лексики или стилистики (?!) (брюхо – «живот», изловимши, пропадае)» (с. 25); бор, бортник, борода, борона, бороться, забор, забрало – родственные слова (с. 29); слово цвет (красный цвет) образовано от польского свет – яркость, свет (с. 20); а сервис — от англ. служу (с. 29); слово же сыроежка – это «сырой ешь-ка»; «латинская приставка де- усиливает значение корня в словах демонстрация, депутат, декорация, делегация – отличать от приставки де- с другими значениями и другого происхождения (например: демонтаж, деталь)» (с. 30); предлог несмотря на – фразеологизм (с. 38); оказывается, не лексикология, а «лексика – раздел науки о языке» (с. 29); жидкий – это антоним к слову твердый (с. 40); расцвет и рассвет, весело (наречие) и весило (глагол), будет (форма глагола быть) и будит (форма глагола будить) считаются паронимами, хотя определение паронимов («слова с разным написанием и сходным звучанием» (с. 20) на самом деле больше подходит для омофонов; чуть дальше (с. 34) мы узнаем, что «омофоны, омоформы, омографы и паронимы к омонимам относят ошибочно» (?!); а слово панама – «омофон, родившийся от названия города» (с. 36); на с. 35 дано задание придумать омонимы, а в контрольном варианте – многозначные слова; формы повелительного наклонения иногда изменяются по родам (с. 156); «у глаголов лексическое значение отодвигается на второй план (?) (что невозможно у других самостоятельных частей речи), а на первый план выходят морфологические и грамматические признаки (спряжение, лицо, наклонение, время, суффиксы, окончания (?!) и др.)» (с. 157); вырастить – вырастать – это формы одного глагола, различающиеся только видом (с. 48); на клумбу в предложении Бабочка опустилась на клумбу может считаться или наречием, или существительным, поскольку здесь «значения наречия и существительного… путаются (!) (опустилась – куда? на что? – на клумбу)» и можно «допустить любой из вариантов – исходя из предложения и всего текста – на ваше усмотрение» (с. 220); Кто весел – тот смеется – сложное предложение с придаточным изъяснительным (с. 296). И это, разумеется, далеко не все «новое», что удалось узнать из рецензируемого учебника.

Примером непоследовательности авторов может служить такой факт: на с. 26 в качестве примеров неологизмов приводятся слова трактор, телевизор, электричка, капрон, универмаг; уже на следующей с. 27 написано: «Слова считаются неологизмами, пока они не вошли в активный словарный запас. Так (запятая отсутствует. – В.Б., И.Г., Е.Л.) уже не воспринимаются как неологизмы: трактор, спецовка, электричка, новостройка (советский период)».

Стиль изложения, его логика хорошо отражены в следующем кусочке (опускаем конкретные примеры, оставляем только формулировки самих «пунктов»):

«Знание фразеологизмов очень важно в следующих случаях:

I. Определение лексического значения и роли высказывания в предложении.

1. Правильное понимание или употребление слова, высказывания: фразеологизмы не только могут иметь неясное лексическое значение, но и быть многозначными:

а) использование фразеологизмов для выразительности речи;

б) нахождение и использование синонимов или антонимов.

2. Определение членов предложения.

II. Постановка знаков препинания.

III. Орфография» (с. 37).

Еще цитата:

«Лексическое значение слова можно определить:

а) по данному слову или его форме (старушка – женщина преклонного возраста) – прямое значение;

б) из словосочетания (кисть винограда – гроздь) – переносное значение;

в) только из словосочетания (спустя рукава – небрежно, лениво) – фразеологические;

г) из всего контекста (Он у нас – голова – очень умный человек) – синтаксически обусловленное значение» (с. 33).

Вообще логическое структурирование информации оставляет желать лучшего. Достаточно обратиться к уже упоминавшейся ромашке, на лепестках которой перечислены группы слов, выделяемые в лексике. Эти группы не являются непересекающимися; ясно, что одно и то же слово может быть одновременно омонимом и многозначным словом, неологизмом и т.д., если попробовать представить себе ромашку, которая действительно отражала бы реальное устройство лексической системы языка, то получилась бы ромашка-мутант со сросшимися лепестками.… Надо было бы порадоваться тому, что в рассматриваемом пособии большое место уделено лексике и лексикологии, да как-то не получается, особенно когда обнаруживаешь в большой, красиво оформленной таблице под названием «Экспрессивно-стилистические группы слов» (с. 26) наряду с поэтизмами и экзотизмами …термины.

Наконец, сам язык изложения нельзя считать приемлемым для учебников вообще, а для учебников по русскому языку в особенности. Читателю стоит большого труда понять, что же имел в виду автор. Слова употребляются небрежно, в несвойственных им значениях; например, говорится, что синонимы могут различаться «способностью к словосочетанию» (с. 40), и только по приведенным примерам можно сделать вывод, что речь идет о различиях в сочетаемости. Значение немецкого Maler сформулировано как «художник красками», но ведь так по-русски не говорят. Чего же ожидать от авторов, если они пишут следующее: «Смена ударения может происходить и в одной форме слова: свёкла – свекла, каталог – каталог, щавель – щавель» (с. 81); «Некоторые числительные изменяются по числам и родам: оба, обои; обе, обеи» (с. 240)?

Позволим себе предложить вниманию читателя еще одну цитату (текст приводится без каких-либо пропусков), в которой четко отразились многие особенности данного учебника:

«Наибольшую трудность в употреблении вызывает определение при несклоняемых существительных. Для исключения ошибок необходимо правильно определять значение слова и его сочетаемость с другими словами.

Богатое ранчо, черный кофе, кружевной тюль, престижное ПТУ (училище),бурная Конго (река) – богатое Конго (государство).

Но в русском языке существует тенденция к упрощению сложных форм, именно поэтому вуз сочетается с московский (хотя главное слово в сокращении – «заведение»), ранее несклоняемое «Таймс» начинает склоняться – в «Таймсе»….

Русский литературный язык не только очень подвижен, лабилен (неустойчив), но и очень демократичен: допускает влияние на себя разговорного языка. Читатель может удивиться, узнав, что у слова кофе допускается два рода, мужской (традиционно) и средний (под влиянием конечного -е).

Рассмотрим несколько примеров подвижности и демократичности русского языка.

Слово какао произносится в просторечье какава, это произношение влияет на грамматику слова (пить какаву – ж. р. изменяемого сущ.).

Сравнительно недавно заимствованные слова в русском языке обычно не изменяют своей формы (окончания). Но русский литературный язык подвергается cильному влиянию разговорного языка, т.е. возводит в норму то, что удобно говорить, писать: костюм из джерси (джерсе) – джерсовый костюм»(с. 129).

Комментарии излишни….

Конечно, в учебнике много интересных упражнений, которые может использовать любой преподаватель, но такие упражнения можно найти и в других пособиях, выгодно отличающихся от данного отсутствием огромного количества ошибок.

Чтение этого учебника не может не повергнуть любого лингвиста в состояние «интеллектуального стопора»6, из которого не могут вывести никакие предложения расслабиться. Причем рецензируемое учебное пособие – не первое созданное в рамках этой методики. Эти учебники, как пишет Н.В. Маслова, уже используются; в частности, курс русского языка прошел апробацию в Учебном Центре Академии Естественных Наук. Уже существует и используется учебное пособие «Древо английской грамматики. Таблицы для быстрого старта». «Готовятся к печати учебники испанского, немецкого, французского, китайского, японского языков, русского языка как иностранного. Учебники географии, истории, математики, риторики, литературы находятся в процессе подготовки». Конечная цель – создание учебников по всем предметам школьного курса, включая физкультуру и практическую психологию. Хотелось бы знать: отличаются ли уже написанные и создаваемые в настоящее время учебники такой же степенью непрофессионализма? Если судить по воспроизведенной в брошюре Н.В.  Масловой «Ноосферное образование. Биоадекватные учебники» странице из учебника по английскому языку (автор – тоже Н.В. Маслова), где с помощью «образона» «гроздь рябины» представлено образование форм множественного числа существительных (Plural number of English noun)8, то на этот вопрос придется дать, к сожалению, положительный ответ. Непрофессиональный учебник способен дискредитировать даже самую эффективную и биоадекватную методику. В связи с этим возникает естественный вопрос: рецензировался ли кем-то данный учебник, проводилась ли его профессиональная экспертиза? Или всю ответственность за содержание и изложение материала несут авторы и вместе с ними – Российская академия естественных наук, рекомендовавшая эту книгу в качестве учебного пособия? Мы не видим в существовании большого количества учебников ничего плохого, но почему это должны быть плохие учебники? Может, все-таки лучше меньше, да лучше?

Жаль тех школьников, которым придется учиться по одному из 9999 экземпляров учебника Н.В. Балашева и Н.В. Масловой «Русский язык. Холодинамический курс». По тому экземпляру учебника, который попал в руки рецензентов и является теперь собственностью кафедры русского языка филологического факультета МГУ, никому, к счастью, уже не придется учиться.