СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ С ПРЕДЛОГОМ ИЛИ НАРЕЧИЕ?

Л.Н.БУЛАТОВА

Сейчас, пока еще не закончилось обсуждение проекта «Свода правил русского правописания», подготовленного в Институте русского языка имени В.В. Виноградова Российской академии наук, целесообразно еще раз обратиться к такой болезненной для школы проблеме, как правописание наречий, происходящих из сочетания падежной формы существительного с предлогом (поневоле, подчас, позарез, назло, наотрез, дотла, без умолку, с перепугу (с перепуга), в обнимку, в сердцах и т.п.).

Как известно, вопрос о слитном или раздельном правописании таких наречий относится к числу наиболее трудных. Это не чисто орфографические трудности. Они связаны с протекающими в языке процессами изменения грамматического статуса некоторых предложно-падежных сочетаний – их превращения в наречия.

В принципе существительные с предлогами должны писаться раздельно, а наречия, связанные с этими сочетаниями только генетически, слитно, например: Он упал на бок и сломал ребро и Шапка съехала набок. Но практически не всегда легко разграничить существительное с предлогом и наречие. Процесс перехода предложно-падежного сочетания в наречие – это постепенный процесс. Наряду с адвербиализированным предложно-падежным сочетанием в языке может продолжать функционировать предложно-падежное сочетание, сохраняющее свой грамматический статус (см. приведенный выше пример), и различие между ними не всегда достаточно очевидно; возможны переходные формы.

Переход предложно-падежного сочетания в наречие можно считать бесспорным в следующих случаях: 1) когда соответствующее существительное утрачено в современном языке (дотла, наутек, вдребезги, впотьмах и т.п.)¹; 2) когда в бывшем предложно-падежном сочетании утрачивается связь с лексическим значением существительного и с грамматическим значением, свойственным таким предложно-падежным сочетаниям, например: отказался наотрез (ср.: нашлись деньги на отрез шерсти); у нас все документы налицо (ср.: нанести крем на лицо).

Такие наречия, как правило, пишутся слитно, но есть немало исключений, например: без умолку, без удержу, до упаду, с перепугу (с перепуга), в обнимку, в обтяжку, с лихвой, которые следовало бы писать слитно за отсутствием соответствующих существительных; на весу (держать на весу), в сердцах (обругал в сердцах), где слитное написание было бы закономерным из-за семантического разрыва с существительными вес, сердце. «Проект» предусматривает некоторое сокращение исключений (предлагается писать слитно доупаду, дозарезу, наощупь, подстать, навесу и некоторые другие), но оставляет большую часть их без изменения.

За пределами описанных выше условий границы между сочетанием существительного с предлогом и наречием бывают нередко зыбкими; однотипные или близкие формы получают иногда разную грамматическую трактовку и за ними закрепляются без достаточных оснований разные написания.

В качестве такого спорного случая рассмотрим сочетания (в) праве² + инфинитив и (в) силах + инфинитив (например, Я вправе защищать свою семью и Я в силах защитить свою семью). Вправе трактуется во многих пособиях (в том числе в «Русском орфографическом словаре» (М., 1999), созданном сотрудниками Института русского языка РАН) как наречие (имеется в виду, очевидно, предикативное наречие, или предикатив) и пишется слитно. В силах пишется раздельно, его трактовка как наречия мне в литературе не встретилась.

А между тем у них много общих признаков, существенных для их грамматической интерпретации.

И (в) праве, и (в) силах играют в указанных конструкциях одну и ту же синтаксическую роль (сказуемого). У них сохраняются те же значения существительных право и силы, которые эти существительные имеют и в других конструкциях: Я вправе сделать это значит то же самое, что и У меня есть право сделать это или Я имею право сделать это; Я в силах совершить что-то значит то же самое, что и У меня есть силы совершить что-то или У меня хватит сил совершить что-то.

Вставка прилагательного после предлога/приставки в невозможна и в сочетании типа я вправе сделать (что-нибудь), и в сочетании типа я в силах сделать (что-нибудь). Но она возможна и даже необходима в других конструкциях, где (в) праве и (в) силах имеют такое же значение, как и в конструкции, где эта вставка невозможна, например: В моих силах сделать это; Я уверена в своем праве сделать это. Правда, проницаемость этих сочетаний (т.е. возможность вставки определения) ограничивается кругом притяжательных прилагательных.

Таким образом, не усматривается достаточных оснований относить (в) праве и (в) силах к разным частям речи. В обоих случаях мы имеем дело с такими переходными явлениями, которые могут получить разную грамматическую интерпретацию в зависимости от того, какому критерию отдавать предпочтение.

Вопреки распространенному мнению я не считаю возможность/невозможность вставки прилагательного самым надежным критерием разграничения предложно-падежных сочетаний и наречий.

С одной стороны, есть формы, которые трудно отнести к наречиям, хотя они и непроницаемы для прилагательных (например, быть без сознания, измениться в лице).

С другой стороны, и возможность вставки прилагательного не гарантирует, что без прилагательного испытуемая форма не может функционировать как наречие.

Возьмем словосочетания смотреть (в) даль; мелькать (в) дали. Можно сказать смотреть в туманную (заманчивую, бесконечную и т.д.) даль; мелькать в голубой (смутной, светлой и т.д.) дали, где в (...) даль, в (...) дали – разные падежные формы существительного даль с предлогом в. Но в контекстах смотреть (в) даль, мелькнуть (в) дали мы все равно остаемся в той же неопределенности. Это могут быть и разные формы существительного даль, и разные наречия (вдаль, вдали), если имеется в виду не «далекое пространство», а только указание на далекое расстояние.

Если признаком перехода предложно-падежного сочетания в наречие является семантический разрыв с соответствующим существительным (вспомним налицо, на весу, в сердцах), то, очевидно, признаком сохранения предложно-падежным сочетанием своего грамматического статуса является, напротив, отсутствие такого разрыва в лексическом значении, а также сохранение грамматического значения данной предложно-падежной конструкции.

Пользуясь таким критерием, следует, как мне кажется, трактовать (в) праве и (в) силах как сочетания предложного падежа существительных право и силы с предлогом в и писать их раздельно. Считать так позволяет то, что в этих сочетаниях не нарушено ни семантическое тождество с существительными право (в одном из его значений) и силы (также в одном из его значений), ни грамматическое значение данной предложно-падежной конструкции (ср.: быть в состоянии что-то сделать, быть не в настроении чем-то заниматься, а также быть в негодовании, в расстройстве, в обиде). При всех различиях в отношениях, которые передаются сочетанием предложного падежа существительного с предлогом в в приведенных выше примерах, есть у них общее значение (переносное): состояние субъекта (физическое, нравственное, социальное) представлено в них как внешняя среда, в которую он погружен.

Хотя критерий и указан, но пользоваться им не всегда просто даже для специалистов, потому что сохранение семантической общности или ее разрушение не во всех случаях выступает достаточно четко и в оценке разных переходных случаев может быть много субъективного.

Поэтому, если мы хотим облегчить изучение правописания наречий, восходящих к предложно-падежным сочетаниям, и сделать его более осмысленным, необходимо допустить вариативные (слитные или раздельные) написания во всех сомнительных случаях, как это предлагали Е.Д. Поливанов, М.В. Панов и другие.

Вариативность написаний в данном случае вызвана не только желанием облегчить трудности правописания, оно оправдано теоретически: «Неопределенность написания соответствует неопределенности данного языкового явления. Орфография не загоняет в прокрустово ложе то, что в самом языке еще не прочно и находится в стадии становления»³.

Неизбежный при таком решении разнобой в написаниях может быть уменьшен, если одно из вариативных написаний будет рекомендовано как предпочтительное, а другое признано допустимым.

В ходе орфографических дискуссий прошлых лет одни отдавали предпочтение раздельным написаниям для сомнительных случаев, а другие – слитным. Высказывалась, в частности, мысль, что слитное написание соответствует русской орфографической тенденции к увеличению слитных написаний наречий.

Мне кажется более правильным противоположное решение для сомнительных случаев: ведь орфография всегда отстает от языковых изменений. Это отставание не должно быть настолько значительным, чтобы затруднять изучение орфографии, но бежать впереди языкового процесса орфографии не пристало.

Итак, вот каковы пожелания составителям нового свода орфографических правил:

1) узаконить последовательное слитное написание для бесспорных наречий, признаки которых были указаны в начале статьи (т.е. писать безумолку, бесспросу, доотказа, сперепугу, вобнимку и т.д.);

2) допустить вариативное написание во всех сомнительных случаях (т.е. разрешить писать раздельно или слитно в даль и вдаль, в дали и вдали, в праве и вправе, в силах и всилах, в брод и вброд).

При этом одни из этих написаний (лучше раздельные) могут быть признаны предпочтительными, а другие – допустимыми.

Но независимо от того, будет ли принято это предложение, необходимо добиться, мобилизовав педагогическую общественность, чтобы ошибки школьников и абитуриентов высших учебных заведений в слитном или раздельном написании наречий, происходящих из сочетаний существительного с предлогом, не считались грубыми и не снижали экзаменационной оценки.

___________________________________

1 Но без зазрения (совести) не наречие, а предложно-падежное сочетание, хотя и нет отдельного (вне этого сочетания) существительного зазрение и нет у него определенного лексического значения, а грамматическим признаком существительного является то, что от него зависит форма существительного совесть. Но такие «призрачные» существительные возможны только в составе фразеологизмов.

2 В рассуждениях предлог/приставка в дается здесь в скобках в знак того, что его статус еще не определен. Но в примерах соблюдается орфографическая норма.

3 Обзор предложений по усовершенствованию русской орфографии. М., 1965. С. 343.