Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Русский язык»Содержание №22/2003

ГОТОВИМСЯ К ЭКЗАМЕНАМ

С.ЕВГРАФОВА


Комментарии к тестовым заданиям

Задание 1

Задание не выходит за рамки школьной программы. Какие знания нужны абитуриенту для его выполнения? Если говорить общо, то нужно хорошо знать правила чтения, особенно все случаи несоответствия звуков и букв. Конкретно это:

  • правила чтения букв е, ё, ю, я;

  • правила чтения буквосочетаний с ъ и ь;

  • правила чтения групп согласных;

  • некоторые особые случаи.

Кроме того, нужно знать позиционные изменения звуков.

Задание предполагает возможность однозначного ответа, и единственная опасность, подстерегающая абитуриента, – незнание условностей, которые лежат в основе любой фонетической задачи (только очень наивный человек может полагать, будто в задаче спрашивается про реальное произношение).

Один из примеров условностей такого рода – поведение интервокального заударного [j]. Допустим, в задаче требуется ответить, сколько звуков в слове ощущение. Финальная – восьмая по счету – буква е представляет собой отдельный слог. Школьник должен знать, что буквы е, ё, ю, я в начале слова или слога обозначают 2 звука – [jэ], [jо], [jу] и [jа]. Однако человек, умеющий наблюдать, вслушиваться в звучащую речь, легко заметит, что на конце слова ощущение в нормальном произношении звучит нечто вроде очень короткого [иэ] (или, придерживаясь одной из разновидностей транскрипции, [ьь]). Да, пресловутый [j] в описанной позиции звучит только в нарочито ясной – дикторской или сценической – речи. Но абитуриент должен его посчитать! Иначе ответ будет признан неверным. Я догадалась об этом, вчитываясь в строки ответа. А хотелось бы, чтобы все условности такого рода были оговорены в пособии.

Какие еще условности стоит принять во внимание? Какие тонкости русских правил чтения представляют наибольшую опасность на экзамене?

1. Удвоенные согласные, даже если они произносятся как долгие – типа , считаются за один звук. То же относится к случаям ассимиляции: тд --> и т.п.

2. Буквосочетание -ться (как и -тся) всегда соответствует двум звукам – [цъ].

3. Твердый и мягкий знаки не произносятся, а лишь обозначают способ произнесения соседних звуков. Так, дъя в слове предъявитель соответствует [дjиэ], ль – [л’]. Не стоит забывать, что в некоторых словах иноязычного происхождения льо, ньо обозначают [л’jо], [н’jо] – как льё, бьё, рьё и др. в исконно русских.

4. Опасность представляют слова с непроизносимыми согласными: насколько часто пишущие забывают вставить несчастное в в слове чувство, настолько же обычно появление [в] или [ф] в транскрипциях и подсчетах.

5. Нелегко порой разобраться в сочетаниях согласных, в которых происходят ассимилятивные процессы. Особенно трудно оценивать группы согласных на границе морфем, в первую очередь приставки и корня: школьники склонны проверять звучание слова, проговаривая его по складам. Поэтому они видят [атц] в буквосочетании отц (в словах типа отцепить) вместо [ац], а в словах типа подсчитать – не [ач’щ’], а [атщ’], которое можно услышать только при искусственном произнесении слова. Очень интересно сочетание отш, которое мы произносим как [ачш] или как [ач] – с твердым («белорусским») [ч] в словах типа отшатнуться. Даже учителя склонны видеть здесь [атш]: поскольку фонемы твердое [ч] в русском языке нет, мы этот звук «не узнаем».

К сожалению, в пособии нет ни явных объяснений, ни примеров типа подсчитать или отшутиться, так что угадать, какой точки зрения придерживаются экзаменаторы, не представляется возможным. Совершенно неясно, планируют ли составители тестов включать в число фонетических задач задачи типа «Есть ли в слове X звук [Y]?» (в последние 2 года они были). В принципе, учтя все вышесказанное, абитуриент легко решит и задачи этого типа.

На всякий случай прокомментируем их.

Большинство из таких задач достаточно просты и решаются однозначно; они затрагивают разного рода звуко-буквенные несоответствия. Вот несколько примеров.

  • Есть ли звук [и] в слове жизнь?

  • Есть ли звук [з] в слове подъезд?

  • Есть ли звук [в] в слове встревоженно?

Знания нужны те же, только применять их нужно по-другому: не «количественно», а «качественно». Кроме того, абитуриент должен быть внимателен, иначе – сосредоточившись на процессе оглушения начального звонкого [в] перед глухим [с] – он не заметит интервокального звонкого [в].

Задания «качественного» типа не столь универсальны, как «количественные»: дело в том, что в школе мало изучают фонетические процессы, происходящие с гласными (констатируется лишь их безударность, а качественные изменения в редуцированных, особенно II степени редукции, не рассматриваются). Поэтому вопросы по гласным могут касаться лишь ударного гласного, да и то при условии, что в слове нет редуцированных гласных, подвергающихся нейтрализации с интересующей нас фонемой. Так, можно спросить:

«Есть ли звук [и] в слове в глуши?» – но не стоит спрашивать:
«Есть ли звук [и] в слове лежи?».

Рассмотрим задание: «Есть ли звук [и] в слове сверхинтересный?». Его можно было бы задать, чтобы понять, знает ли абитуриент о позиционном изменении [и] в начале корня после приставки, оканчивающейся на согласный. Но такой вопрос был бы некорректным, потому что, во-первых, само [ы] редуцировано, а во-вторых, редуцирован и [е] в первом предударном слоге (произносится как [иэ]). Противопоставление же редуцированных основано на меньшем числе признаков, чем противопоставление ударных: при I степени редукции после мягкого согласного нейтрализуются фонемы <и>, <э> и <а>, после твердого <ы> и <э>, а также <а> и <о>, и только <у> сохраняет свою «особость»; при II степени редукции после мягкого согласного нейтрализуются <и>, <э> и <а>, после твердого – <ы>, <э>, <а> и <о> (хотя огубленность <у> сохраняется в любых условиях, на слух [ъ] и [ў] II степени редукции тоже практически неотличимы – вряд ли кто уверенно запишет с первого предъявления незнакомую фамилию типа Бутурли'н (Батурли'н).

Все эти фонетические тонкости в школе обычно не изучаются (за исключением тех, где работают по программе М.В. Панова), поэтому ожидать от абитуриента однозначного ответа на вопрос нельзя – а значит, нельзя такой вопрос и задавать.

До сих пор составители тестов РГГУ в вопросах фонетики были вполне корректны. Единственный упрек, который можно было бы им высказать, заключается в том, что, говоря о звуках, они не пользуются фонетическими (квадратными) скобками. Хотелось бы, чтобы поступающие были совершенно лишены шанса перепутать звук и букву или звук и фонему, – а встречавшаяся прежде в тестах запись типа «звук в» все-таки недостаточно определенна.

Задание 2

Если судить по прошлогодним тестам и демонстрационной версии этого года, это задание также не выходит за рамки школьной программы: для тех, кто не знает термина «ассимиляция», приводится русский синоним (оглушение, озвончение, смягчение). До сих пор составители тестов РГГУ были корректны в подборе слов, попадающих в задание: предлагались слова, в которых ассимиляция действует только в одной группе согласных, поэтому ответ всегда получался однозначным. Правда, формулировка заданий обычно такова, что абитуриент, знающий о существовании закона редукции гласных, должен испытывать некоторое удивление. Дело в том, что предлагаемая формулировка:

«Какой фонетический закон действует в большей части слов, составляющих следующий ряд: <...>?»

– как будто и не допускает мысли о том, что во всех словах из приведенного списка действует закон редукции безударных гласных.

Еще одно. Хотя до сих пор мне не доводилось видеть в тестах РГГУ ни вопросов о диссимиляции согласных (типа появления [х’] в мягкий), ни примеров на ассимиляцию согласных по способу образования (типа появления в счастье), ни случаев упрощения группы согласных в результате ассимиляции по нескольким признакам, все-таки стоит обсудить и такую возможность. Дело в том, что школьная программа не изучает классификации согласных по месту и способу образования; поэтому школьники не могут отвечать на вопросы о сложных случаях ассимиляции. Составителям тестов, конечно, лучше избегать подобных формулировок, но можно предположить, что при необходимости как-то охарактеризовать случаи, подобные брюзжать, подсчитать или казаться, разумно назвать их примерами упрощения группы согласных (хотя классическим примером можно признать только «исчезновение» согласного в словах типа лестница). Наверное, следует ожидать, что так же будет названо и слияние двух идентичных согласных в один, в том числе если слиянию предшествует ассимиляция по звонкости (глухости): телефонный, воззвание, отдать, подчеркнуть и т.п.

Задание 3

Задание очень интересное, нестандартное, я бы сказала, красивое по замыслу, но, увы, некорректное. Разберем его более подробно.

Привлекательной кажется идея усложнить программный материал, соединить стандартный лексикологический материал по теме «Антонимы» со столь же стандартным стилистическим. Если бы вопрос был задан стандартно («Какая грамматико-стилистическая ошибка есть в предложении Он одел куртку?»), мало-мальски подготовленный школьник, которого не единожды ругали за неправильное употребление глаголов одеть и надеть, отреагировал бы сразу и однозначно: правильный ответ он знает – хотя бы пассивно. Но, будучи спрятанным «за спину» антонимических отношений, представленных в тестовом задании почти во всем разнообразии способов выражения отношения противоположности, стилистически значимое противопоставление бледнеет, и, чтобы увидеть его, абитуриент должен обладать более глубокими и прочными знаниями по стилистике. Благодаря этому в распоряжении экзаменатора вроде бы оказывается требующее сообразительности задание. Чем же оно плохо?

К сожалению, само явление антонимии намного сложнее, чем его представляют школьные учебники. Пока мы остаемся в пределах, очерченных парами типа большой – маленький, веселый – грустный и не вспоминаем ни о текстах, в которых они должны употребляться, ни о проблеме градуальности (ср. гигантский – громадный – огромный – большой – средний – небольшой – маленький – крохотный – микроскопический), ни о связи антонимии и многозначности (веселый – грустный: о человеке; веселыйгладкий: о расцветке ткани), ни о чем-нибудь еще в этом же роде, антонимы для слов находятся легко и кажутся очевидными и однозначными. (получается нечто вреде спихологического тренинга для подготовки к школе «Назови противоположное»). Стоит нам, однако, погрузить антонимию в стилистический контекст, как в рассматриваемом тестовом задании, как наша речевая интуиция заставляет нас увидеть в каждой паре антонимов, которая еще минуту назад казалась образцовой, множество внутренних изъянов.

Так, мы мгновенно обнаруживаем, что в действительности пара недоварить – переварить не является типичной: недоварить, как и переварить, обычно противопоставляется глаголу сварить («приготовить как следует»). Мы спрашиваем бабушку, достаточно ли часа, чтобы сварить фасоль, и слышим в ответ, что через час она будет недоваренной. А вот тот, кто хочет сварить картошку и собирается делать это в течение часа, наверняка ее переварит. Впрочем, не стану отрицать, что неопытный повар, боясь недоварить рис, рискует его переварить. Оказывается, недоварить и переварить являются антонимами только в некоторых особых контекстах.

При ближайшем рассмотрении обнаруживаются тонкости и в отношениях между словами рациональное – иррациональное. Конечно, если вдуматься в то, почему эти прилагательные приводятся в форме среднего рода, то можно сообразить, что это существительные и речь идет о философских категориях, которые действительно противоположны: рациональное – «постижимое разумом», иррациональное – «принципиально недоступное человеческому разуму» (я, правда, не уверена в том, что школьник слышал о них). Если же в условиях экзаменационного цейтнота абитуриент сочтет пару рациональное – иррациональное обычными прилагательными, то он должен задуматься над тем, что слово рациональный означает «разумный, экономный» (антонимом к нему является слово нерациональный), а слово иррациональный значит «мистический», то есть не является антонимом к слову рациональный.

Итак, две пары слов, кроме искомой, не являются безупречными. Но и это еще не все. Присмотревшись повнимательнее к паре одеть – снять, мы заметим, что, не будучи антонимами в языке, они прекрасно описывают противоположные по смыслу ситуации в речи. Вот пример.

Представляешь, я уже одела ребенка, чтобы идти гулять, и вдруг мне позвонили с работы и велели дожидаться курьера. Пришлось снять с малыша все и полчаса ждать!

Совершенно очевидно, что слова одеть и снять нельзя считать антонимами не из семантических соображений, а из синтаксических (у них разные модели управления: одеть кого-либо, но снять что-либо с кого-либо). А ведь в определении антонимов – «слова, противоположные по значению» – не упоминается необходимость проверять антонимы на синтаксическое сходство.

Обобщая все сказанное, констатируем: при всей красоте замысла рассмотренное нами задание совершенно некорректно и может быть проапеллировано.

Задание 4

Данное задание – по крайней мере в его конкретном наполнении – вполне корректно и однозначно; оно должно выяснить, понимает ли абитуриент разницу между нулевым окончанием и отсутствием окончания и между нулевым и ненулевым окончанием при идентичных финалях.

К сожалению, многие школьники, даже знающие об этой проблеме теоретически, не вполне владеют навыком выделения окончаний. Это связано с тем, что начиная с первых классов школы ребят учат выделять окончания прямо на орфографической записи, а не в звучащей речи. Именно к этой методической ошибке восходят абитуриентские ляпы вроде жизн вместо жизнь и постоянные затруднения и ошибки при выделении окончаний в словах типа знание или станция.

Слова типа судья или лисий могут показаться сложными даже для достаточно подготовленных школьников: в них дополнительные проблемы создает беглый гласный. В притяжательных прилагательных он к тому же выступает в непривычном виде – записанный с помощью буквы и. Исторически притяжательные прилагательные образованы с помощью суффикса *-ьj-, к которому присоединялись окончания *-ь, *-е, * или *. Получающаяся финаль *-ьjь традиционно орфографически записывалась как -ии (впоследствии перешедшее в ий). Иная картина получалась при образовании полных форм прилагательных. Какое-нибудь синь с окончанием -ь присоединяло к себе местоимение * (= «он»), и получалась форма синии, где -ии (т.е. изначально *-ьjь) было окончанием. Как показывает моя практика, старшеклассники с интересом выслушивают это историческое объяснение, которое позволяет им понять, почему в таких похожих словах, как рабочий и рыбачий, разные окончания.

Некоторые сложности с определением окончаний возникают в неизменяемых формах изменяемых частей речи. Скажем, школьники сразу говорят, что в сравнительной степени наречия (шагай быстрее) окончания нет, но в сравнительной степени прилагательных они начинают искать окончания. Даже некоторые учителя чувствуют себя в этой области неуверенно! Но давайте задумаемся. «Прилагательное изменяется по родам, числам и падежам и имеет степени сравнения» – даже это школьное определение говорит о том, что степени сравнения не являются словоизменительной категорией. Каждая из них может иметь (или не имеет) собственную парадигму. Сравним:

  • книга хорошая, большая, умная – та книга лучше, больше, умнее;

  • друг хороший, умный – старый друг лучше, умнее;

  • отделение хорошее, большое – наше отделение лучше, больше;

  • врачи хорошие, умные – здесь врачи лучше, умнее.

Формы сравнительной степени не меняются ни по родам, ни по числам. При необходимости изменять прилагательное в сравнительной степени по падежам используется аналитическая форма:

  • покорить более высокую вершину;

  • договориться с более надежной фирмой.

Некоторые слова наряду с неизменяемой формой сравнительной степени имеют параллельную форму, изменяющуюся по родам, числам и падежам:

  • рассчитывать на лучшие результаты;

  • привести к худшим последствиям.

Прилагательные в превосходной степени имеют 3 варианта – 2 изменяемых и 1 неизменяемый:

  • это наилучший вариант;

  • это самый хороший вариант;

  • этот вариант лучше всего.

Во всех неизменяемых формах, естественно, окончаний нет:

Нет окончаний и в неизменяемых формах глагола – деепричастии и инфинитиве. Впрочем, хочется надеяться, вопросов о наличии/отсутствии окончания в инфинитиве в тестах не появится: этот вопрос по-разному освещается в разных учебниках, и слишком многие учителя привыкли считать -ть в инфинитиве окончанием. В любом случае очевидная неоднозначность ответа на вопрос о -ть всегда позволит абитуриенту при необходимости подать апелляцию и доказать свою правоту. Что же касается деепричастий, то отсутствие в них окончаний ни у кого сомнений вроде бы не вызывает.

Следует знать, что не имеют окончаний и неизменяемые существительные и прилагательные, такие, как метро, пальто, кенгуру; беж, хаки, маренго. А вот некоторые числительные имеют 2 окончания:

пятьдесят , к семдесят , от восьмсот.

Самая неприятная и запутанная проблема – это некоторые местоимения (формы кто, что и те местоимения, что имеют супплетивные формы косвенных падежей: я, мы). См. об этом также статью С.М. Евграфовой «Маргинальная лингвистика на вступительных экзаменах» (№ 22/2002).

Итог таков: вопросы, связанные с обнаружением окончания, требуют от абитуриента прочных знаний школьной программы и некоторых тонкостей; полезно также владеть техникой «проявления j». За редким исключением, окончания в словах выделяются однозначно, поэтому связанные с этой проблемой задачи обычно бывают совершенно корректны.

Продолжение следует

 

Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru