УЧЕНИКИ СОЧИНЯЮТ

Языковой портрет семьи Иртеньевых
в повестях Л.Толстого «Детство». «Отрочество»

В последнее время научный интерес лингвистов все чаще обращается к исследованию языка малых социальных групп или отдельных личностей. Например, работы Л.А. Капанадзе и Б.Я. Шарифуллина посвящены изучению «домашнего языка», или ойколекта. Именно профессором Б.Я. Шарифуллиным было предложено именовать этот особый вариант национального языка «ойколектом» (от греч. oikoз «дом»). «Описание и изучение «языка семьи», или ойколекта, – важная и необходимая задача, особенно в свете возрождения духовных основ и традиций русской семьи», – пишет Б.Я. Шарифуллин в своей статье. [11]

Анализ научной литературы, очень небольшой пока по объему, позволил утверждать, что близкими понятиями к термину языковой портрет семьи являются обозначения домашний язык, семейный язык, ойколект, домашний диалект.

Цель работы заключается в попытке исследования основных функций «домашнего языка» определенной семьи и в составлении языкового семейного портрета.

Функционирование языковых единиц мы проследим на примере речевого общения семьи Иртеньевых в повестях Л.Н. Толстого «Детство», «Отрочество».

Речевое общение в семье Иртеньевых

Читатель погружается в быт большой дворянской семьи Иртеньевых.

Семья состоит из 5 человек: mаman, папа', Николенька (главный герой и рассказчик), его брат Володя и сестра Любочка. Позвольте представить вам каждого члена семьи. И не забывайте тот факт, что всех героев – языковых носителей мы видим глазами Николеньки, мальчика-подростка.

Глава семьи – папа' самоуверен, предприимчив, самонадеян. Имел «недостаток в произношении – пришепетывание». «Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость».

Maman – «Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело». У матушки «милый знакомый голос», «чудесная нежная ручка». «Когда она разговаривала с нами дружески, она всегда говорила на немецком языке, который знала в совершенстве».

Володя – старший сын.Он «заметно важничал» в общении с младшими братом и сестрой; «…у него уже было слишком много здравого смысла и слишком мало силы воображения…». Во время игры «его ленивый и скучный вид разрушал все очарование…». Володя умный, ловкий, самоуверенный, прекрасно владеющий собой. В образе Володи Иртеньева повторяется образ отца: это подчеркивается не только сходством их манер и наружности, но и сходством их речи.

Николенька – главный герой и рассказчик в этой повести, именно его глазами мы видим жизнь семьи изнутри. Совсем недавно ему «минуло десять лет». Он часто говорил «тихим, дрожащим голосом,… испугавшись не столько того, что сказал, сколько того, что намерен был сказать». Его воображение часто уносило его далеко, он часто «рассуждал сам с собой».

Любочка – «черномазенькая моя сестрица», «ей было одиннадцать лет». В повести «Детство» она произносит всего две фразы, поэтому ее речевой портрет мы рассматривать не будем.

Результаты проведенного исследования позволяют составить языковой портрет семьи, причем языковые особенности членов семьи проявляются практически на всех уровнях языка.

Фонетический уровень

Звукопись имеет художественно-выразительное значение. Конечно, в прозаической речи, в отличие от поэтической, нет чистого звукового фона, он звуко-смысловой, то есть соотносится с содержанием. И в этом его понимании можно проследить фонетический уровень семейного языка.

«Мaman говорит с кем-нибудь, и звуки ее голоса так сладки, так приветливы», – читаем мы на страницах повести. Для языка мамы и главного героя Николеньки характерно в большей степени наличие мягких и глухих согласных.

Например: «Постойте на минутку, Мими, ничего не слышно». Данная тенденция обусловлена желанием создать атмосферу спокойствия, психологического комфорта в семье. Николенька внутренне тянется к матери, в отличие от старшего брата Володи, и в речи он, конечно же, подражает маменьке. Например: «Я не хочу спать, мамаша».

А.Х. Вестфален. Илл. к трилогии «Детство. Отрочество. Юность». 1916

В «Отрочестве» мы наблюдаем несколько иную картину. Николенька вырос, маменьки рядом уже нет, изменился его «мир» – изменилась и его речь. Все чаще мы слышим звонкие твердые согласные, например: «Пожалуйста, не командуй, разбил так разбил…» или «Нет, дайте мне договорить…».

В языке главы семьи и старшего сына Володи больше твердых и звонких согласных, что свидетельствует о непреклонности взглядов на жизнь в любой ситуации. Однако в речи отца наблюдается и переменное употребление групп согласных в зависимости от личностных отношений к собеседнику. Так, с бабушкой (своей матерью) или в ее обществе, или с женой (смертельно больной) он более мягок, чем с приказчиком или детьми. Сравните: в разговоре с приказчиком: «Залогов из казны ты должен получить обратно восемь тысяч…» – или при расставании с женой: «Полно, мой дружок, ведь не навек расстаемся».

Сын Володя подражает во всем отцу, и поэтому в его речи также слышны твердые и звонкие согласные. Например: «Иди, ангажируй даму».

Такую фонетическую особенность мы продолжаем наблюдать и в повести «Отрочество».

Итак, исследование уже фонетического уровня домашнего языка показало, что семья как бы разбита на «два языковых лагеря»: мама – младший сын Николенька и отец со старшим сыном Володей. Дети даже в речи подражают тем, кого больше любят и уважают.

Словообразовательный уровень

При изучении морфемного состава слова мы прежде всего руководствовались значением морфем. Суффиксы наиболее показательны в этом отношении: их смысловая функция очевидна.

В области словообразования в речи матери и Николеньки много встречается слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами: душечка, голубушка, пирожок. Например: «Что с вами, голубушка Наталья Савишна?». Причем Николенька ласково называет всех членов семьи, даже собаку: душечка моя, папенька, милая мамаша, собака – милочка. Например: «Полно! И не говори этого, голубчик мой, душечка моя!».

В речи отца такая «ласкательная» лексика появляется только в присутствии бабушки: «Ну, покажи же, Николенька, что у тебя – коробочка или рисованье?».

Зато наблюдается неоднократное употребление модальных частиц -то, -ка: пойди-ка, тебя-то мне и надо, пойдем-ка… Они также помогают выявить отношение говорящего к высказанной мысли: частица -ка смягчает требование, -то является усилительной частицей.

А Володя употребляет слова с уменьшительным суффиксом -к- только один раз: когда говорит с братом о девочке, в которую влюблен. Однако слова ножки, губки приобретают в его речи ироничный характер. Например: «…потом расцеловал бы ее пальчики, глазки, губки, носик, ножки – всю бы расцеловал…».

Что касается приставок, то их роль выявить намного труднее. Так, мы заметили, что у Николеньки в словах часто используется приставка у-, которая имеет два значения:

1) удалиться; устраниться (убегу, увернувшись, умру);

2) усилить что-либо (убью, увидимся, удивлению).

И это, на наш взгляд, не случайно и соответствует характеру главного героя.

А у маменьки во многих словах встречается приставка за- в значении «начало действия»: заснешь, зашел, забудешь, закусали.

В речи папа' приоритет отдается многозначной приставке по-: позвольте, поцелуйте, пойдем, почаще, поплакать, посмотрел, посоветоваться, покажи. Эта приставка во многом категорична, придает словам оттенок усиления действия; или, напротив, слово приобретает значение сотрудничества.

При анализе словообразовательных особенностей языка этой семьи необходимо учитывать и социальный статус членов семьи, и стремление каждого индивидуализировать свою речь, придать словам эмоциональную окраску.

Индивидуализация каждого члена семьи происходит и на лексическом уровне.

Maman чаще других использует слова религиозного характера: бог мой, Христос с тобой, богу известно, его святая воля – что говорит не только о ее вероисповедании, но и о нравственных ценностях. Например: «Христос с тобой, мой дружок, поезжай и возвращайся поскорее».

В повести «Отрочество» чаще других Бога вспоминает Николенька, тем самым как бы восполняя отсутствие мамы: «Дай бог, дай бог,… а то я ровно ничего не знаю…», «Боже мой, что я наделал!», «Дай бог ему счастия, дай мне возможность помочь ему, облегчить его горе».

Папа тоже один раз произносит имя Божие: «Ну, Христос с вами! Трогай! Но, но! С богом!» – однако контекст говорит сам за себя: глагол повелительного наклонения, междометия не вызывают у читателя христианских чувств; скорее эти слова сказаны по привычке, не более того.

В речи отца встречается много канцеляризмов, он говорит языком цифр: для расходов по экономии, залогов из казны, не употреблять без приказания, конверт со вложением восьмисот рублей. Например, утром во время разговора со своим приказчиком отец горяч, нетерпелив: «…для расходов по экономии в моем отсутствии. Понимаешь? За мельницу ты должен получить тысячу рублей…».

Лексика Володи колеблется от возвышенного стиля (ангажирует, непременно хотите, право, не хочется) до просторечий – оскорблений (дурак, настоящая девочка).

Снисходительный тон речь Володи приобретает при присутствии девочек или в незнакомом обществе, где находятся и взрослые, и дети. Например: «Что ты здесь делаешь? – сказал вбежавший Володя. – Иди, ангажируй даму».

Но как только он остается в спальне с братом, его речь изобилует грубыми выражениями:

– Вот дурак! – сказал он, улыбаясь….

– Только плакать-то уж незачем. Настоящая девочка!

Последняя фраза воспринимается и героем, и читателями как оскорбление: ведь она прозвучала в адрес мальчика, да к тому же еще легкоранимого, чувствительного и душевно тонкого.

Лексика главного героя в «Отрочестве» также видоизменяется. Он чаще прибегает к пафосным выражениям (особенно при разговорах со старшим братом или со сверстниками): «Да, я всегда говорю именно те вещи…», «Быть уверенным в том…», – что доказывает мысль Л.Толстого о нерасторжимости мира с развитием личности.

Демократичность всех членов семьи прослеживается в употреблении простонародных выражений и фразеологизмов: один-одинешенек, голубчик мой, гостей было пропасть (Николенька), этак, помирают со смеху (матушка), почем знает, все на один покрой. Об чем ты, пузырь (папа), этакой несносный мальчишка (Володя). Вся семья употребляет устаревшие союзы ежели, коли.

Более того, целые фразы переходят от одного члена семьи к другому. Так, фразу Володи «чему быть, тому не миновать» начал употреблять Николай; а Любочка выражение матушки «целый век не пускают» произносит так протяжно, что, кажется, слышится голос мамы.

На наш взгляд, лексический уровень наиболее показателен, так как словарный запас каждого домочадца индивидуален, своеобразен; именно на лексическом уровне хорошо прослеживаются характер и внутренний мир личности.

Синтаксический уровень

Синтаксис языка семьи также демократичен. В общении между собой частотны односоставные предложения или неполные ситуативные, что свидетельствует о взаимопонимании в семье: Давайте в Робинзона. Погодите, сейчас. Все-таки грустно.

Особенно интересны обращения maman и рассказчика, которых так много в их речи (мой ангел, моя душечка, мой друг, милая мамаша, голубчик мой). Разумеется, такого рода обращения выполняют не только контактно-устанавливающую функцию, но и оценочную.

Образ Николеньки интересен еще и тем, что автор воспроизводит его внутренние монологи, которых очень много в тексте. Мы обратили внимание, что звучащая речь Николеньки чаще скомкана, пуглива – внутренние же монологи ярче, богаче, эмоциональнее. Он постоянно задает себе вопросы; словарный запас намного шире, много предложений, сложных по структуре. Например: «Положим, я маленький, но зачем он тревожит меня? Отчего он не бьет мух около Володиной постели? Вон их сколько! Нет, Володя старше меня; а я меньше всех, оттого он меня и мучит. Только о том и думает всю жизнь, как бы мне делать неприятности».

В повести «Отрочество» синтаксис главного героя ощутимо изменился. Появилось множество утвердительных слов-предложений: «Да, я всегда говорю именно те вещи…», «Да, но чтобы быть уверенным в человеке…», «Нет, ни за что не пойду», «Нет, дайте договорить».

В его устной речи (а не в мыслях) чаще стали встречаться сложные предложения:

«Быть уверенным в том, что ту вещь, которую я скажу вам, уже вы никому не скажете» или «Сделайте это, и вы увидите, как это будет полезно для нас обоих: дадим себе слово признаться во всем друг другу».

Николенька начал использовать вводные слова, что делает его речь намного увереннее: «Разумеется, мы будем жить наверху…», «Вы, верно, знаете, отчего я ушел».

В его речи появились афоризмы: «Самолюбие есть убеждение в том, что я лучше и умнее всех людей», «Я думаю, всякий человек самолюбив».

Синтаксис становится прерывистым, когда Николенька волнуется (предложения неполные, бессоюзные, с повторяющимся местоимением я): «Я не могу этого, я не маленький, я не перенесу этого, я умру. Он мой тиран... мучитель... умру… ...никто меня не любит!». Градация помогает усилить чувства героя – читатель видит эмоциональное настроение, душевный дискомфорт Николеньки.

Речь отца суха, кратка, самолюбива, с многочисленным употреблением личного местоимения я и мой. Использование глаголов в повелительном наклонении свидетельствует о высокомерном отношении к окружающим: …...остановись и смотри: ко мне без зайца не приходить. Разговаривая с детьми, отец порой даже не поворачивает головы, отвечает на вопросы, не вникая в суть дела: Бывают ли синие зайцы? ...не поднимая головы, отвечал: «Бывают, мой друг, бывают». Иногда речи отца свойственна некоторая театральность: «Ах, что ты со мной сделала!».

И в «Отрочестве» ничего не изменилось: тот же повелительно-приказной тон («Пойди-ка лучше ты, Коко...…», «Ничего не трогать!», «Там найдешь коробочку, конфеты в бумаге и принесешь все сюда».) У него даже глаголы-инфинитивы и глаголы в изъявительном наклонении звучат повелительно! И даже обращения голубчик и любезный не смягчают резких интонаций речи отца: «Тебя-то мне и нужно, голубчик!», «Пойдем-ка со мной, любезный!».

Такой синтаксис нашел свою преемственность у старшего сына. Тон Володи, когда он разговаривает со своими сверстниками или младшей сестрой, зачастую пренебрежителен, снисходителен, презрителен, его фразы рубленые, сухие: Ну так что ж? Нет, а что? Может быть. Что за нежности! Кто тебя просит трогать мои вещи, непременно ты; никогда не смей прикасаться к моим вещам…...

Таким образом, анализ языка семьи на синтаксическом уровне еще раз доказывает, что дети подражают своим идеалам, стремятся быть похожими на них во всем.

Морфологический уровень

Мы обратили внимание на тот факт, что все члены семьи в своей речи используют союз ежели (в современном русском языке если), например: «Ежели мы нынче едем, то, верно, классов не будет» (Николенька); «Ежели непременно хотите, так давайте лучше беседочку строить» (Володя). Можно предположить, что данный союз был в то время более употребляем, чем союз если.

В речи Николеньки и maman часто звучит междометие ах. «Ах, милая, милая мамаша, как я тебя люблю!» (Николенька). «Ах да, я было забыла попросить тебя об одной вещи» (maman). Это лишний раз подчеркивает их эмоциональную, чувствительную натуру.

В речи папа мы тоже единожды встретили это междометие: «Ах, что ты со мной сделала!». Но это не более чем театральный жест.

В речи maman звучит очень много прилагательных: славный старик, доброе письмо, жизнь беспредельно счастливая, чудные планы, апрельское солнышко. Это не просто прилагательные – это эпитеты, которые делают речь маменьки выразительной, образной. Ни у одного из героев мы такого количества прилагательных больше не видели.

А вот в речи Николеньки чаще всего встречается категория состояния, которая помогает передать душевное состояние героя («…и бог знает отчего делается грустно и ужасно, хочется плакать». «Отлично! Подожди здесь…»).

Речь Николеньки также изобилует словами и выражениями, подчеркивающими ретроспективный характер воспоминаний автора, рисующего образы далекого прошлого («Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься наверх, в классную, смотришь – Карл Иваныч сидит себе один…». «Бывало он меня не замечает, а я стою у дверей и думаю…». «Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь…»...)

Д.Н. Кардовский Илл. к трилогии «Детство. Отрочество. Юность». 1908

Выражения бывало, иногда, помню, как теперь вижу, как мне памятен в сочетании с постоянно перемежающимися формами глаголов прошедшего и настоящего времени подчеркивают протяженность во времени, неоднократную повторяемость вспоминаемого автором.

Обратим еще раз внимание на части речи в языке отца: обилие личных местоимений первого лица, глаголов повелительного наклонения, отсутствие междометий, слов категории состояния – все это лишний раз подчеркивает авторитарность главы семьи.

Даже беглый анализ морфологического уровня языка членов семьи позволяет нам указать на общие закономерности и индивидуальные особенности семейного языка.

Речевой жанр – вид высказываний, создающихся на основе устойчивых, повторяющихся моделей в речевых ситуациях, где имеют место стабильные формы речевого общения. Речевые жанры преследуют различные цели: либо сообщить что-либо, либо поддерживать сам процесс общения.

Жанроведческий подход к языку членов семьи позволяет указать следующее. В речи maman доминируют оценочные речевые жанры (и причем с положительной оценочностью): просьба, похвала, благодарность, обращение и приветствие, пожелания, а также информативные жанры: совет, предупреждение, сообщение.

Например: «Ish danke, lieber Карл Иваныч. Хорошо ли спали дети?»; или: «Вели, пожалуйста, запирать своих страшных собак, а то они чуть не закусали бедного Гришу…»; или: «Ты это знай, Николенька, что за твое лицо тебя никто не будет любить; поэтому ты должен стараться быть умным и добрым мальчиком»; или: «Ты опять заснешь, Николенька, ты бы лучше шел наверх».

Ее речевые жанры всегда личностно ориентированы на доброжелательное отношение к собеседнику. А вот у отца речевые жанры ориентированы на разрыв отношений.

В речи главы семьи частотны оценочные жанры с отрицательной оценочностью:

возмущение: «Что же ты молчишь? А?», «А, не знаешь, что на тебя нашло, не знаешь, не знаешь, не знаешь…...»;

порицание: «Не нужно было танцевать, если не умеешь!»;

приказ: «Да, и беги по дороге. Когда придет полянка, остановись и смотри: ко мне без зайца не приходить!»;

подтрунивание: «Этот у меня будет светский молодой человек, а этот – поэт».

Даже просьба у него звучит как приказ: «Там найдешь коробочку, конфеты в бумаге и принесешь все сюда».

Однако в светской беседе (именины бабушки) речевые жанры отца нейтральны, так как важно просто поддержать отношения между собеседниками.

В речи главного героя приоритет отдадим таким жанрам, как рассуждение: «Бедный, бедный старик! Нас много, мы играем, нам весело, а он – один-одинешенек…»;

покаяние: «Боже мой, что я наделал!», «Виноват, я сам не знаю, что на меня нашло»;

благодарность: «Какой он добрый и как нас любит…»;

вопрос: «Отчего мы самих себя любим больше других», «Что со мной будет?»;

просьба: «Давай лучше толковать о ней», «Василий, пусти меня на козлы, голубчик».

В «Отрочестве» характер просьбы меняется: Николенька вежлив, но настойчив: «Пожалуйста, не командуй; разбил так разбил: что ж тут говорить»).

Его речевые жанры всегда личностно ориентированы и приводят к гармонизации отношений, когда этого хочет собеседник. Вообще в речи Николеньки в «Отрочестве» главенствуют такие жанры, как рассуждение и вопрос. Покаяние звучит крайне редко, а благодарности мы не нашли. И это неудивительно: рядом не стало душевной маменьки, ее ласковая речь не слышна в доме; рассказчика окружают друзья Володи.

А для речи Володи характерны злая шутка, совет, приказ: («Что за нежности?»; или: «Никогда не смей прикасаться к моим вещам»; или: «Только плакать-то уж незачем. Настоящая девочка!»), что, несомненно, приводит к ухудшению отношений между говорящими.

Наличие этих жанровых речевых особенностей индивидуализирует не только язык героев, но и художественный образ.

Итак, можно утвердительно сказать, что в семье Иртеньевых существует «домашний язык», где функционируют разнообразные языковые единицы, анализ которых помог нам составить целостный языковой портрет семьи из повестей Л.Толстого «Детство», «Отрочество». Мы обнаружили, что использование определенных уровней языка в ойколекте семьи сознательно мотивировано. Социальные причины, определяющие «домашний язык», видятся в основном в следующем: возраст, роли в семье, нравственные устои, личные интересы, пол члена семьи.

Общие закономерности:

1. Семья Иртеньевых – дворянская семья, и их речь обусловлена старомосковским говором того времени. Это создает особый исторический оттенок.

2. В словообразовании языка данной семьи проявляется общерусская тенденция, обусловленная желанием членов семьи индивидуализировать речь, придать ей эмоциональную окраску.

3. Демократичность всех членов семьи прослеживается на уровне синтаксиса и в употреблении просторечной лексики.

Индивидуальные особенности:

1. Язык матери более мягок, певуч, «ласкателен», «религиозен». Это обусловлено и социальной ролью матери в семье, и ее мировоззрением, и ее характером. Младший сын Николенька подражает своей матери во всем: употребляет в речи те же слова, те же интонации. Такой языковой феномен объясняется прежде всего сложившимися взаимоотношениями в семье.

2. Папа – личность эгоистичная, самовлюбленная, практичная. Именно поэтому «разнообразен» его язык. Речь отца зависит от ситуации, от круга собеседников, от темы разговора, от личных интересов. Его обычный, повседневный язык чаще груб, ироничен, снисходителен. Однако в нужное время речь насыщается мягкими согласными, уменьшительно-ласкательными суффиксами, положительными речевыми жанрами. Все вышеперечисленное нашло свою преемственность в речи старшего сына Володи.

3. В повести «Отрочество» в семье уже нет мамы, обстановка меняется, мир расширяется, в доме все чаще появляются чужие люди, которые приносят свою языковую культуру. В связи с этим меняется и языковой портрет семьи (особенно ощутимы эти изменения в речи главного героя Николеньки Иртеньева).

И если сегодня мы говорим о возрождении культуры, традиций, то изучение языка семьи превращается в актуальнейшую задачу современности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бычков С.П. Л.Н. Толстой: Очерк творчества. М., 1954.

2. Гудзий Н.К. Жизненный и творческий путь Толстого // Л.Н. Толстой. Сборник статей. М., 1955. С.19–68.

3. Качурин М.Г. Организация исследовательской деятельности учащихся на уроках литературы. М.: Просвещение, 1988.

4. Капанадзе Л.А. Семейный диалог и семейные номинации // Язык и личность. М., 1989.

5. Кукушкина Е.Ю. «Домашний язык» в семье // Язык и личность. М., 1989.

6. Купреянова  Е.Н. Детство. Отрочество. Юность // Л.Н. Толстой. Сборник статей. М., 1955.
С. 70–96.

7. Наумова Н.Н. Л.Н. Толстой в школе. М.,1959.

8. Стародубцева И.В. «Семейный язык», или ойколект, как язык малых социальных групп // Русский язык: Теория. История. Методика. Красноярск, 2001.

9. Толстой Л.Н. Детство. Отрочество. Юность. М.: Советская Россия, 1986.

10. Чайковский Р.Р. Язык в семье как разновидность социолекта // Вариативность как свойство языковой системы // Тез. докладов... Ч. 2. М., 1982. С. 110–113.

11. Шарифуллин  Б.Я. Язык современного сибирского города // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. Красноярск, 1997. Вып. 5.

Наида ХАСБУЛАТОВА,
ученица 8-го класса МОУ «СОШ №2»,
г. Лесосибирск.
Руководитель: Ж.А. НОВОСЕЛОВА