Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Русский язык»Содержание №5/2009

БИБЛИОТЕЧКА УЧИТЕЛЯ

 

LXXVIII выпуск

 

75 лет назад, 16 февраля 1934 года, в Москве умер замечательный поэт Эдуард Багрицкий. Сегодня его мало знают и совсем не издают. Поэтому редакция решила поместить не только лингвистическую статью о его стихах (впервые публикуемую в России), но и короткие воспоминания, написанные вскоре после кончины поэта другом, великим прозаиком Исааком Бабелем.

С.Г.

И.БАБЕЛЬ

Багрицкий

Усилие, направленное на создание прекрасных вещей, усилие постоянное, страстное, все разгорающееся, – вот жизнь Багрицкого. Она была – подъем непрерывный. Среди первых его стихов попадались слабые, с годами он писаль все строже. Воодушевление его поэзии возрастало. Страсть, в нем заключенная, усиливалась, потому что усиливалась работа Багрицкого над мыслью и чувством. Работу эту он исполнял честно, с упрямством и веселостью.

Писание Багрицкого – не физиологическая способность, а увеличенные против нормы сердце и мозги, увеличенные против того, чтo мы счтиаем нормой и чтo будет беднейшим прожиточным минимумом сердце в будущем.

Багрицкий в реальном училище
Багрицкий в реальном училище

Я помню его юношей в Одессе.

Он опрокидывал на собеседника громады стихов – своих и чужих. Он ел не по-нашему, одежду его составляли шаровары и кофта, повадка у него была шумная, но с остановками.

В те годы, когда стандарт указывался обстоятельствами, Багрицкий был похож на самого себя и ни на кого больше.

Слава Франсуа Виллона из Одессы внушала к нему любовь, она не внушала доверия. И вот – охотничьи его рассказы стали пророчеством, ребячливость – мудростью. <...>

Любовь к справедливости, к изобилью и веселью, любовь к звучным, умным словам – вот была его философия. Она оказалась поэзией революции.

Как хорошая стройка, – он всего был в поэтических лесах. Они менялись на нем, и эту работу вечного обновления он делал мужественно, неподкупно, открыто.

От него – умирающего – шел ток жизни. Сердца людей, впавших в тревогу, тянулись к нему. Жизнью своей он говорил нам, что поэзия есть дело насущное, необходимое, ежедневное.<...>

Я вспониманию последний наш разговор. Пора бросить чужие города, согласились мы с ним, пора вернуться домой, в Одессу, снять домик на Ближних Мельницах, сочинять там истории, стариться... Мы видели себя стариками, лукавыми, жирными стариками, греющимися на одесском солнце, у моря, – на бульваре, и провожающими женщин долгим взглядом...

Желания наши не осуществились. Багрицкий умер 38 лет, не сделав и малой части того, чтo мог.

<1935>

Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru