ПО СЛЕДАМ БЕРЕСТЯНЫХ ГРАМОТ

В статье «Чудеса в бересте» я постаралась убедить читателей нашей газеты, что русистам (как, впрочем, и историкам) просто необходимо знакомить учеников с материалами берестяных грамот. Но я понимаю, что учителям вечно недостает времени для разговоров, далеких от орфографии и пунктуации. Вот почему я предлагаю «берестяную» подборку текстов для вполне традиционных форм работы. Тексты взяты из уже упоминавшейся мною книги В.Л. Янина «Я послал тебе бересту...» (М., 1998).

С.Евграфова

 

1. Диктант на обособление вводных слов и вставных конструкций.

КАНУВШИЕ В ЛЕТУ

Почему же не находили грамот до 26 июля 1951 года? Может быть, их не искали? Может быть, их выбрасывали, не замечая на них букв? <...>

Здесь, пожалуй, уместно рассказать об одном интересном разговоре. Вскоре после того, как были открыты берестяные грамоты, один пожилой человек, бывавший в детстве в Новгороде – а это было еще в начале нынешнего столетия – и посещавший тогда частный музей новгородского краеведа и коллекционера В.С. Передольского, сообщил, что он видел в этом музее и грамоты на бересте. Под впечатлением этих необычных писем, вспоминает мой собеседник, он с другими мальчиками, своими товарищами, даже затеял игру в берестяную почту. Вряд ли это ошибка памяти. Нет ничего необычного в том, что берестяные грамоты могли оказаться в собрании любителя новгородских древностей еще в начале нашего столетия. Важнее другое. Если эти грамоты остались вовсе неизвестными науке – значит, скорее всего это были ничтожные обрывки, на которых не удалось прочесть никакого связного текста.

(147 слов)

2. Изложение.

Выделенные фрагменты текста стоит предварительно размножить и разобрать всем классом: в них слишком много исторических терминов. После этого изложение не покажется ребятам слишком сложным.

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ НАХОДКА

Если бы меня спросили, какое событие в Новгородской экспедиции было самым значительным после открытия берестяных грамот 26 июля 1951 года, я бы ответил: конечно, находка грамоты № 94 6 августа 1953 года.

Эта находка впервые слила воедино два мира, до тех пор лишь соприкасавшихся друг с другом, – мир летописных событий русской средневековой истории и мир вещественных, археологических источников. До этой находки разница в подходе к своим источникам у археологов, работающих с памятниками материальной культуры, и историков, изучающих письменные документы, несмотря на общность конечной цели, была более чем значительна.

Собственно историки постоянно изучают события и факты, тесно связанные с именами тех или иных людей. Для них раскрытие закономерностей исторического процесса по существу немыслимо без скрупулезного анализа деятельности конкретных исторических лиц. Археологи же поступательный ход истории исследуют не по поступкам людей, имена которых хорошо известны, а по отражению закономерностей исторического процесса в памятниках материальной культуры, знакомясь с орудиями труда, жилищем, утварью, остатками пищи, одежды, украшениями – всей бытовой обстановкой, окружавшей человека в древности. Сцена истории для историков была наполнена действующими лицами, но лишена декораций. А для археологов она была беспорядочно загромождена самыми разнообразными – в большинстве сломанными – предметами. И пока действие не началось, археологи пытались представить себе содержание пьесы, внимательно разглядывая ее декорации.

Сигнал к началу действия прозвучал 26 июля 1951 года, когда на сцену одно за другим стали выходить действующие лица. <...> Действие разворачивалось, новые актеры появлялись из-за кулис, но это не те действующие лица, которые по письменным источникам – летописям и актам – уже были известны историкам. Те продолжали толпиться за сценой, выхваченные из привычной им обстановки городской усадьбы.

Школьник Митя Зубков демонстрирует найденную им на раскопе грамоту В.Л. Янину и А.А. Зализняку

И вот летом 1953 года нашли грамоту № 94. Она была изорвана и не сохранила конца. <...> «Биють целомъ крестьяне господину Юрию Онцифоровицю о клюцнике...» <...>

Юрий Онцифорович! Это имя хорошо известно в новгородской истории. Его носитель много раз назван в летописи и других письменных источниках. <...>

Берестяная грамота № 94 была обнаружена в слое шестого яруса, то есть самими условиями своего залегания датировалась рубежом XIV и XV веков. И эта дата делала несомненным вывод о том, что найденное в раскопе письмо крестьян послано не человеку, случайно носившему такое же имя, а знаменитому посаднику и дипломату, военачальнику и градостроителю Юрию Онцифоровичу. <...>

Находка такой грамоты была выдающимся событием для всей экспедиции.

(358 слов)

Деревянные мостовые на Неревском раскопе

3. Материал для работы по развитию научного стиля речи.

Первая часть может использоваться в качестве объяснительного диктанта при изучении синтаксических конструкций, распространенных в научной и научно-популярной литературе, и при повторении правил обособления причастных и деепричастных оборотов, вводных слов и вставных конструкций.

Вторую часть можно применять при обучении логическому построению научного текста.

Третью часть стоит привлечь, повторяя причастия и причастные обороты.

Текст в целом можно использовать для обучения устному пересказу или конспектированию научного (научно-популярного) текста и как материал для написания изложения с сокращением.

1. МЕТОД ДЕНДРОХРОНОЛОГИИ

Каждому человеку хорошо известно, что, спилив дерево, можно легко определить его возраст. Для этого нужно сосчитать годичные кольца, хорошо видные на поперечном разрезе ствола. Если дерево спилено в 1997 году, а годичных колец в нем тридцать – значит, его рост начался в 1967 году. Но далеко не каждый человек знает, что, изучая годичные кольца дерева, срубленного много лет и даже веков тому назад, можно установить год, в котором это дерево было срублено.

Оказывается, годичные кольца, отложившиеся на дереве в разные годы, имеют разную толщину. Это зависит от множества причин – было ли лето влажным или засушливым, жарким или холодным, а в конечном счете – от уровня солнечной активности и циркуляции атмосферы, то есть условий, действующих одинаково на больших пространствах земного шара. Чередование тонких и толстых колец создает неповторимые сочетания. Если, например, на срезе дерева очень тонкое годичное кольцо повторилось через семь лет, а затем через четыре года, через девять лет и через двенадцать лет, можно быть уверенным, что такого чередования ни разу не встретится на срезах деревьев, срубленных в другие столетия, но оно повторится на срезах всех деревьев, росших одновременно с нашим в одном и том же достаточно большом районе земного шара.

Метод дендрохронологии – так называется способ определения дат по годичным кольцам – был разработан А.Дугласом и с успехом применен в Америке. Там этому способствовало существование в лесах некоторых пород исключительно долговечных деревьев. Дугласова пихта и желтая сосна растут по тысяче лет, а возраст гигантской калифорнийской секвойи достигает 3250 лет. По срезам этих деревьев были рассчитаны циклы чередования из года в год климатических условий Америки за три тысячи лет вплоть до сегодняшнего дня. После этого достаточно было сравнить срез любого найденного при раскопках хорошо сохранившегося бревна с такой шкалой, чтобы определить его точную дату.

(278 слов)

2. ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ ПО-НОВГОРОДСКИ

В наших лесах столь долговечных деревьев нет, а шкала, составленная на американском материале, для нас не годится – это ведь совершенно иной район земного шара. И вот в Новгородской экспедиции возникла идея заменить отсутствующую у нас секвойю «поленницей» уличных мостовых. В самом деле, мостовые настилались через каждые 20–25 лет, а использовались для них плахи столетних сосен. Значит, сравнивая годичные кольца разновременных плах, можно постепенно нарастить их показания и получить единую шкалу чередования климатических условий для длительного времени, по крайней мере для шестисотлетнего периода с X по XV столетие, от которых дерево в Новгороде сохраняется достаточно хорошо.

За эту трудоемкую и кропотливую работу взялись археолог Борис Александрович Колчин и ботаник Виктор Евграфович Вихров. Они изучили и сравнили между собой тысячи добытых в раскопках образцов древних бревен. Для начала им удалось получить относительную дендрохронологическую шкалу.

Это значит, что экспедиция узнала взаимное старшинство древних мостовых. Выяснилось, например, что мостовая седьмого яруса была построена на 14 лет раньше мостовой шестого яруса, а мостовая тринадцатого яруса – спустя 30 лет после мостовой четырнадцатого яруса. Абсолютных дат еще не было.

Потом удалось получить и абсолютные даты. Для этого Б.А. Колчин изучил бревна, использованные некогда в фундаментах некоторых новгородских церквей, время постройки которых было достоверно известно из летописных сообщений. Эти сведения, заняв свое место на общей шкале, дали датировку всем, даже самым отдаленным от них участкам шкалы. Уже на этой стадии экспедиция обрела уверенность в полном успехе воссоздания дендрохронологической шкалы, так как имелась возможность проверить ее при помощи летописи. Летопись много раз упоминала большие пожары в Неревском конце, называя годы этих пожаров. Но следы пожаров сохранились и в земле: некоторые мостовые оказались буквально вылизанными языками пламени и разрушены огнем настолько, что новгородцам требовалось сразу же настилать улицы заново. Когда дендрохронологические даты таких новых мостовых сравнили с годами летописных пожаров, совпадение оказалось поразительным!

Древний план Новгорода, изображенный на Знаменской иконе конца XVII века

А потом работа по составлению дендрохронологической шкалы вступила в завершающую стадию. Долгие годы велись поиски бревен XVI–XVIII веков, которые позволили бы довести шкалу до сегодняшнего дня и проверить ее еще раз отсчетом от современных деревьев. Экспедиция искала новые образцы уже не в земле, а в старинных постройках и в лесах, постепенно заполняя четырехвековой разрыв. День, когда была создана единая шкала из всех участков, стал днем торжества нового метода датировок.

(364 слова)

3. ЧТО НАМ ДАЛА ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ

Благодаря этой работе любое находимое при раскопках бревно хорошей сохранности получает абсолютную дату. А это значит, что каждый сруб, каждая мостовая лежат теперь в земле как бы с ярлыком, на котором написано: построено из бревен, рубленных в таком-то точно обозначенном году. Это значит, что все прослойки, связанные с мостовыми и срубами, можно теперь датировать с небывалой до сих пор в археологии точностью. Это значит, наконец, что все вещи, извлеченные из датированных прослоек, могут точно назвать свой возраст, вернее – время, когда они попадают в землю: ведь в землю чаще всего попадают не новые вещи, а предметы, уже отслужившие свой век и выброшенные за ненадобностью.

(103 слова)