«Кто здесь грамотный?
...Читай же вслух»

П. Ф. Соколов. А. С. Пушкин. 1836.

Большую часть этого номера составляют материалы, связанные с художественным чтением Пушкина, с произнесением пушкинских произведений.

Чтение вслух издавна было на Руси элементом семейного быта. Еще более древни его корни в школьном обучении. Изучение латыни в европейских школах и церковно-славянского в российских в былые времена основывалось на чтении в классе и заучивании наизусть ряда определенных книг (от букваря до псалтири).

В наши дни традиция чтения вслух в семейном кругу почти полностью вытеснена коллективным бдением перед телевизорами. Правда, в советское время сложилось особое, отличное от театра искусство художественного чтения. Но его аудитория сравнительно невелика. Тем важнее сохранить и максимально использовать дидактические возможности чтения вслух (декламации) в школе. Не нужно думать, что место такому чтению – только во внеклассных мероприятиях вроде концертов самодеятельности. Нет, чтение вслух должно стать необходимым элементом уроков, особенно тех, что посвящены анализу текста.

Чем определяется методическая и образовательная ценность «громкого» чтения? Пока текст читается «про себя», пробегается глазами, наше понимание остается бесконтрольным и безответственным, а порой и просто иллюзорным. У нас нет ни стимула, ни повода остановиться и проверить себя: полностью ли мы усвоили сказанное в тексте, не ошиблись ли в толковании, не прошли ли мимо сложностей, противоречий, многозначностей содержания текста?

Но как только мы поставлены перед необходимостью озвучить текст, тем более в присутствии хотя бы небольшого числа слушателей, ситуация меняется. Неправильное понимание сразу проявится в неверной фразировке, в неточном интонировании. Сложное место больше не «проскочит на авось»: ведь не разобравшись в его смысле, в отношениях между элементами, его просто невозможно будет прочесть вслух.

Итак, для читающего ученика задача произнесения текста оказывается побуждением к тому желанному проникновению в мир текста, к которому мы порой тщетно пытаемся приучить его другими средствами, а вознаграждением ему послужит не только осознание собственного понимания, но и благодарное внимание товарищей. Ведь для них он – в случае удачи – может стать открывателем, Колумбом нового текста, явив им его уже в понятом, осмысленном (и обогащенном своим пониманием) виде.

С этой проясняющей функцией произнесения текста сталкивались многие из нас. Задумайтесь: ведь на ваших глазах происходит маленькое чудо. Вы могли раньше не знать произносимого текста, могли при чтении «глазами» ощущать его как скучный или непонятный – и вдруг в чьем-то произнесении он оказывается для вас и понятным, и увлекательным. А как часто непонятное при чтении глазами оказывается кристально ясным в чтении автора или толкового исполнителя. Недаром в древней Александрии, где впервые в европейской истории возникла филология как необходимая практическая деятельность, одним из главных профессиональных навыков филологов наряду с исправлением и толкованием текста считалось умение выразительно прочитать текст вслух.

Произведения Пушкина чрезвычайно благодатны, но одновременно очень трудны для чтения вслух. Поэтому на страницах нашего номера вы найдете не только методические пособия для исполнения конкретных произведений, но и обобщающие работы. И пусть вас не пугает, что некоторые из них первоначально были обращены к профессионалам. Законы понимания едины...

Читайте Пушкина вслух!

С.Г.