|
ПалиндромОНы Приведу три отрывка из книги: Воспоминания о Софроницком. М., 1982. Они содержат повторения, но в каждом есть интересные неповторяющиеся детали. Потом «Вечерняя Красная газета» объявила конкурс на самый длинный палиндромон (фраза, одинаково читающаяся вперед и назад). Мы занялись и этим. Вот несколько его забавных выдумок: «Сенсация! Поп яйца снес», «На вид ангел, а лег на диван», «Давид, иди в ад», «Он в аду давно». Про последние два палиндромона он писал мне, что они ему приснились. Ему же принадлежат и более поздние: «Велик Оборин, он и робок и Лев», «Хил, худ, а дух лих» – самый замечательный по выразительности и лаконизму. (Н.И. Голубовская. О юном Софроницком. С. 82.) [Из рассказа Софроницкого о встречах в Париже с Прокофьевым]: <...> Потом мы еще устраивали конкурсы палиндромонов. Как, вы не знаете, что это такое? А знаете ли, с кем вы имеете дело? Вы думаете, я пианист, а я на самом деле гений палиндромонов! Ну, например: «Не пошл Шопен» – читается туда и обратно. «А Лист – сила!» – тоже. Или «Хил, худ он, но дух лих»; «Давид, иди в ад!»; «Он в аду давно»; «Репу поп упер». А вот какой забавный: «Лёша на полке клопа нашёл». Вам нравится? Ну, это настоящее искусство. «Он пел о Киле великолепно»; «Аргентина манит негра»; «Велика Анна аки лев». Помню, Прокофьев придумал: «Раб, введи дев в бар!» – но когда услышал мой самый знаменитый: «Но невидим архангел, мороз узором лег на храм, и дивен он», – схватился за голову: «Да ведь это целая художественная поэма!». Их хорошо придумывали еще Пастернак и Нейгауз». Впоследствии я слышал от Владимира Владимировича великое множество самых разнообразных палиндромонов. (И.В. Никонович. Воспоминания о В.В. Софроницком. С. 225.) Любил Владимир Владимирович сочинять фразы-перевертыши, когда справа налево и слева направо фраза читается одинаково. Особенно он гордился двумя: «Велик Оборин, он и робок и Лев», возмущенно говорил, что некоторые приписывают создание этой фразы Г.Г. Нейгаузу, тогда как на самом деле автор он. Первым же его созданием было: «Сенсация, поп яйца снес». Потом он хитро улыбнулся и сказал: «Вместо поп можно написать Регер». Вообще имя Регера, по-моему, было для Владимира Владимировича эталоном музыкальной схоластики, глубоко чуждой ему. (Л.Н. Берман. Встреча с В.В. Софроницким. С. 261.) Мне кажутся особенно замечательными «палиндрономические» характеристики двух великих композиторов. Стремясь к тому, чтобы в палиндромонах была представлена вся триада «столпов» западноевропейского музыкального романтизма, я много потрудилась, не достигнув, конечно, блеска и лаконизма шедевров Софроницкого. Рискну все же присовокупить свой палиндромон к двум выше процитированным. Вся «триада» выглядит так: Не пошл Шопен Н.Е. |