Любовь Кабо

Как писать сочинение

Памятка для учащихся средних школ

1999  г.

Л.Р. Кабо – известная в Москве журналистка, писательница, педагог. Все, кому посчастливилось учиться у Л.Р. Кабо, хвастаются этим всю жизнь – перед детьми, коллегами, учениками. Еще бы! Ведь каждый, кто был на ее замечательных уроках, твердо усвоил: он, ученик, – умный, яркий, интересный, ему есть что сказать, и надо только понять, как это делается. Что такое сочинение для учеников Любови Рафаиловны? Один из удобных и вполне естественных способов высказать себя. А обучить этому жанру – так считает Любовь Рафаиловна – не бином Ньютона.

Мы сегодня печатаем памятку «Как писать сочинение». Эта памятка должна быть предпослана книжке Любови Рафаиловны о русской литературе, изучаемой в школе. Эта книжка – не учебник и на учебник не похожа. Эта книжка – разговор умного, вдумчивого учителя с умным, вдумчивым учеником. Первая ее часть – о русской литературе XIX века («Наедине с другом») – вышла давно, в 1985 г., вторая – об очень непростом XX веке – в печати, еще не появилась.

I

Памятку о том, как писать сочинение, мне хотелось бы начать не совсем обычно. Есть в вашем доме какое-никакое зеркало? Будьте добры, подойдите к нему. Вглядитесь в себя: глаза живые, умные, в лице характер, есть уважение к себе, есть чувство достоинства. Маловато характера? Еще наживете. Не будем шутить – перед нами человек XXI века!.. Приглядитесь к своим товарищам: все разные, каждый на свой лад, и это прекрасно, что все разные. Потому и жить интересно, что двух одинаковых людей на свете нет.

А теперь вчитайтесь мысленно в пачки сочинений, что ложатся в день экзаменов на преподавательский стол. Ведь одно и то же – до тошноты: «Катерина – луч света в темном царстве», «больше всего Толстой любил мысль народную», «поэт крестьянской бедноты Некрасов»... Вы экзаменаторов пожалейте, они тоже люди: одно и то же из года в год, из раза в раз!.. Ведь у них, у бедных, глаза загораются, когда они чувствуют собственную, вашу, только что рожденную мысль, они такое сочинение, разом оживившись, друг другу из рук в руки передают: наконец-то!.. А уж как им хочется вам помочь отметку подтянуть повыше, если есть такая нужда! Помните, как Сатин говорит о Луке: «Старик – он умница, он на все смотрит своими глазами»... Вот и о вас они будут говорить: умница!

Чего вы боитесь, бледные от страха, потные от изнурения, выпускники и абитуриенты? Собственных слов? Обкладываетесь шпаргалками – заведомо не свое, – запасаетесь книгами, которыми услужливо завален рынок, – «100 лучших сочинений», – так ведь не своих же!.. Я вовсе не на моральные темы веду беседу – дескать, списывать нехорошо. Ну, нехорошо, только я-то не о том: списывать – глупо. Есть слова свежие, есть – с душком, а вы так и тянетесь к слову заезженному, стереотипному, залежалому на дальних полках позавчерашнего спроса.

Вот так и запишем в первый пункт нашей памятки: писать надо самостоятельно. Вовсе не оригинальничать ради оригинальничанья, это всегда видно и всегда противно, писать просто и серьезно и, главное, самостоятельно – изложить то, что вы сами думаете о данном предмете.

Снова напоминаю: вы гражданин XXI века, перед вами лист чистой бумаги, – ни один человек не напишет на нем того, что напишете вы. Потому что двух одинаковых людей, слава Богу, на свете нет.

Итак, первый пункт нашей памятки: абсолютная самостоятельность каждой мысли, внутренняя раскованность и свобода.

 

II

Вы скажете: это какой же работы потребует, какого тренажа! Да. Жизнь – она ведь вообще этого требует: и тренажа, и работы. Не последний вы день на свете живете: сдать экзамен – и умереть! Вам еще самой прекрасной девушке надо в любви признаться, и так признаться, чтоб она, кроме вас, ни на кого и глядеть не могла; и, не дай Бог, за товарища придется заступиться, и так заступиться, чтоб все поняли: ни в чем он не виноват; и собственный проект защищать придется, и со временем, глядишь, – только не думайте на ночь! – собственную диссертацию... Есть такая русская пословица: «Дурак говорит все, что знает»... Надо научиться говорить по делу.

Вернемся к нашим сочинениям. Вы пришли писать сочинение – и испуганно вглядываетесь в то, какие вам предлагают темы. Толстой? Нет, не буду писать о Толстом, я его не повторил хорошо. «Мертвые души»? И «Мертвые души» не хочу. О, Лермонтов! Буду писать о Лермонтове: «Лермонтов родился в 1814 году...». Стоп! Никто вас не спрашивает, когда он родился, спрашивают вроде бы совсем о другом – о романе «Герой нашего времени». «Роман Лермонтова “Герой нашего времени” говорит о...». Стоп! Еще раз повторяю: читайте заголовок! «Композиция и художественные особенности романа “Герой нашего времени”». Вот о чем, оказывается, надо писать. Не о чем он написан, а как написан!..

Мне случилось недавно читать сочинение одной медалистки. Великолепное! Жизнь Андрея Болконского была в нем прослежена от появления в салоне Анны Павловны Шерер до последнего дыхания его. Экзаменаторы только что не рыдали: все было хорошо, кроме одного. Сочинение было не на тему. Тема звучала так: «Приемы характеристики героев в романе “Война и мир”». И писать надо было об этих приемах, и эпизоды, связанные с жизнью князя Андрея, приводить только как пример того или иного приема, а не прослеживать хронологию его жизни. Сочинение было не на тему, девочке грозила двойка.

Итак, второй пункт нашей памятки говорит: прежде чем начинать писать, внимательно вникните в поставленную перед вами задачу, прочтите самую тему сочинения, заголовок его.

 

 

III

Видите, раньше чем писать, надо думать и думать. Вот теперь и подумайте, внимательно прочтя заголовок: а какую идею, собственно, вы будете защищать? Ну, хорошо, в сочинении «Приемы характеристики Толстого» главная идея уже по определению ясна: Толстой показывает разносторонние связи героя с миром и предельную правду его характера, – и на отношениях героя к другим людям, и к войне, точнее, к двум разным войнам, к природе, которая сопутствует ему всюду... Тут все ясно. Ну а если тема будет, предположим, «Евгений Базаров» – какую мысль вы будете защищать? Чем вам симпатичен, чем антипатичен этот герой, в какой мере созвучен нашему времени? Придется каким-то уголком сознания отметить и это: какова основная мысль вашего сочинения, к какому заключению вы хотите ваше сочинение привести?

Вот вам и третий пункт памятки: прежде чем начать писать, определите, какова же основная идея вашего сочинения.

 

IV

Мы все думаем и думаем и никак не начнем писать. Ничего, при известной тренировке весь этот процесс займет у вас считанные минуты.

Вот о чем вы думаете дальше: к какому типу относится ваше сочинение? Дело в том, что существует 4 типа сочинений, и каждый тип требует своего подхода. Не пугайтесь, я сейчас вам это все разъясню.

Вот, например, только что кончили мы разговор о комедии А.С.  Грибоедова «Горе от ума». И я даю вам на дом 4 темы – чтоб внимательно их обдумать дома. Темы такие:

1. Нравы фамусовской Москвы.

2. Софья Фамусова.

3. Чацкий и декабристы.

4. Чацкий и Молчалин.

Так вот – дала я вам заголовки сочинений всех четырех типов. Каждый тип, повторяю, требует своего подхода.

Сравним 1-ю и 2-ю темы. Сразу видно: первая заключает в себе широкое обобщение, вторая – конкретный факт (или конкретный характер, как хотите).

Возьмем первую тему. Какая опасность нас подстерегает? Она на поверхности, эта опасность: ограничиться общими словами, ничего конкретного не сказать.

А вы сразу ограничьтесь конкретным. Возьмите три-четыре конкретные черты, больше не надо, и внимательно их рассмотрите. Первое, конечно, – барский, крепостнический уклад жизни. Здесь и небрежное барство Фамусова (в работу вас, на поселенье вас...), и жаркий спор о количестве душ у Чацкого, и знаменитые «Зефиры и Амуры»... Второе – вопиющее невежество, не правда ли? После этого – что хотите: или галломанию, или желание «поподличать».

Важен последний пункт, третий или четвертый, – вы согласитесь, что он обязателен: круговая порука фамусовской Москвы против всякого инакомыслия, почти инстинктивная, как в волчьей стае, ненависть к чужаку. Итак, вступление, 3–4 пункта основного материала, заключение – все! Вы благополучно раскрыли первую тему.

Рассмотрим вторую тему. Какая опасность нас подстерегает? Уж очень узка!.. А мы об этом и думаем: на какое обобщение работает данный факт? Только что говорили о конкретном, сейчас – об обобщении. Характер у Софьи нелегкий, признаемся. И умна, и независима (Хочу люблю, хочу – скажу), и разочарование в любимом переносит с достоинством... А с другой стороны?.. Ведь слух о сумасшествии Чацкого разносит она. Значит – и это есть! Кто же она Чацкому – друг, враг? Вот вам и обобщение: до каких же высот уже поднялась русская литература в лице Грибоедова, если
создает такой неоднозначный, сложный женский характер после всего, что предлагала она в XVIII веке (та же Софья у Фонвизина или бедная Лиза у Карамзина). Хотите другое обобщение – о женщинах вообще, например? Пожалуйста!.. Но важно, чтоб мысль ваша была доведена до конца и доказана.

Итак, обобщающие темы мы конкретизируем, конкретные – по возможности обобщаем. Переходим к 3-й и 4-й темам.

Что их объединяет между собой? И там, и здесь союз и, знаменующий некое сравнение: в 3-й теме конкретное (Чацкий) и общее (декабристы), в 4-й теме – два конкретных характера.

Берем третью тему: «Чацкий и декабристы». Как вести сравнение? Перед нами две возможности: рассказать об общем (декабристы), а потом о Чацком и сравнить: что их объединяет? Но можно сделать иначе: и общее, и частное сразу разделить на одинаковые пункты и сравнение вести по этим пунктам. Ребята, как правило, предпочитают второе; и правильно делают – получается динамичнее.

Вспоминаем первый тип сочинений. Что конкретное можем мы сказать о декабристах? Прежде всего – ненависть к произволу и к крепостному праву, готовность к высокому гражданственному служению. Есть это все в речах Чацкого? Еще как! Да и не только в речах, но и в поведении – вспомните хотя бы его связь с министрами, потом разрыв с ними, так всполошивший Москву! Вспомните его слова прислуживаться тошно. Является Чацкий членом освободительного союза или нет – этого мы не знаем, но во всех его обличительных речах звучит голос тех людей, которых позднее назовут декабристами. Это во-первых.

Второе – то, чего не понял гениальный Пушкин, – должен же, дескать, Чацкий знать, это Пушкин говорил, с какими ничтожествами он разговаривает. Но декабристов всех без исключения объединяло одно: программа нравственного совершенствования общества, а в уставе Союза Благоденствия так прямо и было написано: «Всякий член Союза должен во всяком месте по силе своей унижать порочных, презирать ничтожных и возводить добродетельных людей...». Вот Чацкий и занят этим: обличает порок, восхваляет добродетель. Не от своего имени делает он это. Недаром он в друзьях особенно счастлив, – от имени друзей, стоящих за его плечами.

И третье. Мы с ужасом узнавали в свое время, что на допросах по делу декабристов было названо слишком много имен. Декабристы были очень неопытны в политическом смысле; будучи благородны, ждали благородства и от следственной комиссии тоже, доверялись бывшим соратникам по Бородинскому сражению – Левашову, Бенкендорфу, – чуть ли не делом чести считали на прямые вопросы давать прямые ответы. А бывшие соратники приговаривали их к четвертованию, чтоб угодить царю. Так наращивался в России политический опыт: с мерзавцами говорят как с мерзавцами. Посмотрите теперь, как ведет себя Чацкий: он чуть ли не понаслышке только знает, что существует подлость. Жалуется – кому? – душа здесь у меня каким-то горем сжата... – Софье, которая его уже предала. Не может скрыть досады от Молчалина: Чины людьми даются, – а Молчалин рад, Молчалин поучает, Молчалин советы дает: К Татьяне Юрьевне хоть раз бы съездить вам... Доверчивость неопытной, выставленной на обозрение и уязвимой души – вот что мы видим, т.е. и психологический склад Чацкого повторяет не видимых нами его друзей.

Почувствовали будущее свое сочинение, логическое и емкое?.. Оно сложнее, чем сочинение 1-го типа, но в своем стремлении к предельной конкретизации примыкает именно к нему.

Ну а четвертый тип – вы, конечно, уже угадали – будет перекликаться со вторым типом: вам потребуются обобщения. Даже одно, но главное: что дает нам право сравнивать эти две конкретности – Молчалина и Чацкого? В данном случае оно на поверхности: непременное соседство в любом обществе добра и зла, подлости и благородства, Молчалиных и Чацких. В любом обществе – хоть сегодняшние газеты читайте! Непременное сосуществование, и – не будем закрывать на это глаза – вовсе не с обязательной победой добра над злом, торжеством порядочности над непорядочностью. Кто одержал верх в комедии? Конечно, Молчалин. Единственный, кто не попался на глаза разъяренному Фамусову. Завтра придет со своими бумагами: Противуречья есть, и многое не дельно... Вы с сегодняшними Молчалиными не сталкивались? Они пострашнее.

Итак, вот над чем мы задумались: над тем, к какому типу относится сочинение, обобщение тяготеет к конкретности, конкретность – к обобщению. Это очень важно.

 

V

Вот когда пришло время писать наконец план сочинения. Как сказала бы гоголевская Коробочка: Ах, какие ты забранки пригинаешь! Очень вы не любите писать план!

А между тем он у нас уже написан. Может, и не записан, но готов, – вы приглядитесь. Пока мы разбирались с типами сочинений, он у нас уже составился.

Сначала мы думаем о заключении: к какой основной идее подведем наше сочинение? Определив тип сочинения, легко расставим пункты плана. Подумаем над вступлением: с какой мысли нам выгоднее сочинение начать? План готов.

И вот тут, когда мы все это делаем, нас и ожидает некая хитрость: постарайтесь так расположить весь свой материал, чтобы работа над каждым пунктом плана заключала примерно одинаковое количество материала и требовала хотя бы приблизительно одного и того же времени. Условно введем такое понятие – «единица времени»: каждый пункт плана – это одна «единица времени». Зачем это нам нужно? Сейчас скажу.

Что нас зачастую губит? Совершенное неумение владеть своим временем. Вот на это и нужна основная тренировка.

Ведь у нас как получается? Раскачиваемся, мучаемся, а ничего не идет, хоть плачь. Только начнет работаться – а тут, глядишь, сочинения отбирают, время ушло... Или наоборот: так хорошо началось, а потом заело – и сидишь, смотришь с тоской на окружающий мир, и хоть бы одна идейка!..

И вот для предотвращения всех этих бед нам и нужны равные «единицы времени» и так называемый хронометраж.

К этому и переходим.

 

VI

Предположим, ваш план был таков:

I.

II.

1.

2.

3.

III.

На сколько равных «единиц времени» мы его разобьем? На три? Ни в коем случае. Думаем вместе. Пункт I у нас существует, так? Одна единица. А  пункт II? Да его же нет, он – как то яблоко, которое мы, в первом, что ли, классе делили на три части. Там целых три «единицы времени» – 1, 2, 3. Уже четыре «единицы времени». Ну и пятая «единица» – заключение, так? Вот он каков, наш план:

->I.

II.

->  1.

->  2.

-> 3.

-> III.

Итого 5 «единиц времени».

Или возьмем другой план, посложнее:

I.

II.

1.

а)

б)

в)

2.

3.

а)

б)

III.

Сколько в нем «единиц времени»? Подсчитаем, не поленимся.