Для маленьких читателей

Е.Г.  Эткинд

С великолепным юмором и чувством меры С.Маршак познакомил наших ребят с песенками и прибаутками их английских ровесников. Он не раз говорил о высокой художественной ценности этих жемчужин детского фольклора, куда более популярных среди малышей, чем искусственные поделки некоторых взрослых поэтов. <...>

С.Маршак <...> никогда не мог отделаться от настойчивого желания – воссоздать по-русски эти привлекательные песенки, полные игры и лукавства, так, чтобы они и в самом деле пошли в ход – стали считалками, дразнилками, скороговорками, сохранив при этом собственный национальный колорит. Маршак трудился не зря. Кто не знает теперь Шалтая-Болтая, или дома, который построил Джек, или трех смелых звероловов?

Вот известный всем малолетним англичанам стишок-считалочка про Робина-Бобина:

Робин-Бобин
Кое-как
Подкрепился
Натощак.
Съел теленка утром рано,
Двух овечек и барана,
Съел корову целиком
И прилавок с мясником,
Сотню жаворонков в тесте
И коня с телегой вместе,
Пять церквей и колоколен –
Да еще и недоволен!

По-английски все немного иначе, начиная от размера: в оригинале преобладает четырехстопный ямб. К тому же Робин-Бобин съедает не совсем то, что у Маршака, – корову, теленка, полтора мясника, церковь с колокольней, священника и всех прихожан:

He ate a cow, he ate a calf,
He ate a butcher and a half;
He ate a church, he ate a steeple,
He ate the priest, and the people.

В русском переводе ритм задан хореическим именем «Робин-Бобин». Пожертвовав смешной игрой «a butcher and a half» – «мясник с половиной», которая имеет смысл только благодаря комичной рифме «a calf» (теленок) – «a half» (половина), переводчик без колебаний присочинил к мяснику – прилавок, да еще «сотню жаворонков в тесте», да еще коня с телегой, увеличил число церквей и колоколен до пяти, а главное, придумал последнюю строчку – «да еще и недоволен», которой нет в оригинале. В английской песенке есть забавные повторения, веселые рифмы: теперь, с прибавленной последней строкой, они возмещены в переводе – и неожиданно естественной, а потому радующей рифмой «колоколен» – «недоволен», и глупой, но смешной шуткой, завершающей сказочную гиперболу.

Эту же песенку перевел другой наш сказочник, мастер детской поэзии и стихотворного перевода – Корней Чуковский. У него Робин-Бобин приобрел еще нечто вроде фамилии – Барабек, и песня о нем стала дразнилкой:

 

Барабек
(Как нужно дразнить обжору)

Робин-Бобин Барабек
Скушал сорок человек,
И корову, и быка,
И кривого мясника,
И телегу, и дугу,
И метлу, и кочергу,
Скушал церковь, скушал дом
И кузницу с кузнецом,
А потом и говорит:
– У меня живот болит!

Имя «Барабек» прибавлено не случайно и не только для рифмы. Оно напоминает читателю не то о страшном злодее Карабасе-Барабасе, не то о еще более страшном людоеде Бармалее. С.Маршак, воспроизведя ироническую интонацию подлинника, несколько преобразовал героя песни, который стал просто великаном-обжорой, чем-то вроде Гаргантюа. Вариант С.Маршака добродушный – у него Робин-Бобин проглотил много всякой живности, да еще и пять церквей с колокольнями, но ведь он не людоед: только как-то (видимо, случайно) он слопал вместе с прилавком мясника. Маршак намеренно игнорировал последнюю строку оригинала, где Робин-Бобин становится чудовищем:

He ate the priest, and the people.
(Он съел попа и всех прихожан.)

Дело в том, что у Маршака каждое слово подается читателю во всей его весомости, словно на ладони.

При такой весомости каждого слова жестокость, содержащаяся в подлиннике, в передаче Маршака приобрела бы совсем уж кошмарный характер. Так что в конечном счете Маршак и как переводчик прав, отойдя от буквы и повторив юмористический дух английской песенки.