Петр
Онисимович Афанасьев, будучи директором
Поливановской учительской семинарии, в 1914 г.
издал «Методические очерки о преподавании
родного языка и примерные уроки», где
рассматривал вопросы о постановке изложений и
сочинений в школе. Многое из написанного
известным методистом привлекает внимание и
сейчас.
Деятельность учителя
П.О. Афанасьев представлял себе как глубоко
гуманистическую, направленную на гармоничное
развитие детей деятельность, в центре которой –
ребенок, его чувства и его мысли.
Методические
размышления П.О. Афанасьева относятся в
основном к начальной школе, но из его трудов
видно, насколько дальновидным он был во взглядах
на обучение родному языку в целом;
преемственность в обучении между младшим и
старшим звеном считал серьезной проблемой.
Современно звучит
вопрос П.О. Афанасьева, заданный еще в 1914 г.:
«...какую жизненную ценность может представлять
достигнутое искусственной тренировкой уменье
<...> по выходе из школы правильно поставить в
известных случаях букву h <...> или же не
ошибиться в окончаниях <...>, если он (ученик) в
то же время почти не в состоянии толково изложить
самую простую мысль свою?».
* * *
Методисты того
времени различали письменные работы «низшего» и
«высшаего» порядков. П.О. Афанасьев
критически относился к тому, что предпочтение
отдается заданиям «низшего» порядка –
орфографическим упражнениям, – а не «высшего» –
изложению мыслей. Он перечислил 9 упражнений
высшего порядка (это изложения разных видов) и
только десятым назвал самостоятельное сочинение
на тему.
П.О. Афанасьев
сетовал на то, что в методических рекомендациях
уделяется больше внимания изложениям, а не
сочинениям, и ссылался на американскую школу, где
«сразу начинают со свободного изложения
собственных мыслей, касающихся виденного и
слышанного, так или иначе пережитого детьми». Он
признавал, что при американском «способе ведения
сочинений» дается «более пищи уму и сердцу
дитяти, нежели при способе бесконечных
переложений и переиначивании чужих мыслей и
фраз, часто не отвечающих детской психологии и
совсем не рассчитывающих на известный запас
перечувствованного и пережитого детьми». В то же
время он возражал против рабского следования
американскому образцу, т.к. понимал социальные
особенности обучения в России в то время.
Афанасьев придавал
большое значение развитию устной речи, считая,
что «не следует упускать из виду и того, что
весьма важно с первых же шагов приучать детей к
изложению своих мыслей, а не вести их все время на
поводу за чужими мыслями и фразами. Вот здесь-то и
приходят на помощь устные сочинения», которые
нужно вводить в обиход школьных занятий
планомерно и систематически.
Необходимым приемом
для приобщения детей к изложению своих мыслей
П.О. Афанасьев считал такие устные
сочинения, для которых (особенно вначале)
требовались зрительная опора – картинка, и
постоянные, систематические занятия буквально с
первых дней школьной жизни, и взаимная связь
предметов. Он писал: «Следует ли доказывать, что
такая постановка уроков по природоведению,
географии и истории, предполагающая самостоятельные
наблюдения учащихся, является особенно
благоприятной для целей развития устной речи
учащихся» (выделено П.О. Афанасьевым).
Устные сочинения –
необходимая подготовка к письменным сочинениям,
успешное выполнение которых зависит от разных
приемов при подготовке. Один из них – запись
текста рассказа на доске (на первых порах), чтобы
школьники могли «запечатлеть в зрительной
памяти орфографические образы слов, а затем,
когда учитель сотрет текст, смогли бы его
записать, допуская и некоторые вариации текста».
К выражению образы
слов можно добавить образы словосочетаний,
образы предложений – и поработать с ними на
уроке, чтобы представление о тексте стало
достаточно точным и полным.
Важнейшим моментом,
по Афанасьеву, является выбор тем сочинений –
они должны соответствовать детской психологии и
запасу «перечувствованного и пережитого
детьми». «...Темы сочинений должны быть
рассчитаны на самостоятельные и
непосредственные наблюдения самих учащихся,
должны быть связаны с непосредственными
впечатлениями их». Не все это признавали.
Так, немецкий педагог
Леман считал, что собственные впечатления и
мысли детей младшего возраста ничтожны и неясны.
Более того, он говорил, что у детей нет и
наблюдательности. О затруднениях детей в
передаче своих впечатлений писал и Л.Толстой, но
он имел в виду затруднения при описании
чего-либо. Л.Толстой утверждал, что повествования
удаются детям больше (например, по теме «Как я
первый раз ездил в Тулу»). Афанасьев тоже
подтверждал, что описание «меньше соответствует
детской природе».
* * *
В результате
экспериментов были выявлены различные типы
выражения мыслей взрослыми и детьми. На них
ссылается П.О. Афанасьев: «Оказалось, что как
между взрослыми, так и между детьми можно
наметить следующие типы, которые можно свести к
четырем группам:
- 1. Описательный, пассивный,
только воспринимающий тип.
- 2. Наблюдающий, охватывающий,
связывающий тип.
- 3. Чувствующий тип, который
сочувствует и также обращает внимание на связь и
значение всего, что он видит.
- 4. Ученый тип, ставящий на место
наблюдения уже готовое знание».
Исходя из наблюдений
Афанасьева и других методистов, по каждому типу
для большей ясности можно сделать дополнения его
же словами:
- 1) объективный,
- 2) рассудительный,
- 3) эмоциональный,
- 4) формальный.
Для характеристики
всех этих четырех групп типов нелишним будет
привести образчики сочинений, написанных
представителями разных типов по поводу картины,
представляющей содержание известной басни «Клад
в вино-граднике»» (образчики приведены в книге
Алферова «Родной язык»).
Один из
представителей первой группы написал: «На
этой картине изображено: старик в постели, рядом
с ним находятся три юноши, кресло, маленький
мальчик, мать, держащая на руках ребенка; позади
нее стоит девочка лет девяти. По направлению к
двери находится женщина с собакой, на полу
маленькая коляска из дерева и чашка».
Представитель второй
группы пишет: «Старик почувствовал, что скоро
умрет, и позвал к себе детей своих. Их было
четверо; старшим трем было 15, 16 и 17 лет, младший
ребенок сидел на коленях у матери; другой
пристроился к креслу и слушал старика, который
сказал: “Дети мои, не продавайте участка земли,
наследованного от моего отца! На нем зарыт клад.
Перекопайте землю, ройте ее – и вы найдете клад”.
В то время, как он говорил, служанка принесла вино
из шкафа, а собачка следила глазами за ее
движениями. Старик сказал: “Не продавайте
землю!” – и глаза его закрылись».
Один из представителей третьей
группы так изобразил увиденное им на картине:
«Эта печальная сцена разыгралась в бедной
хижине. На своей очень жалкой постели лежал
бедный крестьянин в предсмертной агонии. Едва
внят |