УРОК СЛОВЕСНОСТИ В 5-м КЛАССЕ

Стихотворение Олега ГРИГОРЬЕВА "БАБУШКА"

М.А.ПАВЛОВА,
М.С.ПАВЛОВ

Чаще всего речь на уроках литературы идет о так называемых «серьезных» лирических стихах. Но, конечно же, они представляют лишь один из пластов чрезвычайно богатого мира поэзии. Есть множество прекрасных произведений, таких, которым серьезность прямо противопоказана. Речь о шуточных и детских стихах, многие из которых и шуточные, и детские одновременно. Интересно, что они доставляют радость не только детям, но и взрослым, их шутливость совме-щается с тонкой и острой игрой ума. Замечательным примером является стихотворение Олега Григорьева «Бабушка».

Бабушка

Старая, слабая бабушка
Оставила дома ключик.
Звонила старая бабушка,
Но не открыл ей внучек.
Старая бабушка ухнула,
В дверь кулаком бахнула,
Дубовая дверь рухнула,
Соседка на кухне ахнула,
Качнулся сосед на стуле,
Свалился с кровати внучек,
Упала с полки кастрюля
И бабушкин маленький ключик.

Прочитаем вслух первые две строки. Какой предстает перед нами героиня стихотворения? Посмотрите, с какой невинной сценки начинается стихотворение:

Старая, слабая бабушка
Оставила дома ключик.

Старая, слабая и, очевидно, добрая (пока все говорит об этом) старушка по своей старческой забывчивости оставила дома маленький ключик. Стоит обратить внимание на то, как настойчиво подчеркивается в первом четверостишии смысл чего-то маленького и слабого: слабость и старость бабушки (кстати, слово старый как бы становится былинным постоянным эпитетом бабушки: на протяжении всего стихотворения повторяется, что она именно старая. Кстати, кто из былинных героев был назван старым казаком? Забавный намек на былинного героя Илью Муромца?).

Все существительные в этом четверостишии снабжены уменьшительными суффиксами: бабушка, ключик, внучек. А все вместе производит впечатление милой и трогательной семейной сценки, ведь сами отношения бабушка – внучек поневоле пронизывают последующий рассказ особой теплотой и, вероятно, приводят читателям на память множество картин детства, не говоря уже о том, что бабушка и внук – это излюбленные герои детской литературы (почему-то сразу возникают в памяти бабушка и внук из горьковской трилогии «Детство. В людях. Мои университеты»).

Действие завязалось: бабушка не может открыть дверь. Что же она будет делать? А вот что. Как раз то, чего мы меньше всего ждем от доброй слабенькой старушки:

Старая бабушка ухнула,
В дверь кулаком бахнула,
Дубовая дверь рухнула,
Соседка на кухне ахнула.

Это бабушка-то ухнула и бахнула? Проверьте свое впечатление, прочитав отдельно глаголы ухнула, бахнула, рухнула, ахнула. Мы даже растерялись от неожиданности и недоумения: кто же все-таки перед нами, бабушка, голубка дряхлая, или богатырша, Царь-девица, одним ударом вышибающая дубовую дверь? Прием контраста вызывает смех, которым разрешается наше недоумение. Действие отличается настоящим эпическим размахом, несмотря на то, что изображает всего-навсего заурядную бытовую сценку (сравните с рассказом М.Зощенко «Нервные люди»). Дело не только в гиперболе, не только в тех делах, которые совершает старая, слабая бабушка. На протяжении двенадцати строк перед читателем успевает подняться, побушевать и успокоиться своеобразная домашняя буря, т.е. стихотворение имеет свой законченный и нарочито преувеличенно-выпуклый сюжет. Одновременно оно очень наглядно, словно зарисовка с натуры.

Бабушка производит действия, которые ее возрасту попросту неприличны: она ухает, словно филин или дровосек, затем по-богатырски бахает кулаком в дверь. И сама-то дверь не простая, а дубовая, как в сказках. Бабушкина силища разрастается в этом эпизоде до совершенно непомерной степени.

Вспомним, какие мирные действия происходили в первых четырех строчках: забыла ключик, она позвонила, он не открыл (интересно, почему?). А что мы видим здесь? Ухнула – бахнула – рухнула – ахнула. Не случайно три из четырех глаголов образованы от самых экспрессивных типов слов русского языка – междометий (Ух! и Ах!) и звукоподражаний (Бах!). Впечатление еще больше усиливается от того, что все слова, обозначающие действие, поставлены автором в самую сильную позицию – в окончание стихотворных строк. Они созвучны друг с другом, рифмуются и передают ощущение мощного дыхания (ухнула), грохота (бахнула, рухнула), испуга (ахнула).

Итак, первые четыре строки являются мирным вступлением, завязкой действия, вторые – бурной кульминацией. Что же остается на долю третьей части? Последняя строфа – это как бы эхо того грома, который раздается в предыдущей строфе, можно сказать, в ней описаны последствия этого своеобразного «землетрясения». Цепочка действий продолжается, ведь после слова ахнула стоит не точка, а запятая.

Качнулся сосед на стуле,
Свалился с кровати внучек,
Упала с полки кастрюля
И бабушкин маленький ключик.

Обратите внимание на три глагола с одним и тем же общим значением упасть – и увидите, как к концу стихотворения интенсивность действия уменьшается: дубовая дверь рухнула, внучек, тоже, очевидно, не без грохота, свалился с кровати, а кастрюля и ключик просто упали с полки. Стихотворение заканчивается словами маленький ключик, с ключика и начиналась вся история. Вместе с заключительной строчкой, в которой нарочито нет никакого действия, в стихотворение снова возвращается первоначальная мирная тишина.

Итак, домашняя гроза собралась (1-я строфа), разразилась (2-я строфа) и ушла (3-я строфа), а в роли грома и молнии в этой грозе выступала старая, слабая бабушка, главная героиня стихотворения, которое недаром так и названо — «Бабушка».