ОТВЕТЫ МИХАИЛА ВИКТОРОВИЧА ПАНОВА НА ВОПРОСЫ ДЕТЕЙ

Дорогие ребята!
Вы задали очень интересные вопросы, отвечаю на них.

Тимур Таслицкий спрашивает: почему я и мои друзья-соавторы решили написать учебник? Когда-то, давно уже, Министерство просвещения прислало в Институт русского языка учебник и просило дать отзыв. Директор Института русского языка академик В.В. Виноградов поручил группе ученых написать рецензию. Мы писали, трудились; учебник нам не понравился, мы советовали, как его улучшить. В.В. Виноградов сказал: «Переделывать они все равно не будут. Они провели его уже по всем чиновничьим ступеням и утвердили. Напишите коротко, самое главное». (Дело было давно, и этот учебник уже забыт.) Стало очень обидно, и я сказал: «Жаль, что учебники по русскому языку остались на уровне XIX века. Ведь уже идет XX!». Академик Виноградов ответил: «Вот и напишите его. Чтобы отражал современный уровень языкознания. Соберите группу ученых, таких, которые любят детей и хорошо знают школу, и напишите».
С этого и началось. Над учебником работало несколько человек, лингвисты. Среди «делателей» учебника есть и те, кто раньше работал учителем, и те, кто сейчас работает учителем.
Еще Тимур меня участливо спрашивает: легко ли мне живется в 80 лет? Нет, совсем не легко. Но у меня есть друзья, и когда они приходят ко мне, сразу становится легче. Среди них и те, кого я когда-то учил в вузе и еще раньше – в школе.

Верю ли я в Бога? – спрашивает Настя Желонкина. Я родился и вырос в семье православных верующих. Отец очень строго соблюдал все церковные обряды. А мама, тоже православная, считала, что вера может быть крепка и без строгой обрядности. Перед свадьбой она сказала будущему мужу: – В церковь ходить не буду, не принуждай. И отец ей уступил (очень ее любил), и они прожили жизнь, в которой были тяжелые испытания, но были любовь и понимание друг друга. Я в детстве был верующим, но потом, как часто бывает у молодого поколения, отошел от семейных традиций, стал неверующим. И был очень последовательным атеистом. Но потом жизнь привела меня к убеждению, что правда на стороне веры. И сейчас я верующий христианин. Но для меня ясно, что уважения достойны не только честные верующие, но и честные атеисты.

Нравилось ли мне в школьные годы делать домашние задания? – интересуется Джерен Езтюрк. Ох уж эти домашние задания... Есть такие, что не обрадуешься. (А я школьником иногда их и не выполнял. Это строго между нами!) Но есть учителя, такие, что у них и домашние задания приятные. Вот один учитель, мой товарищ, даст домашнее задание и говорит ученикам: – А кто хочет, пусть свое придумает на ту же тему! Дал ученикам списывать предложения, в которых глаголы на -ся, а перед ними надо то вставлять мягкий знак, то обходиться без него. Списывай целую страницу! А один ученик взял и придумал свой рассказ с такими же глаголами. Чувствуете разницу: скучно списывать или весело придумывать? Учитель его одобрил. А другой придумал предложения, где перед ь + ся были самые разные согласные! Все, какие могут быть! Например: Не таращься на меня (другого случая с сочетанием щ + ь + ся, наверное, нет!). Учитель пять ему в табель!

Юля Жильцова, умница, советуется: какую бы жизнь предпочесть: грешную и веселую или скучную, но праведную? Я предпочел бы: веселую, но не очень грешную. Чтобы людей не обижать. Получается ли? Трудно сказать...

Камилла Алекберова спрашивает: когда я понял, что могу писать учебники? А я и мои товарищи, авторы, и не считаем, что мы умеем писать учебники. Учебник такая вещь: как ни напишешь – сразу понятно, что можно лучше.
К.Д. Ушинский, великий педагог XIX века, говорил, что хороший учебник тот, который дети кладут на ночь под подушку. Был обычай у детей – любимую книжку положить на ночь под подушку, в знак того, что она любимая. Ушинский считал, что учебник должен быть любимой книгой. Нашим учебникам до этого далеко.
Когда мы начали работать над учебником, мы решили: надо написать его так: пусть в нем будет пять чтобы.
Во-первых, написать так, чтобы в нем была настоящая наука о языке. Та, которая существует в XX веке.
Во-вторых, чтобы русский язык предстал перед детьми во всей своей красоте. Пусть дети учатся любоваться прелестью русского языка, наслаждаются им, радуются ему.
В-третьих, таким должен быть учебник, чтобы ученик думал, рассуждал, сравнивал, искал решения, строил предположения, задумывался над сложными вопросами и находил (с помощью учебника) на них ответы. То есть: мыслил.
В-четвертых... Школьные учебники пишутся для школьников. Для детей. Детям нужна игра. Надо написать такой учебник, чтобы в нем была игра.
В-пятых, написать учебник, который хорошо, полно, вразумительно учил бы нормам русского культурного языка. Это очень важно, об этом думали все время.

Про домашних животных спрашивает Лена Голикова. Животных у меня нет. Боюсь, что со мной им было бы не очень хорошо: то накормить забуду, то вовремя вымыть, то на прогулку не выведу. Но чужих кошек и собак люблю. Вот тут у соседа – чудесный кот! Как увижу его – так и хочется вместе попрыгать и помяукать... Но хозяин кота строгий: заведи, говорит, своего кота – с ним и прыгай! Такой нелюбезный. (Насчет «попрыгать» и «помяукать» я, конечно, пошутил.)