НОВОЕ В РЕЧЕВОМ ЭТИКЕТЕ

М.А.КРОНГАУЗ

Мы живем в эпоху больших и, главное, быстрых изменений в языке и речи. Наиболее заметны изменения в лексике: многочисленные заимствования, проникновение жаргонизмов в нашу речь и т.д. Именно это описывают прежде всего лингвисты, именно это замечают сами носители языка.

Как ни странно, менее заметными оказываются изменения в речевом этикете. Новых слов в этой области практически не появилось. По-видимому, старшее поколение рассматривает изменение речевого этикета как простое и случайное его нарушение, а младшее — как норму. Собственно же процесс изменений остается незамеченным. Однако изменения в речевом этикете происходят.

Так, интересно отметить появление новых вариантов приветствия и прощания, возникших прежде всего в «телевизионной» речи. Тележурналист Сергей Шолохов, ведущий различных кинопрограмм, настойчиво использует при прощании редуплицированную формулу Пока-пока. Многими носителями русского языка такая форма вообще не осознается как нечто новое, поскольку в русском речевом этикете в принципе возможен повтор форм приветствия и прощания: Здравствуйте, здравствуйте!, Привет, привет!, До свидания, до свидания!, Пока, пока! Но особая интонация и специфически быстрый темп речи показывают, что здесь мы скорее имеем дело с единой редуплицированной формулой, используемой, по-видимому, вполне сознательно как калька английского bye-bye. Впрочем, эта новация не оказала никакого влияния на реальный «внетелевизионный» этикет и реализована только в очень узком журналистском кругу.

Большее распространение получило еще одно телевизионное приветствие: Доброй ночи! Его возникновение связано с появлением новой по сравнению с советским временем реалии – ночного телевидения. Это приветствие стали употреблять телеведущие под влиянием разложения этикетных формул Доброе утро!, Добрый день! и Добрый вечер!, позднее оно было подхвачено телезрителями, задающими вопросы в прямом ночном эфире.

Интересно отметить, что употребление данной формулы в качестве приветствия противоречит некоторым языковым законам или тенденциям.

Во-первых, в европейских языках аналогичная формула используется именно при прощании, а не при приветствии: англ. good morning, good evening – good night, нем. Guten Morgen, Guten Tag – Gute Nacht, фр. bon matin, bonjour – bonne nuit – то есть соответствует стандартному русскому Спокойной ночи!

Во-вторых, в русском языке Доброй ночи! как формула прощания также су-ществует, хотя и используется значительно реже формулы Спокойной ночи!:

— Доброй ночи, Бах, — говорит Бог.
— Доброй ночи, Бог, — говорит Бах.
Доброй ночи!..

(А. Галич)

Таким образом, следует говорить о возникновении омонимии формулы Доброй ночи!

В-третьих, формула Доброй ночи! возникла не только под влиянием формул приветствия Доброе утро!, Добрый день! и Добрый вечер!, но и под влиянием упомянутой уже формулы Спокойной ночи! Только этим может объясняться родительный падеж существительного, что как раз отличает новую формулу от трех уже существующих формул приветствия. Но родительный падеж фактически означает, что мы имеем дело с пожеланием: (желаю вам) спокойной ночи, а пожелания стандартно используются именно в качестве формул прощания, употребление многих из них уже закреплено в языке: Счастливого пути!, Удачи! и т.д.

Насколько «телевизионное приветствие» укоренится в обыденной речи, сказать пока невозможно. Следует лишь отметить, что его появление противоречит сложившимся этикетным правилам в различных языках, а само оно является своего рода казусом, сомнительной языковой новацией, тем не менее уже функционирующей в определенной сфере общения.

Кроме изменения этикетных формул (пока в достататочно узкой сфере), следует говорить и об изменении обращений и вообще изменении использования собственных имен. Более или менее общепризнанным фактом является постепенное вытеснение отчеств. Естественно, это лишь тенденция, и нет никаких оснований говорить об исчезновении отчеств вообще. Эта тенденция действует в тех сферах общения, которые наиболее подвержены иностранному влиянию. В основном она имеет место в речевых рамках современного бизнес-сообщества. Новый речевой этикет во многих деловых коллективах подразумевает обращение только по имени, в том числе и к начальнику, и к деловому партнеру, то есть и в тех ситуациях, где ранее нейтральным было обращение по имени-отчеству.

Такая, казалось бы, точечная замена приводит к значительной перестройке системы личных имен. В русском языке личные имена можно разделить на два класса.

Первый класс составляют имена, для которых при самостоятельном употреблении (то есть без отчества и без фамилии) наиболее нейтральным вариантом является полное имя. К этому классу относятся такие мужские имена, как Андрей, Антон, Максим, Никита и т.д., и такие женские, как Вера, Лариса, Марина, Нина и под. С некоторым допущением можно сказать, что здесь вообще отсутствуют уменьшительные имена, а есть только прагматически маркированные варианты (ласкательные и под.).

Ко второму классу относятся личные имена, полные варианты которых самостоятельно практически не употребляются, по крайней мере в функции обращения. При самостоятельном употреблении используются соответствующие уменьшительные имена. К этому классу относятся такие мужские имена, как Александр (соответствующие уменьшительные — Саша или Шура, возможно и Алик), Владимир (Володя), Дмитрий (Дима или Митя), Евгений (Женя), Михаил (Миша) и др., и такие женские, как Анна (Аня), Екатерина (Катя), Елена (Лена), Мария (Маша или устар. Маруся), Надежда (Надя). Использование полного имени в качестве самостоятельного обращения вызывает дополнительный прагматический эффект. Оно может восприниматься как претенциозное, чопорное, иногда жеманное и всегда особым образом характеризует говорящего или речевую ситуацию. Следует также отметить маркированное (строгое) родительское употребление: Владимир, ты до сих пор не сделал уроки!

Нейтральное употребление этих имен в функции обращения возможно только в сочетании с отчеством (и в строго определенных ситуациях — с фамилией). Конечно, граница между этими двумя классами не абсолютно строгая. Для некоторых имен, принадлежащих ко второму классу, полные имена в большей или меньшей степени все же допускаются в самостоятельном употреблении. Достаточно сравнить практически не употребляемое нейтрально Дмитрий и, скажем, Алексей или Виктор. Последние, несмотря на наличие уменьшительных имен Алеша и Витя, тем не менее могут служить достаточно нейтральными обращениями. Отчасти размывается и первый класс, свидетельством чего может служить использование квазиуменьшительных (то есть в действительности не нейтральных) имен типа Макс (для Максим), Ник (для Никита) или Лара (для Лариса). Употребление личных имен вообще очень сильно лексикализовано. Почти у каждого распространенного имени есть свои индивидуальные особенности. Тем не менее с системной точки зрения такое разбиение на два класса вполне оправданно и позволяет объяснить многие общие закономерности употребления личных имен.

Однако в настоящее время описанная система фактически находится на стадии разрушения. И происходит это из-за вытеснения обращений по имени-отчеству. Само противопоставление обращений по имени и по имени-отчеству связано со степенью официальности речевой ситуации, статусами говорящего и адресата, определяемых прежде всего возрастом и социальным положением, а при равных и высоких статусах в неофициальной ситуации – также степенью знакомства.

Вытеснение отчеств должно было бы означать распространение стандартных правил употребления имен на всю сферу общения знакомых людей, то есть автоматическую замену в соответствующих ситуациях обращения Андрей Андреевич (или Марина Ивановна) на Андрей (или Марина), а Владимир Владимирович (или Мария Ивановна) — на Володя (или Маша). Однако этого не происходит (или по крайней мере это происходит не всегда). Уменьшительные имена воспринимаются все-таки как чрезмерно контактные (интимные, фамильярные и т.п.), и поэтому практически не используются в официальной ситуации или при различиях в статусе. Так, по-видимому, все же нежелательны обращения Маша и Володя к значительно более старому собеседнику или к собеседнику, намного опередившему говорящего в социальном статусе (при допустимых Марина и Андрей). Именно в этом случае для данного класса личных имен могут быть использованы соответствующие полные варианты. Таким образом, полные имена типа Мария и Владимир в новом зарождающемся этикете оказываются допустимыми в самостоятельном употреблении. Они противопоставлены уменьшительным именам Маша и Володя в той же прагматической системе координат, в которой уменьшительным именам были противопоставлены имена-отчества.

Как уже говорилось, эти изменения коснулись не только обращений. Это, в частности, относится и к способу представления или называния присутствующего человека (называние только по фамилии в этой ситуации, как правило, не используется). Интересное смешение двух систем имеет место в ряде телевизионных программ. Когда приглашенный в студию гость имеет высокий социальный статус, ведущий обращается к нему по имени-отчеству. Однако для представления и называния его в речи, обращенной к зрителям, используется имя без отчества, правда, вместе с фамилией. Следуя старой традиции, например, политического деятеля следовало бы все же представлять, используя отчество. Таким образом, складывается новый публичный этикет.

Дальнейшее развитие системы речевого этикета, и в том числе окончательную сферу употребления и степень употребимости русских отчеств, предсказать трудно. Вполне вероятно, что других, более сильных изменений и не последует. Тем не менее фактически определенная перестройка уже произошла. Она затронула не только отчества, но и всю систему личных имен. Безусловный психологический интерес представляет тот факт, что подобные достаточно значительные и, главное, системные изменения осознаются далеко не всеми носителями языка. Во всяком случае, как уже говорилось вначале, рефлексия по этому поводу намного слабее, чем рефлексия по поводу отдельных заимствований.