ВИЖДЬ И ВНЕМЛИ

В представлении рядового человека все филологи – книжные черви. А лингвисты – схоласты. Ну не видят в нас люди ничего живого! Литературные и кинематографические образы учителей русского языка тоже часто производят странное впечатление: наши коллеги – это либо далекие от реальной жизни, возвышенно мыслящие чудаки, либо сухари-придиры, мешающие жить пылающим глубокими страстями юнцам и юницам. В общем, страшно далеки мы от народа, хотя и сеем разумное, доброе, вечное.
А между тем филология, лингвистика, русистика – дело живое (уж мы-то знаем). Живое – ибо любой филолог в первую очередь наблюдатель. Почему таким долгожителем оказался «Словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля? Да потому, что за каждой словарной статьей стоят сотни и сотни верст по колдобинам российских дорог, да долгие беседы с теми самыми мужиками да бабами, творцами воспетого Гоголем меткого русского слова, да бессонные ночи, полные размышлений над услышанным.
Но Даль не исключение, просто он – подвижник. На самом деле любой нормальный филолог только и делает что наблюдает: он придирчиво следит за каждым словом в тексте, да еще удивляется, если узнает, что все прочие читатели не обратили внимания на то или иное языковое явление; он реагирует на ошибки в рекламных объявлениях, и на телевизионные «перлы», и на забавные или нелепые оговорки окружающих.
Учитель, собственно, и должен учить детей наблюдать. Вернее, он должен помогать им развивать природную наблюдательность – ту самую, о которой так замечательно писал Корней Иванович Чуковский. Но миссия учителя чрезвычайно сложна: ведь в основе детской наблюдательности лежат преимущественно ассоциации по сходству, не скованные никакими авторитетами, а сама идея образования базируется на изучении Авторитетных Образцов; так что учителя (причем филологи – в первую очередь) должны примирять непримиримое, уча почитать Авторитет и подражать ему, копировать его – и в то же время въедливо наблюдать за каждым словом, за всяким огрехом и беззастенчиво творить нечто ни на что не похожее.
Как страшно, если ученики будут слишком скованными. Как нелепо, если они выйдут из школьных стен самонадеянными недоучками. В чем же выход? Все в том же искусстве наблюдать, в умении отличать кажущееся незыблемым (а на самом деле всего лишь меняющееся очень медленно, поскольку в языке постоянно меняется все) от бесконечно изменчивого, одинаковое от неодинакового, точное от неточного...
Я честно попыталась вспомнить, кто мне давал главные уроки наблюдательности. Наверное, сначала – папа, обожавший стихотворные стилизации и языковые игры и ядовито высмеивавший любую языковую неаккуратность или двусмысленность. Учителя? Увы, ничего вспомнить не могу. Потом – университет. Одним из самых ярких университетских уроков наблюдательности стала экспедиция. Причем вовсе не потому, что я сделала какое-нибудь лингвистическое открытие (ничего я не открыла), а потому, что научилась слушать то, что раньше видела только написанным в словаре; потому, что почувствовала, как важен для слова контекст; потому, что осознала, что все значки в лингвистических описаниях ставят люди, которым свойственно ошибаться (да и вообще все эти значки – не язык, а символы языка описания, который выбирается произвольно, для удобства, так что фетишизировать его смешно).

С.Фарково, Красноярский край. Прибыло пополнение.

Между прочим, на днях довелось мне рецензировать научные отчеты по программе «Университеты России». Очень многие лингвисты, диалектологи, фольклористы просят деньги на проведение экспедиций. Я горячо поддержала все такие просьбы. Но боюсь, что если им и дадут, то копейки. А ведь для любого филолога полевая практика – это первое настоящее соприкосновение с живым словом. Без нее действительно можно превратиться в схоласта, в книжного червя. Работа в поле делает геолога геологом, географа географом, археолога археологом. И филолога филологом – тоже! Потому что учит видеть и слышать то, что есть на самом деле, а не то, что хочется.
Конечно, наши ученики еще не студенты, но, пожалуй, стоит устраивать для них «мини-экспедиции»: в полевую практику может превратиться экскурсия в театр, где нужно будет понаблюдать за сценическим произношением, поездка в другой город, где говорят на улицах и пишут вывески чуть-чуть иначе, чем у вас. Да здравствует наблюдательность!

С.Е.

Экспедиция в с. Старый Торьял (Марий Эл). Работа с информантом	А.И. Кузнецова, руководитель экспедиции
Эрзянский писатель К.Г. Абрамов и финские лингвисты М.Сало и А.Алквист	В Старом Торьяле. Местная жительница