ОДА ПРОФЕССИОНАЛИЗМУ

Мне всегда везло с учителями – и в школе, и в университете. Впрочем, может быть, плохих учителей я просто забыла. Во всяком случае никто из тех, кого я помню, не мог бы стать живой иллюстрацией к анекдоту, одарившему нас бессмертной сентенцией «Кто не умеет что-то делать, учит, как это делать; кто не умеет учить, учит, как учить это делать».
Казалось бы, что понимают десяти-, двенадцатилетние детишки в качестве преподавания? Кое-кто из взрослых наивно полагает, что ученики любят добреньких, не ставящих двойки учителей. Ох, нет! Если двойка справедлива – смирятся, а вот несправедливости, любимчиков – не простят. Не любят немотивированных поступков, необоснованных придирок. И, конечно, не прощают откровенных ошибок.
Помню, в аспирантские годы я занималась французским языком у замечательной Эды Ароновны Халифман. Не помню, почему у нас зашел разговор о преподавательских огрехах? Она сказала: «Если вам задали вопрос, а вы не знаете ответа, в чем-то не уверены, переведите разговор на другую тему, уточните все дома по справочникам и только потом отвечайте на вопрос». Я очень удивилась: ведь ученики всегда почувствуют мою неуверенность, и тогда мне точно несдобровать! Мы долго спорили, но я так и не согласилась с ней: до сих пор глубоко убеждена в том, что честно признаться в недостаточном знании, даже в сделанном прежде неправильном объяснении лучше, чем сделать вид, будто все в порядке. Притворство всегда будет разоблачено, и такое разоблачение уважения к учителю не добавит.
Разве можно знать абсолютно все? Конечно, нет! Но профессионал знает, чего он не знает и где об этом – ему неизвестном – можно прочитать. Профессионалу не скучно и не лень узнавать все новое и новое; при необходимости он, конечно, всегда сумеет построить изложение так, чтобы не было видно подводных камней, но предпочтет честно указать, какие проблемы решены, а какие нет. Профессионал четко отделяет факты и вытекающие из них выводы от гипотез, позволяющих неординарно объяснить отдельные факты.
Отчего же мы думаем, что ученики не способны отличить профессионала от дилетанта и не зауважают настоящего знатока? Уже второй десяток лет я наблюдаю, как складываются отношения между университетскими преподавателями и школьниками в лицее при РГГУ, где я работаю. Мне кажется, нашего сотрудничества поначалу больше всего боялись школьные учителя и администраторы, боялись не из ревности, а из опасения, что детям будет тяжело работать без стабильных учебников, по конспектам. Но это не стало камнем преткновения, хотя, конечно, так работать труднее. Как ни странно, оказалось, что эти трудности искупались для ребят радостью общения с профессионалами – то есть с теми, для кого та или иная область знания не ограничивается рамками учебника.
Разумеется, вначале не все шло гладко: не у всех университетских педагогов хватило психологического и методического профессионализма, чтобы приспособиться к работе с неусидчивыми и не всегда достаточно целеустремленными восьмиклашками; кто-то оказался не готов к тому, что школьный преподаватель еще и воспитатель, работающий в напряженнейшем межличностном контакте с членами бурного, не всегда мирного коллектива. Но постепенно в лицее остались только те, кто ценит ребячью жадность к познанию, кто готов работать «садовником». А ребята, как оказалось, любят своих «университетских» учителей и гордятся ими – и никогда не смеются даже над самыми чудаковатыми, если те умны и начитанны, если те – профессионалы в своей науке.
Правда, что есть наука в школьном измерении? То, что проверено временем и не обладает ни особой новизной, ни актуальностью. То, что стройно и красиво. То, что может претендовать на звание Идеи, за которую Стоит Бороться. То, что не анонимно и не безымянно, а было сделано талантливыми учеными. То, во что влюблен учитель, о чем он говорит с горящим взором. То, чего, увы, нет на страницах обычных школьных учебников.
На самом деле наука в вузовском измерении отличается от школьной не столько качественно, сколько количественно: не многие кабинетные ученые – профессионалы в искусстве преподавания. Даже в самых лучших университетах таких звезд единицы, и чаще они читают спецкурсы и ведут спецсеминары, чем базовые дисциплины. Благодаря этим звездам из некоторых студентов вырастают ученые, но благодаря всем профессионалам из всех неленивых студентов вырастают профессионалы.
А вот готовим ли мы школьников к профессионализму во всем, независимо от того, чем они будут заниматься? Ведь это уже вопрос нравственности. Непрофессионален (и потому безнравствен: его непрофессионализм может убить) строитель, плохо строящий дом, или врач-недоучка, пытающийся лечить людей. Непрофессионален и потому безнравствен водитель-лихач, пренебрегающий правилами дорожного движения. Непрофессионален любой человек, пишущий на родном языке невразумительно и с ошибками: чем он лучше плохо объясняющего материал учителя или плохо шьющего портного – ведь он пишет для кого-то! Он тоже безнравствен, ибо может ввести в заблуждение.
Все начинается с малого. Я не устаю повторять своим ученикам, что грамотный человек отличается от безграмотного не тем, что никогда не делает ошибок, а тем, что умеет вовремя заглянуть в словарь или в справочник или изменить конструкцию так, чтобы избежать сложностей. Я учу их отличать хорошие словари от плохих, книги, написанные профессионалами, от книг, написанных недоучками. Вы скажете, этого недостаточно? Но почему бы не начать с этого?..

С.Е.