НОВЫЙ ПОДХОД

МОРФЕМНЫЙ И СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ
РАЗБОР СЛОВА

Т.А.РОЧКО

Морфемный и словообразовательный разбор слова очень близки по методике проведения и тесно связаны друг с другом. Однако в школьной практике – в большинстве школ, где обучение проводится по стандартным программам, – словообразованию уделяется слишком мало внимания (объясняются только способы словообразования), поэтому ученики остаются в неведении по поводу того, как происходит процесс словообразования и зачем вообще нужно знать, что такое словообразование.
В идеале изучение состава слова, исследование принципов соединения морфем в слово должно служить обучению словотворчеству и в целом творческому
овладению языком. В наиболее полном объеме эта задача решается коллективом авторов, создавших учебник по русскому языку под редакцией М.В. Панова.
С морфемным анализом слова ученики знакомятся еще в начальной школе: обучаясь грамоте, необходимо знать, какой в данном слове корень, чтобы подобрать однокоренное проверочное слово; нужно уметь выделять окончание, чтобы правильно образовывать слова, и т.д. Все исследование состава слова подчинено «правильнописанию», воспроизведению готовых «деталей» языка.
С младших классов учеников обучают обращаться к этимологии слова. Дело в том, что большое количество слов в русском языке пишется по традиционному принципу, т.е. объяснение их правописания лежит глубоко в истории слова. Кроме того, поиск дальних родственников слова, его «семейных» связей не только способствует запоминанию его внешнего вида, но и будит интерес как к истории языка, так и к самому языку.
Конечной целью этимологического анализа слова является поиск этимона (от греч. etymon – «истина») – первоначального значения и формы слова. Изучение происхождения слова – чрезвычайно интересное занятие, заставляющее детей заглянуть в такие словари, как «Словарь живого великорусского языка» В.И. Даля, «Школьный этимологический словарь» Шанского и Боброва, «Этимологический словарь» Фасмера, в словари иностранных слов.
Например, слово палец в современном языке непроизводное. В Толковом словаре под ред. Д.Н. Ушакова находим объяснение: «Палец – одна из пяти подвижных конечных частей кисти руки или ступни ноги человека». В словаре В.И. Даля рядом со словом палец стоит слово палка. В объяснительной статье читаем о том, что «подвижные конечные части кистей рук» назывались раньше перстами и лишь та часть, что противопоставлена ладони, называлась метафорически палец по своему сходству с палкой, видимо, веткой, сучком дерева. Позже все персты переименовались в пальцы, а о сходстве с палками забыли.
Итак, при этимологическом анализе мы выделим корень -пал-, знакомый нам по словам пал-к-а и пал-иц-а (огромная дубина – боевое оружие былинных богатырей). А при синхронном словообразовательном и морфемном анализе мы назовем слово непроизводным и выделим только окончание.
Как мы видим, в языке существуют связи, которые уходят корнями глубоко в прошлое. Такие связи изучает диахрония (от греч. dia – «через, сквозь», и chronos – «время»). Но есть связи, которые существуют сейчас, здесь, они свежи, понятны любому носителю языка – это современные связи, модели, значения. В противоположность диахронии этот аспект изучения состояния языка называется синхроническим; синхрония (от греч. synchronos – «одновременный»).
Самое трудное при изучении того, как образовано слово, – различение живых и исторических связей слова.
Ощущается ли современными носителями языка родственная связь в словах зрачок – зоркий – беспризорный – зрение – зрячий – презрение – надзор – позор – зрелище и т.д.? Все эти слова связаны с понятием ‘видеть глазами’, ‘наблюдать’ и имеют корень -зор-/-зр-. Но, видимо, все же трудно современному человеку поставить рядом слова зоркий и позор (раньше: ‘некое действо, которое стоит у-зр-еть’). Поэтому, если мы ощущаем и можем подтвердить этимологическими объяснениями родственные связи между словами, которые на современном этапе развития языка кажутся слишком далеко разошедшимися, следует обязательно пояснять, в каком аспекте – синхроническом или диахроническом – мы рассматриваем слова. К сожалению, школьные учителя почти никогда не уточняют характер изучения слова (и отдают предпочтение диахронии, хотя по замыслу школьный курс должен быть синхроническим). Кроме того, школьный учитель спрашивает учеников скорее о составе слова, а не о пути «сотворения слова», который в нем зашифрован.
В чем же различие между морфемным и словообразовательным анализом?

Морфемный анализ слова

Морфема (от греч. morphe – «форма») – одна из основных единиц языка, часто определяемая как минимальный знак, т.е. такая единица, в которой за определенной фонетической формой (означающим) закреплено определенное содержание (означаемое) и которая членится на более простые единицы такого же рода.
Произвести морфемный анализ слова означает найти, из каких минимальных значимых единиц составлено слово, и определить, каков статус этих составляющих единиц.
Морфемы делятся на две основные группы: корневые и аффиксальные (от лат. affixus – «прикрепленный»), т.е. такие, которые прикрепляются к корню.
Корень – носитель основного лексического значения слова.
Корни бывают свободными, тогда они встречаются в языке в виде самостоятельного слова без словообразовательного аффикса, т.е. с материально выраженным или нулевым окончанием или и без него, если слово не имеет грамматической формы: огонь, огненный, огниво; игра, сыграть, игрушка; там, тамошний; где, где-то;
метро.

Аффиксальные морфемы тоже делятся на две группы: грамматические, или формообразующие, аффиксы и словообразовательные аффиксы.

Формообразующие аффиксы служат для образования формы слова; к ним относятся окончания, или флексии, и так называемые формообразующие суффиксы, например, суффиксы сравнительной степени прилагательных и наречий:. Формообразующие аффиксы не включаются в основу слова, которая является хранительницей лексического значения слова, залогом тождества слова самому себе при любом изменении грамматической формы.
Однако глагол имеет две основы, служащие базой для образования разных его форм. Одна основа – основа настоящего времени – служит базой для образования всех форм наст. вр., причастия действит. залога наст. времени, причастия страдательного залога наст. вр., дееприч. несов. вида, формы повелительного наклонения.
Вторая основа – прошедшего времени – служит базой для образования форм прошедшего времени, причастия действ. залога прош. вр. и причастия страд. залога прош. вр., дееприч. сов. вида, инфинитива.
Таким образом, все аффиксы, прикрепляемые к той или иной глагольной основе (например, суффикс прошедшего времени -л-), рассматриваются только как формообразующие:

Среди имен существительных и прилагательных есть ряд слов, которые называются неизменяемыми, например, кино, метро, кашпо, кашне, карате; беж, бордо, авиа, люкс и т.п. Им нечем указать на форму, в которой они употреблены в предложении. У них нет окончания. Никакого! И нулевого тоже.

друг другу формы падежей. При противопоставлении одна форма отражается от другой, сигнализируя о своем существовании и одновременно о своем значении. Противопоставление одной грамматической формы другой – важное понятие грамматики. Без противопоставления не может быть грамматической формы. А раз ее нет, то и окончанию указывать не на что. Вот почему у неизменяемых слов никакого окончания нет.

«Па – под, недо, последие или унижение, низшая степень». Еще примеры слов с этой приставкой: пагуба, пабедить (творить беды за бедами), пащенок (бранное обращение к тому, кто якобы и до щенка не дорос), паволна (круглое волнение после бури, колышень, зыбь), паволока (ткань, чем обволакиваются либо одеваются), паворот (обратный путь).
Приставка по- отличается от других приставок, и от па- в том числе, прежде всего словообразовательным значением, которое она вносит в производное, вновь образованное слово.

Суффикс располагается за корневой морфемой. И только один суффикс располагается в самом конце слова, после всех грамматических аффиксов, – это суффикс, образующий возвратные глаголы -ся/-сь (обучался, прятался, ленился, недоучился, казнись). Его особое местоположение – дань прошлому, памяти о том, что когда-то он был местоимением (безударный краткий вариант себя) и даже мог занимать любое место в предложении, а не только после глагола. (Такое право сохранилось за словом ся в некоторых славянских языках, например, в польском.)
Количество префиксальных и суффиксальных морфем в языке не только ограниченно, но и невелико в сравнении с количеством корневых морфем.
В словарях, например, в «Словаре морфем русского языка» А.И. Кузнецовой и Т.Ф. Ефремовой, морфемы, в частности, представлены отдельным списком. Список корней содержит 4400 единиц, приставки составляют около 34 единиц (у многих из них есть варианты, например: -без-/бес-, -из-/-изо-, -под-/-подо- и т.д.; варианты отдельно не учитывались). Суффиксов немного больше, чем приставок, но намного меньше, чем корней, – около 500.
Однако не все суффиксы одинаково активны в современном русском языке. Из наиболее активных (или, как их называют, продуктивных) суффиксов назовем лишь несколько:

Процесс выделения суффикса в слове осложняется тем, что в русском языке не получается «механически прикладывать» одну морфему к другой. На стыке морфем происходят процессы, связанные с фонологическими ограничениями сочетания тех или иных звуков. Например: 1) чередование фонем пеку – печешь
<к>/<ч>, люблю – любишь <бл’>/<б’>, круг – окружить <г>/<ж> и т.д.; 2) появляются дополнительная фонема или группа фонем, которые служат «амортизаторами» при соединении морфем друг с другом, сравните: бор-ец, твор-ец и жи-(л)-ец, пе-(в)-ец; сахар-н-ый, дорож-н-ый и шоссе-(j)-н-ый, кофе-(j)-н-ый; убеж-ищ-е и в-мест-и-(л)-ищ-е; приврат-ник и кино-(ш)-ник, домино-(ш)-ник.
То, что заключено в круглые скобки, разные ученые называют по-разному. Одни предлагают термин субморф (от лат. sub – ‘под’, т.е. неосновной, неглавный морфемный элемент, или нечто морфемообразное); другие предложили термин интерфикс (буквально: прикрепленный между морфемами; лат. inter – ‘между’).
Некоторые лингвисты включают добавочный звуковой элемент в состав суффикса, поэтому получается несколько однозначных суффиксов, ср., например, -шник- (пэтэу-шник) и -ник- (работ-ник). Но носителем основного значения, ‘название лица’, является все же элемент -ник-, т.е. тот, который есть во всех словах с данным словообразовательным значением. Предлагаем называть этот лишенный значения (десемантизированный, асемантический) элемент субморфом и выделять его скобками, чтобы отчетливее выделить основной, значимый суффикс.
Дело в том, что термином интерфикс ученые предлагали называть и тот элемент, который школьникам хорошо известен под названием соединительная гласная, например, в словах: мор-е-продукты, овц-е-бык, дом-о-строй и т.д. Для ученых, рассматривающих цепочку морфем, объединенных в слово, важно выделить смыслообразующие элементы и как-то обозначить «прокладочные», незначимые элементы, и неважно: между двумя корнями они стоят или между корнем и суффиксом: древн-е-русский, там-о-(ш)-ний. А школьнику, давно знакомому с соединительной гласной и только что узнавшему о существовании «интерфиксов», не все равно – для него эти элементы разные. Пусть интерфикс остается за гласными о и е: снег-о-ход, пуст-о-брех, лж-е-свидетель, краj-е-вед, пыл-е-очиститель.
В некоторых словах соединительную гласную в слове найти трудно, так как она совпадает, сливается с частью слова по причине благозвучия: метромост, достопримечательность. Иногда интерфикс трудно найти оттого, что «потерялась» целая часть слова – обычно слог. Такое явление в лингвистике имеет название гаплология (от греч. haploos – простой, logos – слово, учение) – выпадение одного или двух непосредственно следующих друг за другом одинаковых или сходных слогов: знаменоносец > знаменосец; лермонтововед > лермонтовед; трагикокомедия > трагикомедия; розоват> розоватый.
Если первая часть сложного слова числительное, то окончание числительного выполняет и роль интерфикса:
Иногда ученые выделяют еще одну морфемную единицу – конфикс (от лат. co(n) – ‘с, вместе’): под-...-ник (подоконник, подстаканник), за-...-j- (заречье, загорье).
Кроме того, существуют морфемы, которые не повторяются в языке, но выделяются как таковые, потому что точно являются морфемами другие части слова: стекл-ярус, мел-юзг-а, почт-амт, мальч-уган. Такие морфемы называются унификсами (уникальными, неповторимыми).
Итак, названы основные морфемы. Как найти их в слове?
Правильное установление границ между морфемами определяется рассмотрением слова (или его формы, т.е. словоформы) в рядах однотипных по структуре образований (однокоренных и одноаффиксных).

Полный морфемный анализ предполагает, что мы установили форму и значение каждого элемента. В очевидных случаях с морфемным анализом справится любой школьник, но есть случаи, непростые даже для профессионалов, и школьнику остается тогда лишь одно – воспользоваться справочной литературой и сослаться на авторитет.

Словообразовательный анализ

Только дети постоянно занимаются сотворением слов. Для взрослого носителя языка – если он не лингвист и не поэт – слово является психологически неизменной данностью: его не нужно создавать, хотя можно анализировать. Поэтому морфемный анализ неспециалистом воспринимается как нечто естественное, а словообразовательный (цель которого – восстановить процесс возникновения слова в языке и понять, живы ли в современном языке механизмы, позволяющие воссоздать его) – как странная умственная гимнастика.
В основе самой идеи словообразовательного анализа лежит представление о том, что от одного слова можно образовать другое. Допустим, есть в языке глагол учить; отнимем от него -ть (суффикс, в котором заключена информация о том, что это глагол в форме инфинитива); добавим суффикс со значением «человек, совершающий действие, называемое данным глаголом»; получится существительное учитель. Поскольку язык – экономная система, обычно одна и та же словообразовательная модель используется в нем неоднократно. По одной и той же модели были образованы слова ваятель, читатель, ценитель, хранитель и многие другие.
Теория словообразования позволяет не только проанализировать существующие слова, но и предсказать появление новых слов. Словообразовательный анализ должен лежать в основе морфемного (а не наоборот, как думают некоторые школьники): ведь о существовании особого суффикса -тель- со значением «человек, совершающий действие, называемое данным глаголом», ученые догадались, сопоставляя пары слов типа учить – учитель, читать – читатель.
Словообразование изучает производные и сложные слова в динамическом («как делаются слова») и в статическом («как они сделаны») аспектах, что было открыто русским лингвистом профессором Л.В. Щербой. Отсюда два раздела словообразования: диахронический (исторический) и синхронический (современный). Есть точка зрения, что словообразование всегда диахронно (О.Н. Трубачев).
Е.А. Земская назвала свою работу о синхроническом словообразовании «Словообразование как деятельность»: эта работа доказывает, что не только дети и поэты, но и все мы в речи нередко заново творим уже существующие в языке слова.

Основными понятиями словообразовательного анализа являются следующие:
Непроизводная основа – основа слова, которое ни от чего не образовано, например, море, синий, бегать, спать, еще.
Производная основа – такая основа, которая включает в себя исходную, или производящую, основу (которая может быть как производной, так и непроизводной и от которой слово образовано) и словообразовательное средство (словообразовательный аффикс).
Словообразовательное значение – наращение в значении производного слова по сравнению с исходным.
Способы словообразования. В первую очередь это способы аффиксальные:

Конверсия – способ словообразования, состоящий в переходе слова из одной части речи в другую: любимый детьми (прич.) – любимый фильм(прилаг.); отдыхающий от трудов (прич.) – пляж для отдыхающих (сущ.); рабочие материалы (прил.) – рабочий и колхозница (сущ.)
Словосложение – способ словообразования, состоящий в морфологическом соединении двух или более корней (основ).

По способу соединения корней или основ в сложное слово выделяются соединение без соединительной гласной (т.е. без интерфикса) и с соединительной гласной.
Например:

а) основа присоединяется к целому слову при помощи интерфикса: сам-о-лет, син-(е)-зеленый;

в) сложносокращенные слова при усечении первого компонента сложного слова: завхоз (заведующий хозяйством), колхоз (коллективное хозяйство), избирком (избирательная комиссия);

г) аббревиация – слово состоит из начальных букв длинного названия: МХАТ – Московский художественный академический театр, нэп – новая экономическая политика, загс – запись актов гражданского состояния.

Следующее важное понятие словообразования – словообразовательная модель (т.е. способ словообразования в сочетании со словообразовательным значением). А вот множество производных слов, в которых одно и то же словообразовательное значение выражено одним и тем же словообразовательным средством, называется словообразовательным типом. Например, слова салатница, игольница, конфетница, мыльница, сигаретница, макаронница объединяет общее словообразовательное значение «существительное образовано от существительного; обозначает название емкости, где хранится то, что названо исходной основой», и одно и то же словообразовательное средство – суффикс -ниц-.

Словообразовательная цепочка. Если исходная (производящая) основа слова является производной, то можно найти, от какого слова оно само образовано. В результате получается словообразовательная цепочка. Например, подсинивание < от подсинивать (суф. сп.) < подсинить (суф. сп.) < синить (префикс. сп.) < от синий (суф. сп.). Чтобы счесть основу слова производной, нужно найти более простое слово, через которое можно его объяснить. Такой критерий называют критерием Винокура (по имени Г.О. Винокура, который первым предложил его использовать). К примеру, слова понимать, достигать будут считаться непроизводными в современном языке. Между тем в приведенных выше словах легко выделяются приставка и корень, если мы откажемся от семантической производности, а будем анализировать лишь формальные соответствия (ср. занимать, постигать). В этом случае можно говорить о частичном опрощении основы.
Если слово не поддается объяснению через более простое однокоренное слово, его нельзя считать на синхроническом уровне производным, даже если один из его звуковых комплексов очень похож на приставку или суффикс. Например, слово пригожий можно растолковать как ‘красивый, симпатичный, приятный’, но не как ‘подходящий к чему-то, годящийся для чего-то’, если вычленять в нем приставку со значением приближения, присоединения и корень- – ‘гожий, годится’, т.е. ‘подходит для какой-то работы, дела’. Объясняя это слово, мы применяли диахронический подход. Такие «экскурсы» к этимологии следует специально оговаривать при разборе слова.
Критерий Винокура принимается не всеми. Логика рассуждений может быть такова.
Попробуем определить членимость на морфемы (производность) таких слов, как малина, рябина, крушина, калина. Эти слова имеют много общего: 1) они называют ягодные кустарники и ягоды, которые на них растут; 2) имеют общий фонемный комплекс -ин- в исходе основы. Нужно определить: является ли их основа производной? Допустим, что это так. Тогда мы можем объяснить данные слова через более простое однокоренное слово, поскольку оставшаяся после выделения «суффикса -ин-» часть слова должна быть корнем:

ягода (?). Объяснения, согласитесь, нелепые. В современном русском языке нельзя растолковать значение этих слов через составляющие их морфемы. Значение есть только у всего слова в целом. Значит, эти слова непроизводные.

Пользуясь критерием Винокура, т.е. подбирая более простое однокоренное слово, можно объяснить членение на морфемы таких, например, слов: черн-ик-а – ягода черного цвета; рыж-ик – гриб рыжего цвета, ряб-чик – пестро окрашенная, рябая птица, рог-ат-ка – рогатая палка, с раздвоенными концами, как рога у животного, на-перст-ок – предмет, который надевают
на палец, перст для защиты от уколов иголкой,
пер-ин-а – мешок для спанья, набитый чем-нибудь мягким, в том числе пером, покрыва-л-о – ткань, которая покрывает что-либо сверху), плет-ень – забор, плетенный из гибких веток, под-осин-ов-ик – гриб, растущий чаще всего под осинами, слов-арь – книга, где дается толкование словам, рук-авиц-а – то, что надевается на руку, замаск-ирова-ть-ся – спрятаться, укрыться, как будто под маской, морож-ен-ое – вкусная сладкая смесь, которую морозили, и т.д.

С помощью критерия Винокура мы находим более простое слово, присутствующее звено в цепочке производных слов:

Наблюдая последовательно звенья словообразовательной цепочки, мы открываем и отмечаем синхронические способы словообразования. Часто, однако, цепочка последовательностей может выстраиваться разными путями, например:

торопить --> торопливый --> торопливость --> неторопливость
или
торопить --> торопиться --> торопливый --> неторопливый --> неторопливость,
дырявить --> продырявить --> продырявливаться
или
продырявить --> продырявливать --> продырявливаться,
быстрый ® быстренький ® быстренько
или
быстрый --> быстро --> быстренько.

В таких случаях при словообразовательном анализе одно производное может иметь две или даже три исходные или производящие основы. А.И. Кузнецова и Т.Ф. Ефремова в предисловии к «Словарю морфем русского языка» приводят в доказательство таких случаев замечательные слова Ф.Шимкевича, автора «Корне-слова русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскими наречиями и с 24 иностранными языками» (СПб., 1842): «Каждый судит по-своему; а кто на всех угодил, тот еще не родился».
Е.А. Земская вслед за Г.О. Винокуром предлагает такой способ подачи слова, чтобы прозрачными становились и способы словообразования, и морфемный состав слова. Этот способ осуществляется при помощи разного типа фигурных скобок. При этом в самое большое количество различных скобок заключены начальный этап образования слова, а за пределами скобок – грамматические аффиксы.
Иерархию строения слова самолетный можно изобразить таким образом {(сам- + -о- + -лет-) -н-} + ый. Читается эта запись так: слово самолетный образовано суффиксальным способом от основы самолет, которая сама образована путем сложения основ сам и лет (летать) при помощи соединительной гласной о.

Учительница: {(учи- + -тель) + -ниц-} + -а;
колхозник: {(кол- + -хоз-) + -ник};
преумный: {пре- + (ум- + -н-)} + -ый;
переписывание: [{(пере- + пис-) + -ыва-} + -ниj-] + -е.

Сравните, насколько короче такой тип записи последовательности образования слова, чем обычный: писать --> переписать --> переписывать --> переписываниj(е).