РАЗГОВОР НАЧИСТОТУ

Уважаемые сотрудники газеты «Русский язык»!
Искренне благодарна вам за то, что делаете такую интересную и нужную газету. Получая каждый новый номер, ждешь встречи с уже хорошо знакомыми авторами, давно ставшими заочными собеседниками и советчиками; радуешься, встречая новое имя, предваряющее неожиданный, яркий, полезный материал.
Но взяться за перо меня побудило несогласие с Виктором Кинелевым, автором письма, напечатанного в 18-м номере газеты за 2001 г. Тезис письма, где автор заявляет, что, «проштудировав учебник “Русский язык” (авторы – В.В. Бабайцева и Л.Д. Чеснокова) <...>, пришел к неутешительным выводам», не соответствует моему собственному опыту. Дело в том, что я этот учебник не «штудировала», а довольно долго по нему работала и буду работать впредь, так как, по-моему, в нем представлена четкая система знаний о языке и предложен продуманный методический аппарат, что позволяет достигать прочного усвоения знаний, умений и навыков (в этом меня убеждают результаты работы), а также дает возможность творчества для учителя и учеников.
Но какие же доказательства столь глобальных «неутешительных выводов» предъявляет читатель из Барнаула?
Первое доказательство – рассмотрение весьма частного вопроса об этимологии и способе образования слов подоконник и пододеяльник. Возможно, версия автора письма имеет право на существование, но что это доказывает? В статье В.В. Бабайцевой «Лингвистический разбор на уроках русского языка» (Совершенствование методов обучения русскому языку. М.: Просвещение, 1981. С. 95, 96) читаем: «При возможности двоякого толкования того или иного факта речи не следует добиваться его однозначной характеристики. Явления, допускающие двоякую трактовку, встречаются на всех уровнях языковой системы»; и дальше: «Возможность двояких толкований позволяет избегать насилия над языковыми фактами и, по существу, облегчает анализ и характеристику их, повышает интерес к изучению русского языка, развивает и совершенствует познавательные способности учащихся». Мне близка эта позиция, она позволяет гибко решать многие сложные вопросы, возникающие в процессе преподавания русского языка.
Далее В.Кинелев приводит в доказательство опять же очень частные примеры из своей практики: как он объясняет правописание слова одиннадцать, как рассказывает «о происхождении тех или иных слов, о синонимах и фразеологизмах», о буквосочетании ира при изучении «Правописания корней с чередованием гласных е–и» и т.д. Сразу скажу, что то же самое делают очень многие учителя, и я в том числе, – все это вопросы учительской тактики, как доходчивей объяснить ту или иную тему. Но судить с позиций тактических «находок» о стратегии изложения материала в учебнике, на мой взгляд, нет оснований.
И еще одно «тяжелое» обвинение авторам УМК «Русский язык» под редакцией В.В. Бабайцевой – «скудость» упражнений. Может быть, и мало, но зато, в отличие от традиционного учебника, эти упражнения весьма разнообразны: не только упражнение «Вставьте пропущенные буквы», но и задачи, лингвистические эксперименты, письмо по памяти и многое другое. А недостаток заданий легко восполнить из «Сборника упражнений» или «Рабочей тетради», входящих в этот учебно-методический комплекс.
Вызывает удивление и высказывание учителя из Барнаула о «ненужной трате времени» на фонетический и морфологический разборы в ущерб повторению орфографии, тогда как в этом же номере газеты Т.А. Рочко убедительно доказывает необходимость лингвистических разборов, в том числе и для выработки осознанного овладения орфографическими навыками.
В заключение В.Кинелев выражает пожелание иметь иные «стабильные, толковые, практичные» учебники. А ведь именно такой учебник он и «штудировал», но, к сожалению, за деревьями не увидел леса.
А есть ли у меня собственные замечания к материалам учебника? Да, есть. Как есть извечное противоречие между стабильностью учебника и появлением новых идей, требующих своего воплощения. Так, по-моему, нуждаются в изменении отбор и подача материала в учебном пособии «Русская речь» в соответствии с речеведческой теорией, разработками В.И. Капинос, В.Н. Мещерякова. Нужно внести существенные добавления и в раздел «Словообразование», познакомив учащихся с понятием «словообразовательной модели», что в дальнейшем поможет им освоить многие темы по морфологии, например, такие сложные, как «Причастие», «Деепричастие», «Наречие». Пока же приходится это делать на свой страх и риск.

С уважением,
Марина БОГОМОЛОВА,
учитель русского языка и литературы
МОСШ № 10,
г. Североморск,
Мурманская обл.

Учитель — ученик — учебник. Или: Учитель — учебник — ученик? Или, может быть: учебник—учитель — ученик? А для кого-то: ученик—учебник — учитель? Или учебник—ученик —учитель? Как бы вы ответили на этот тест? Наверное, в зависимости от расстановки членов этой троицы сразу обнаружится ваш педагогический и методический подход.
Но сейчас речь только об учебнике. Правда, речь о нем мы завели уже давно, были в нашей газете и дискуссии, например, об учебнике В.В. Бабайцевой, и критические отзывы, например, об учебнике М. Разумовской, и выступления авторов многих стабильных и иных учебников. Но критическое письмо читателя В.Кинелева в адрес одного из учебников вызвало бурный отклик учителей, и возникшая дискуссия, на наш взгляд, может оказаться очень плодотворной, так как она ведется уже на ином профессиональном уровне. Что нас конкретно устраивает или не устраивает в том или ином учебнике, в том или ином разделе или упражнении в учебнике? Это уже разговор специалистов, в результате которого в руках у учителя может оказаться другая, улучшенная, удовлетворяющая его полностью книга.
Критика может быть полезной, способствующей улучшению и, напротив, разрушающей или подавляющей. Мы рады, что наши читатели предпочитают критику первого рода — конструктивную. В чем-то можно и ошибиться, как известно, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Важно, что есть желание разобраться в вопросе, обсудить свое мнение с коллегами. Профессиональные споры и обсуждение — это нормальная практика, улучшающая результаты работы в любой области, это обмен мнениями, обмен опытом. Сейчас поднимается очень важная проблема — как улучшить качество наших учебников.
В одном из ноябрьских номеров газеты мы собираемся опубликовать материал, в котором сотрудники МИРОСа ( Московского института развития образовательных систем) анализируют стабильные учебники русского языка, отмечают их достоинства и недостатки. Приглашаем учителей поделиться накопленным опытом, высказать свои замечания, пожелания, будем рады, если вы пришлете свои разработки, дополнения, а может быть, и исправления, улучшающие тот учебник, по которому занимаетесь. Как мудро замечает автор письма марина Богомолова, «есть извечное противоречие между стабильностью учебника и появлением новых идей, требующих своего воплощения». И как раз учителя могут оказать неоценимую помощь в обновлении и совершенствовании учебников.