БИБЛИОТЕЧКА УЧИТЕЛЯ. XXXII

М.В.ПАНОВ

Продолжение. Начало в № 25–26/2002

Русский язык

<I. ГЛАГОЛ. Продолжение>

Причастия. Глагольные формы, описанные <в предыдущем номере газеты>, являются предикативными. Причастия и деепричастия – непредикативные формы.

В причастиях, так же как и в предикативных формах, выражено значение залога, действительного и страдательного:

а) ‘тот, кто¹ решает’ решающий НСВ
‘тот, кто решал’ решавший НСВ
‘тот, кто решит’ – СВ
‘тот, кто решил’ решивший СВ

б) ‘тот, кто решается’ решающийся (легко решающаяся задача) НСВ
‘тот, кто решался’ решавшийся (легко решавшаяся задача) НСВ
‘тот, кто решится’ – СВ
‘тот, кто решился’ решившийся
(человек, решившийся на подвиг) СВ

Все эти формы не имеют страдательного значения; они принадлежат или к действительному залогу (группа «а»), или стоят вне залогов (группа «б»).

в) ‘то, что кем-то решается’ решаемый (решаемая нами задача) НСВ
‘то, что кем-то решалось’ решавшийся (решавшаяся нами задача) НСВ
‘то, что кем-то решится’ – СВ
‘то, что кем-то было решено’ решенный (решенный нами вопрос) СВ

Этим формам (группа «в») присуще страдательное значение, и они относятся к страдательному залогу². Примеры показывают, что существует омонимия среди форм действительного и страдательного залога у причастий (так же как и у спрягаемых форм).

Причастия образуются с помощью флексий³:

<Таблица 1>

Флексия -ш- к основам на гласный присоединяется с помощью интерфикса -(в)-; после согласных – непосредственно: ср. укра-(в)-ш-ий – увяд-ш-ий.
Причастные флексии настоящего времени присоединяются к основам настоящего времени (после гласных – с помощью интерфикса -j-); причастные флексии прошедшего времени присоединяются к основам прошедшего времени; только у глаголов с суффиксами основ -и/-# они присоединяются к основе настоящего времени при помощи интерфикса <о>⁴.
К причастным флексиям присоединяются флексии со значением рода, числа и падежа; они совпадают с флексиями прилагательных.

ДЕЕПРИЧАСТИЯ показывают, что действие, обозначаемое основой этой глагольной формы, сопровождает другое действие. Деепричастия относятся только к действительному залогу (невозможны конструкции: «Дом, строясь каменщиками, поднимался все выше и выше»; «Картина, писавшись знаменитым художником, пользовалась успехом» и т.д.).
Деепричастия, образованные от основ глаголов несовершенного вида, обозначают действие, протекающее одновременно с действием, которое выражает спрягаемая личная форма глагола; деепричастия, образованные от основ глаголов совершенного вида, обозначают действие, предшествующее действию, которое выражает личная форма глагола.
Деепричастия несовершенного вида имеют аффикс -а (видя, зная), перед которым обязательна мена парных твердых на мягкие.
Деепричастия совершенного вида имеют аффикс -в или -ши; последний аффикс (флексия) к основам на гласный присоединяется с помощью интерфикса -(в)-.

В инфинитиве выражены только три глагольных значения: вид и залог (строить, строиться, построить, построиться) и отношение к предикативности.
Инфинитив – немаркированный член по отношению к предикативным и непредикативным глагольным формам. В аффиксах инфинитива нет указания, что эта форма используется предикативно, нет указания и на ее непредикативность. Инфинитив имеет флексию -ть после гласных и -ти – после согласных. У глаголов есть, сесть, лезть вопреки общей закономерности к основе на согласный (ед-/ес-, чет-/чит-/чес-, сед-/сес-) присоединена флексия -ть, а не -ти. Замкнутая группа глаголов имеет в инфинитиве флексию -чь (печь, стеречь, жечь).

Классы глаголов. Флексии глагола присоединяются к основам; глагольные основы оканчиваются суффиксом (т.е. дериватором) с общим значением процессуальности. В зависимости от этого суффикса глаголы можно разделить на такие классы:

1) суффикс -а-: играть/играют, разыгрывать/разыгрывают;
2) суффикс -е-: белеть/белеют, окостенеть/окостенеют;
3) суффикс -ова-/-у-: исследовать/исследуют, телеграфировать/телеграфируют;
4) суффикс -ну-/-ну-/-н-: прыгнуть/прыгнул/прыгнут; мигнуть/мигнул/мигнут;
5) суффикс -и-/-#: ходить/ходят, любить/любят.

У классов 3, 4, 5 и некоторых других, указанных дальше, процессуальный дериватор (суффикс) выступает в двух разновидностях: одна используется в формах инфинитива, прошедшего времени и сослагательного наклонения, причастия прошедшего времени и деепричастия совершенного вида (исследовать, исследовал, исследовал бы, исследовавший, исследованный, исследовав); другая используется в формах настоящего времени, повелительного наклонения, причастий настоящего времени и деепричастия несовершенного вида (исследуют, исследуй, исследующий, исследуемый, исследуя).
Перечисленные выше суффиксы продуктивны, т.е. образуют незамкнутые ряды слов. Например, от каждого существительного потенциально образуются глагольные основы с суффиксом -и-/-#.
Остальные глагольные суффиксы непродуктивны; важнейшие из них:

6) суффикс -а/-#: писать/пишут, брызгать/брызжут. Некоторые глаголы образуют формы и с первым, и с шестым суффиксом: махать/машут и махают, капать/каплют и капают, брызгать/брызжут и брызгают. Некоторые из этих дублетов различаются стилистически (внимают и внемлют), семантически (капают и каплют) или стилистико-семантически (двигают и движут);

7) суффикс -ну-/-#-/-н-: увянуть/увял/увянут; окрепнуть/окреп/окрепнут. Некоторые глаголы образуют формы с 7-м и с 4-м суффиксом: глохнуть/глохли и глохнули, меркнуть/меркли и меркнули. У приставочных глаголов (оглохнуть, померкнуть, увянуть) используются формы с нулевым суффиксом: оглох, оглохли; померк, померкли; увял, увяли;

8) у некоторых глаголов флексии присоединяются непосредственно к корню: нести/нес/несут, стеречь/стерег/стерегут, жать/жал/жмут, понять/понял/поймут, начать/начал/начнут, греть/гре(j)ут, знать/зна(j)ут и др. Эти группы тоже непродуктивны.

Если основа глагола оканчивается на гласный, то другие суффиксы, начинающиеся гласным или представленные #, присоединяются к ней с помощью интерфикса -j-: игр-а-j-ют, иг-
р-а-j-а, игр-а-j-ущий, игр-а-j-<ом>-ый, игр-а-j-# (основа формы повелительного наклонения с нулевой флексией должна оканчиваться согласным, так как нулевые показатели в русском языке могут следовать только после согласных). Если после основы, оканчивающейся гласным, следует аффикс, у которого первый звук – согласный, то у глагольных форм интерфикса нет: игра-л, игра-вший, поигра-в, сыгра-нный. Глагольные основы на согласный присоединяют аффиксы без интерфикса: нес-ут, нес-ла, нес-ший, нес-ущий, несь-и и т.д., строj-ат, строj-ила, строj-ивший, строj-ащий, строj-# и т.д.

Первые четыре продуктивных класса глаголов и все непродуктивные относятся к I спряжению (флексии: 2 Ед. -^ьошь, 3 Ед. -^ьот, 1 Мн. -^ьом, 2 Мн. -^ьоте, 3 Мн. -ут; аффиксы причастий -ущ-, -ом-); 5-й продуктивный класс – ко II (флексии: 2 Ед. -ишь, 3 Ед. -ит, 1 Мн. -им, 2 Мн. -ите, 3 Мн. -ут, суффиксы причастий -ащ-, -им-).

<...>

Описанные выше глагольные значения передаются с помощью флексий; морфологические единицы, различающиеся только этими значениями, составляют единую глагольную лексему. Ряд грамматических значений передается с помощью дериваторов (словообразовательных морфем): значение вида, направленности действия и некоторые другие.

Виды глагола. Каждый глагол в русском языке принадлежит к совершенному или несовершенному виду. Глаголы совершенного вида обозначают действие, доведенное до своего качественного предела.

а) Этот предел может определяться объектом действия; ср.: прочитал книгу, связала рукавицы, нарубил дров, убедили его в чем-то, насыпали кучу зерна, уклонился от обязанностей, пооткрывали окна, спели песню, превратили в кристаллы и т.д. Если связала варежки, то дальше продолжать это действие невозможно: вязать эти же варежки уже нельзя. Глагол прочитать указывает, что чтение какого-то текста доведено до конца и продолжать читать его нельзя (можно только перечитать). В глаголах убедили, намусорили запечатлено достижение определенного результата действия; самое действие можно продолжать, но при этом остается достигнутым тот же качественный предел, и результат останется прежним.

б) Некоторые действия представлены основой глагола как циклические, состоящие из строго определенного и ограниченного ряда звеньев; с завершением цикла действие не может продолжаться (оно может быть только повторено вновь), ср.: мигнуть, ударить, утроить, обойти (вокруг чего-либо), проглотить.

в) Некоторые действия представлены основой глагола как заключенные в определенных временных пределах: проспал всю ночь, лето красное пропела, поработал немало и т.д. Все эти временные пределы могут быть и большими, и малыми, необходимо пояснительное слово, уточняющее их (всю ночь, лето, немало); но есть глаголы, основа которых уже вобрала в себя указание на то, что время, наполненное этим действием, было небольшим: посидеть, попеть; при них временные указания могут и отсутствовать.

Глаголы несовершенного вида не содержат указания на то, что действие доведено до качественного предела; поэтому такие глаголы могут в контексте обозначать: а) одиночное незаконченное действие, т.е. не доведенное до предела: Она читала письмо, когда внезапно ее позвали к соседям; б) действие, доведенное до качественного предела: – Ты разве не читал «Войну и мир» Толстого? – Конечно, читал; в) повторяющееся действие, причем ряд повторений не замкнут: По вечерам она всегда читала по-французски; г) повторяющееся действие, причем ряд повторений замкнут: Эту книгу она урывками читала целый месяц; д) действие, законченность или незаконченность которого для контекста безразлична: Она была образованна, читала и писала по-французски и по-английски.

Таким образом, значение глаголов несовершенного вида шире, чем значение глаголов совершенного вида, и включает в себя это последнее значение. Значение незаконченного или повторяющегося действия способен передать только глагол несовершенного вида; значение же действия законченного (т.е. доведенного до предела) передают и те, и другие глаголы, хотя обычно используются глаголы совершенного вида. В некоторых конструкциях использование глагола несовершенного вида вместо совершенного вида, т.е. в значении действия, доведенного до предела, является обычным, например, при отрицательной частице не: – Ты не брал этой книги? – Взял; или: – Вы еще не писали ей? – Написал; и т.д.

Глагольная основа может обозначать в качестве особого процесса начало действия: закричать, заиграть, поползти, поплыть и т.п. При этом начало может представляться точкой перехода от бездействия к действию (или от полного отсутствия определенного состояния, отношения к их наличию). Таковы глаголы закричать, забить (в барабан): самый первый звук есть уже свершение этого действия; здесь самое действие (точка перехода) и есть предел, который подлежит достижению. У таких глаголов нет парных глаголов несовершенного вида.

Другими же глагольными основами этот переход представлен как временной отрезок: они указывают, что этот отрезок был исчерпан действием. Они имеют парные глаголы несовершенного вида, в которых нет указания на завершенность этого действия: запеть – запевать.

Бесприставочные глаголы могут принадлежать к несовершенному виду: брать, писать, думать, стремиться, зеленеть, превращаться, изобиловать, объяснять, состоять, сострадать – и к совершенному виду: взять, дать, пустить, сказать, затеять, назвать, доверить, обличить, искупить, наделить (чем-либо), совершить. Бесприставочные глаголы несовершенного вида в большинстве случаев соотносятся с приставочными совершенного вида: писать – написать, думать – продумать, стремиться – устремиться; некоторые из них такого соотношения не имеют; например, бесприставочные глаголы превращаться, состоять, объяснять, сострадать не соотносятся с приставочными.

Некоторые бесприставочные глаголы совершенного вида соотносятся с приставочными совершенного вида: дать – раздать, пустить – выпустить, сказать – пересказать.

Некоторые бесприставочные глаголы несовершенного вида с суффиксами -а-, -е-⁵, -ова-, -и-, -о- соотносятся с бесприставочными глаголами совершенного вида, имеющими суффикс -ну- со значением однократного действия: прыгать – прыгнуть, свистеть – свистнуть, полосовать – полоснуть, скользить – скользнуть, колоть – кольнуть.

Некоторые бесприставочные глаголы совершенного вида с этим суффиксом соотносятся с приставочными, имеющими тот же суффикс (они относятся к совершенному виду): перепрыгнуть, подсвистнуть.

Некоторые бесприставочные и приставочные глаголы несовершенного вида с суффиксами -ива-, -ва-, -а-, -и- соотносятся с глаголами совершенного вида, имеющими суффиксы -а-, -е-, -ова-, -и-, -о-, -#-: переписывать – переписать, просматривать – просмотреть, перезимовывать – перезимовать, раздаривать – раздарить, пропалывать – прополоть, узнавать – узнать, решать – решить, переносить – перенести. Глаголы несовершенного вида с суффиксом -а- часто соотносительны с глаголами совершенного вида с суффиксом -и-: заключать – заключить, возвращаться – возвратиться, разлучать – разлучить, убеждать – убедить (бесприставочные глаголы), выгрузить – выгружать, разделить – разделять, укрепить – укреплять (приставочные глаголы).

Часто соотносительными являются три глагольные лексемы: бесприставочный глагол НСВ (писать, лить, грязнить) – приставочный глагол СВ (надписать, пролить, загрязнить) – глагол НСВ с тем же корнем и приставкой, но с иным постфиксом (надписывать, проливать, загрязнять).

Видовые пары глаголов. Два глагола в русском языке могут отличаться друг от друга только значением вида, например: делать – сделать, писать – написать, надписать – надписывать, разлить – разливать, решить – решать и т.п. Такие глаголы образуют видовую пару.

Глаголы, составляющие видовую пару, могут соотноситься следующим образом: а) бесприставочный глагол несовершенного вида и приставочный глагол совершенного вида: писать – написать, делать – сделать; б) глагол совершенного вида без суффиксов -ива-, -ва-, -а- и глагол несовершенного вида с этими суффиксами: надписать – надписывать, сократить – сокращать, согреть – согревать; в) глагол несовершенного вида без суффикса -ну- и глагол совершенного вида с этим суффиксом, который чередуется с нулем в прошедшем времени: увядать – увянуть (увял), засыхать – засохнуть (засох).

Все эти типы соотношений, морфологически различные, передают одни и те же грамматические значения. Это доказывается тем, что трехчленная цепь не образуется, если первый и второй члены представляют видовую пару: делать – сделать (нет сделывать), писать – написать (нет написывать), топить – утопить (нет утоплять).

Это объясняется тем, что отношение второго и третьего членов всегда образует видовую пару; в ряду топить – утопить – утоплять оказалось бы, что у глагола утопить два парных глагола, совершенно тождественных по значению. Такое омонимическое излишество, как правило, не допускается в языке. Когда оно в некоторых немногих случаях налицо, то оба глагола несовершенного вида оказываются омонимическими и можно один заменить другим; ср.: солить – засолить, засаливать; пора солить/засаливать овощи. Это доказывает, что соотношение в парах солить – засолить то же, что в парах засолить – засаливать.

Выше было сказано, что две морфологические единицы относятся к одной лексеме (т.е. являются формами одного слова) в том случае, если они различаются аффиксами со стандартным значением. Исходя из этого определения надо признать, что глаголы разных видов, даже если они входят в одну видовую пару, являются разными словами. Например, приставка по- в глаголах покрасить, побелеть, посидеть, поехать, помаргивать вносит значение совершенного вида, но в одних случаях этим и ограничивается ее значение (покрасить), в других оно оказывается более специализованным, суженным. Оно не одинаково во всех глаголах, так же можно характеризовать и значение других глагольных приставок.

Поскольку значение вида не стандартизовано во многих своих показателях, оно является словообразующим, а не словоизменительным. Глагольные единицы делать и сделать, надписать и надписывать, разлить и разливать принадлежат разным словам.

Чередование фонем при видовом словообразовании. Образование видов может сопровождаться чередованием исходных согласных корня:

{д} разгладить – разглаживать <д’ – ж>
{т} поворотить – поворачивать <т’ – ч>
{з} заморозить – замораживать <з’ – ж>
{с} разносить – разнашивать <с’ – ш>
{зд} изъездить – изъезжать <зд’ – ж>
{ст} вырастить – выращивать <ст’ – щ>
{в} уловить – улавливать <в’ – вл’> и т.д.

Такие чередования закономерны у глаголов с суффиксом -ива-, которые соотносятся с глаголами, имеющими суффикс -и-. Если нет указанной соотносительности, то эти чередования отсутствуют:

{д} разгадать – разгадывать
{т} размотать – разматывать
{з} смазать – смазывать
{с} записать – записывать
{зд} опоздать – опаздывать
{ст} наверстать – наверстывать
{в} упаковать – упаковывать

У соотносительных по виду глаголов с другими суффиксами также возможны чередования согласных. У глаголов с суффиксом -ива- обычно чередования гласных тождественны с тем, какое отмечено у форм многократного прошедшего времени (ходит – расхаживает и т.д.), но в противоположность ему оно не является обязательным (ср. упрочивать, озабочивать, узаконивать, уполномочивать).

<...>

<II>. ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ

Аффиксы прилагательного указывают, что данное слово обозначает непроцессуальный признак предмета.

Склонение прилагательных. Флексии прилагательных служат для согласования их с существительными: каждой флексии существительного соответствует определенная флексия согласованного с ним прилагательного. Значит, все флексии прилагательного имеют одно и то же значение: они показывают принадлежность признака, который обозначен основой прилагательного, определенному предмету.

Существуют три склонения прилагательных.

<Таблица 2>

_________

* По правилам русской графики <о> без ударения после мягких согласных обозначается буквой е; <а> – буквой я; <и> после твердых – буквой ы. Флексия <-ово> орфографически обозначается буквами -ого.

<Таблица 3>

В именительном падеже мужского рода существуют два варианта флексий: под ударением -ой, без ударения -ий.
Остальные падежные флексии совпадают с соответствующими флексиями 1-го склонения. Прилагательные, относящиеся к этому склонению, имеют суффикс <j> (в именительном и винительном падежах, когда винительный совпадает с именительным, перед этим суффиксом находится беглый гласный). Примеры: им. пад. – волчий, волчье, волчья, волчьи; вин. пад. – волчий (или волчьего), волчье, волчью, волчьи (или волчьих).
Прилагательные 2-го склонения называются притяжательными, но они далеко не всегда имеют притяжательное значение; ср.: волчий мех и волчий взгляд, лисьи следы и лисьи ухватки.
Третье склонение имеет те же флексии, что и соответствующие падежи 2-го склонения, за исключением родительного и дательного падежа среднего и мужского рода: у них в родительном падеже флексия -а, в дательном – флексия -у. Эти флексии имеют дублеты, аналогичные флексиям двух других склонений: бабушкина – бабушкиного (сада), бабушкину – бабушкиному (саду).

<Таблица 4>

Это склонение свойственно прилагательным с суффиксами -ов-, -ин- (имеющим притяжательное значение); прилагательные этого склонения также называются притяжательными – с большим правом, чем прилагательные 2-го склонения.
Во всех склонениях флексия творительного падежа женского рода имеет дублет: -ой, -ою (второй по своей стилистической окраске является более книжным).

Качественные и относительные прилагательные. Одни прилагательные обозначают признаки, которые могут быть приданы предмету в большей или меньшей степени; такие прилагательные называются качественными: синий, умный, тесный, старый. Другие – обозначают признаки, которыми предмет либо обладает, либо не обладает; это относительные прилагательные: цинковый, прошлогодний, телефонный, отцов, барсучий.
Относительные прилагательные, указывающие, кому принадлежит (чьим является) предмет, который они определяют, называются притяжательными.
У качественных прилагательных есть ряд соотношений (внутри прилагательной лексемы и вне ее), которых лишены относительные прилагательные.

1. Только качественные прилагательные имеют краткие формы.
2. Только качественные прилагательные имеют степени сравнения.
3. Только качественные прилагательные соотносительны с наречиями на -о. Ср.: синий – синё, умный – умно, тесный – тесно, но нет наречий «цинково», «прошлогодне», «барсуче» и т.д.
4. Только качественные прилагательные соотносительны с отвлеченными существительными: синий – синева, умный – ум, тесный – теснота, старый – старость и т.п.
5. Только качественные прилагательные соотносительны с прилагательными, в которых выражена мера качества (их выражают суффиксы -еньк-, -ущ-, -оват- и др., префикс пре-): синий – синенький, синющий, синеватый, пресиний.
6. Только у качественных прилагательных может быть непроизводная основа (но не у всех качественных она непроизводна).

Первые два признака характеризуют отношения внутри прилагательной лексемы, так как выражаются флексиями; все остальные – отношения этой лексемы к другим лексемам.

Достаточно одного из этих признаков, чтобы прилагательное вошло в группу качественных; отсутствие всех этих признаков позволяет отнести прилагательные к группе относительных. Например, прилагательное добрый имеет все признаки качественности: 1) добр, -а, -о, -ы; 2) добрее (более добрый), добрейший (самый добрый, добрее всех); 3) (посмотрел) добро; 4) доброта; 5) добренький, предобрый; 6) основа непроизводна. У прилагательного караковый только один признак – непроизводная основа, но этого достаточно, чтобы признать это прилагательное качественным.

Между качественными и относительными прилагательными существует омонимия: железный брус – железный характер, деревянный забор – деревянное выражение лица. Только у вторых (в каждой паре) прилагательных возможны формы сравнительной и превосходной степени и краткие формы: Характер у него стал еще железнее и круче; Выражение лица было тупо и деревянно, еще деревяннее, чем прежде; Двигался он деревянно и без мысли; Взгляд у него более волчий, чем у брата.

Краткие формы прилагательных имеют такие флексии:

<Таблица 5>

Флексии сопровождаются у некоторых прилагательных меной гласных в корне #/о⁶: умен – умна, -о, -ы; зол – зло, -а, -ы и т.д. Нулевая флексия вызывает ненулевой гласный в основе; ненулевая флексия вызывает нулевой гласный в основе.

Краткие формы, выступая в предложении только в качестве сказуемого, выражают признак, выявление которого ограничено определенным временем (и в этом отношении аналогичны некоторым глаголам совершенного вида: например, пробыл, пролежал, пробегал – какое-то ограниченное время, долгое или краткое). Ср.: он больной – он болен, или: он был смелый (все время, пока он был, он отличался смелостью; время глагола характеризует существование субъекта, а признак приписывается этому субъекту на всем протяжении его существования) – он был смел (признак сам приобретает временную ограниченность; был характеризует не только время существования признака, но и показывает, что признак ограничен прошлым: сейчас субъект не обладает этим качеством).

Отношение это неравночленно, привативно: краткая форма показывает временную ограниченность признака, полная не показывает ее. Если контекст не подсказывает временных ограничений, признак, обозначенный полной формой прилагательного, осознается как вообще свойственный субъекту: он был больной; я помню, раньше он был больной и немощный.

Формы сравнительной степени образуются аффиксами: 1) -ее (-ей), например, сильнее, белее; это продуктивный способ образования; 2) -е; этот аффикс сопровождается чередованием последних согласных корня основы: первая ступень меняется на третью. Суффикс присоединяется только к тем основам, которые могут иметь такое чередование. Примеры: редкий – реже, высокий – выше, простой – проще, дорогой – дороже, сухой – суше. Аффикс -(о)к- в этих формах отсутствует; однако если его отсутствие вызывает примыкание флексии -е к согласным, не имеющим третьей ступени чередования, то он остается (при этом <к> меняется на <ч>, т.е. третью форму морфонемы {к}: зорче, жарче, звонче, мельче); 3) -ш-: дальше, тоньше, старше; 4) -ж-: глубже.

Сочетание частицы по с формой сравнительной степени придает ей смягченный характер: потише – ‘немного тише’, поскромнее – ‘несколько скромнее’. Соотношение между тише – потише, скромнее – поскромнее ступенчатое, градуальное.

Далеко не каждое качественное прилагательное имеет аффиксальную (синтетическую) степень сравнения, но почти все имеют аналитическую сравнительную форму, образуемую с помощью частицы более: более тихий, более синий⁷.

Сравнительная форма указывает, что признак, обозначенный основой прилагательного, присущ данному предмету больше, чем другому. В соотношении тихий – тише, скромный – скромнее положительная степень (тихий, синий) является немаркированным членом, и все противопоставление – неравностороннее, привативное.

Формам тише, более тихий противопоставлена форма менее тихий (аналитическая; синтетического соответствия нет). Соотношение между формами эквиполентное, равностороннее.

Форма превосходной степени образуется аффиксом -ейш-; после {г, к, х} (в конце основы) следует вариант -айш-; при этом последний согласный основы <г, к, х> заменяется фонемой <ж, ч, ш>: добрый – добрейший, строгий – строжайший, великий – величайший, тихий – тишайший.

С формами превосходной степени сочетается усилительная частица наи-: наидобрейший, наистрожайший. Соотношение добрейший – наидобрейший ступенчато, градуально.

Почти все качественные прилагательные образуют аналитическую форму превосходной степени с помощью частиц самый и наиболее: самый добрый, наиболее добрый и с помощью частицы всего (всех), которая сочетается с прилагательным, имеющим аффикс -ее (-ей), -е, -ше, -же: добрее всего (всех), строже всего (всех) и т.д.

Форма превосходной степени указывает, что признак, выраженный основой прилагательного, присущ данному предмету больше, чем всем остальным. Часто эта синтетическая форма получает другое значение: указывает, что признак присущ данному предмету в очень сильной степени (без сравнения с другими предметами); тогда эта форма синонимична прилагательным с приставкой пре-, соотносительным с бесприставочными прилагательными. В таких случаях прилагательное с аффиксом -ейш- (-айш-) выпадает из парадигмы степеней сравнения, образуя особую лексему. Аналитическая форма превосходной степени, так же как синтетическая, может иметь те же два значения, например: он способнейший / самый способный среди наших второкурсников; способнейший / самый способный он человек!

Словообразование прилагательных. Прилагательные от прилагательных образуются с помощью суффиксов: -еньк-: слабый – слабенький, синий – синенький; -оват-: слабый – слабоватый, глухой – глуховатый, синий – синеватый, сухой – суховатый; -ейш- (-айш-): малый – малейший (значение: очень малый; слово выпадает из парадигм степеней сравнения).

Среди суффиксов, с помощью которых прилагательные образуются от других частей речи, наиболее продуктивны:

-ов-: орех – ореховый, ковер – ковровый, мех – меховой;
-н-: лето – летний;
-ск-: брат – братский, отец – отц-(ов)-ский, педагог – педагог-(иче)-ский, перевод – перевод-(че)-ский;
-к-: клеить – клейкий;
-цк-: плотник – плотницкий;
-льн-: купать – купальный;
-тельн-: осушить – осушительный;
-j-: волк – волчий.

Эти дериваторы образуют главным образом основы относительных прилагательных.

-ист-: ветвь – ветвистый;
-ат-: клеенка – клеенчатый, бревно – бревен-(ч)-атый;
-аст-: зуб – зубастый;
-лив-: бодать – бодливый;
-чив-: влюбляться – влюбчивый;
-енн-: общество – общественный.

Эти дериваторы образуют главным образом качественные прилагательные.

Ряд аффиксов у прилагательных омонимичен аффиксам причастий; ср.: угрожающее (положение), сияющий (взгляд), потрясающее (впечатление), прошедший (год), допустимый (вывод), невыполнимый, неувядаемый, истощенный, умеренный, квалифицированный.

Прилагательные образуются с помощью приставок не- (нежаркая погода, неудовлетворительная отметка); небез- (небезынтересный); анти- (антиобщественный), архи- (архинелепый); пре- (прегустой), сверх- (сверхскоростной), без- (безоблачный).

<III>. НАРЕЧИЕ

Наречие – неизменяемая часть речи. Только наречия с суффиксом -о имеют сравнительную степень: сильно – сильнее, тихо – тише, тонко – тоньше, глубоко – глубже (она омонимична сравнительной степени прилагательных).

Аффиксальные продуктивные способы словообразования у наречий немногочисленны; наречия образуются: а) от основ прилагательных при помощи аффикса -о (они омонимичны кратким формам прилагательных), ср.: сильно, тихо; б) от основ прилагательных при помощи суффикса -и: дружески, мастерски; в) от основ прилагательных при помощи приставки по- и суффикса -ому или -и: по-летнему, по-старому, по-лисьи, по-дружески; г) от числительных существительных (с собирательным значением): вдвоем, впятером, вдвое, впятеро, надвое, напятеро, по двое, по пятеро.

<IV>. СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

У существительного с помощью флексий передаются значения падежа, числа, одушевленности – неодушевленности.

Падежные формы. В современном русском языке существует семь падежей: именительный, винительный, родительный, предложный первый, предложный второй, дательный, творительный.

В форме винительного падежа существительное указывает меру (временную, пространственную и т.д.) проявления действия: болел всю неделю, прошел целую версту, стоит всего лишь копейку, весит тонну. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

В форме родительного падежа существительное ограничивает объект, на который распространяется действие: дать хлеба, выпили чаю/чая, купили сыру/сыра и т.д. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

Разграничение двух родительных падежей, одного со значением количественным (купить сыру), а другого с качественным (запах сыра), в современном русском языке не существует. Формы чая/чаю, сыра/сыру, голода/голоду, страха/страху, шума/шуму сейчас разграничиваются только стилистически: формы с флексией -а принадлежат к нейтральному стилю, а формы с флексией -у – к разговорному.

В форме предложного первого падежа существительное указывает объект, которому посвящено действие: поговорили о лесе; художники чего-то ищут в снеге, но живописности в нем нет. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

В форме предложного второго падежа существительное указывает объект, в пределах которого совершается действие: были в лесу, хлеба уже сидят в печи, вороны чего-то ищут в снегу. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

В форме дательного падежа существительное указывает объект, в интересах (= для) которого совершается действие: пишу брату, доказывал ему, не мешай мне. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

В форме творительного падежа существительное указывает способ реализации действия: пишет пером, говорит шепотом. Часто формы творительного падежа обозначают время и место реализации действия: закончить работу завтрашним утром, ехать берегом. Поскольку творительному падежу свойственны два значения, постольку можно было бы говорить об омонимии (во всех склонениях) двух творительных падежей. Однако на самом деле оснований для этого нет: при одних основах флексии творительного падежа имеют значение способа действия, при других — времени и места его реализации. (Ср.: пишу пером — пишу вечерами, работаю топором  — работаю этой осенью). Следовательно, это одно и то же значение, позиционно преобразованное; временной и пространственный его оттенок надо рассматривать как выражение значения способа действия при основах с временной и пространственной семантикой. Во всех остальных падежных формах указано отсутствие этого значения.

В именительном падеже указано отсутствие всех перечисленных выше значений.

Систему этих эквиполентных (равносторонних) значений можно изобразить так (в — значение меры проявления действия; р — значение ограничения объекта действия; п1 — значение объекта, которому посвящено действие; п2 — значение объекта, в пределах которого совершается действие; д — значение объекта, в интересах которого совершается действие; т — значение способа реализации действия. Значение падежей: И., В., Р., П1., П2., Д., Т.; n по-прежнему означает ‘указано’; минус над знаком — отсутствие):

Такие соотношения в серии эквиполентно сопоставленных форм получили в лингвистической литературе название дизъюнктных. Ср. такие же соотношения у слов, различающихся дериваторами: браковка – браковщик – бракованность – брак.

При некоторых глаголах непременно должно стоять существительное в определенной падежной форме; особенно многочисленны глаголы, при которых обязательное существительное имеет форму винительного падежа: видеть кого, читать что, купить что, надеть что, предусмотреть что, наградить кого, разместить кого или что и т.д. Невозможно употребление этих глаголов без дополнения в винительном падеже. Сочетания Он разместил и уехал; К вечеру он определил и сказал мне в качестве полных предложений нереальны. Некоторые из этих глаголов несовершенного вида употребляются без дополнения, но при этом меняют значение: Больной уже видит; Первоклассник уже пишет и читает (т.е. может видеть, может, умеет читать и писать). В этих случаях необходимо говорить о нулевом дополнении, которое изменяет значение этих глаголов.

Обязательное существительное может стоять и в других падежах – в родительном: избежать чего, лишиться чего, бояться кого или чего; в дательном: поручить кому, сочувствовать кому, напомнить кому, подарить кому, доверять кому или чему; в творительном: любоваться кем или чем, руководить кем или чем, интересоваться кем или чем.

Все такие падежные формы, связанные с глаголом обязательной связью, имеют одно и то же значение: они называют объект, без которого невозможно совершение действия. Поэтому формы винительного – родительного – дательного – творительного падежей при сильном управлении синонимичны, однозначны; их значение определяется не падежными противопоставлениями, которые в данном случае исключены, а связью с глаголом (позиционным окружением).

Все существительные, связанные с глаголом обязательной связью («сильным управлением»), далее будем называть дополнением.

Возможно только одно противопоставление в этой позиции – и то только у существительных вещественных: выпил молоко – выпил молока, съел хлеб – съел хлеба, купил сыр – купил сыра. Родительный падеж указывает, что объект, необходимый для совершения действия, взят в ограниченном количестве, а винительный падеж в этом противопоставлении является немаркированным членом. Итак, в позиции «при глаголе отсутствуют падежные противопоставления» они нейтрализованы все, кроме одного: привативного противопоставления ‘указано ограничение объекта действия – не указано ограничение объекта действия’.

В позиции «при глаголе с прямым дополнением» (или просто при глаголе, если он не требует прямого дополнения) могут стоять такие падежные формы: В., П¹., П²., Д., Т.; например: писал письмо – всю ночь (В.) о нашей встрече (П¹.) на даче (П².), другу (Д.), самопиской (Т.). Следовательно, полная серия из семи падежных форм невозможна ни в одной позиции. Напротив, есть еще много позиций, где нейтрализуются падежные значения (все или некоторые из них).

В зависимости от того, какими флексиями существительные выражают падежные значения, они делятся на склонения. Основных склонений шесть:

1. земля, ткачиха, юноша;
2. конь, старик, весло, существо;
3. время;
4. степь, мышь;
5. часы, сутки, чернила, ворота;
6. рабочий, мостовая, мороженое.

<Таблица 6>

У существительных 4-го склонения П1. и П2. имеют флексию -и, но только у П2. она является ударной. Существительные 5-го склонения (часы, сутки, чернила, ворота) не имеют форм множественного числа, но флексии у них омонимичны флексиям множественного числа. Флексии 6-го склонения омонимичны флексиям прилагательных.

Во множественном числе все существительные (кроме существительных 6-го склонения) имеют общее склонение:

И. -и, -а, -е
В. = И. или Р.
Р. -ей, -ов
П¹. -ах
П². -ах
Д. -ам
Т. -ами

Каждой флексии существительного соответствует определенная флексия прилагательного. Например, флексии -у, чередующейся с флексиями -а, -и, -ы, -е, -ой, соответствует флексия прилагательного -ую. Иногда омонимия флексий существительных влечет за собою омонимию флексий прилагательных: П. Ед. во высокой траве – Д. Ед. к высокой траве; Д. Ед. по целым суткам – Д. Мн. к серым уткам и т.д. Но этого соответствия нет в ряде других случаев, когда омонимичным флексиям существительного соответствуют флексии прилагательного, имеющие разный фонемный состав: Д. Ед. зеленому лугу – В. Ед. высокую траву.

Формы числа у существительных. Формы множественного числа показывают, что предмет, обозначенный основой существительного, берется в некотором количестве, во множестве: листья с деревьев. Формы единственного числа – немаркированный член противопоставления: они могут обозначать и множество объектов (лист падает с деревьев), и единичность (лист, кружась, медленно падает на скамейку у ворот), и несчитаемость объектов. Последнее свойственно отвлеченным и собирательным существительным; они не имеют форм множественного числа. Когда же отвлеченные существительные используются в качестве конкретных, они образуют формы множественного числа: сколько у нас сегодня радостей; брось свои отвлеченности. У вещественных существительных множественное число обозначает разные сорта вещества: масла, нефти и т.д.

Из сказанного выше следует, что у всех существительных есть единственное число, но не все имеют множественное. Флексии И. -и, -а; Р. -#, -ов, -ей; П¹, ². -ах; Т. -ами обозначают множественное число, если есть соотносительные формы с другими флексиями для единственного числа; если же таких соотносительных форм нет, то эти флексии имеют значение единственного числа.

Одушевленные и неодушевленные существительные. У существительных одушевленных, т.е. называющих отдельных людей и животных, форма винительного падежа омонимична родительному; у всех остальных она омонимична именительному падежу. Это относится к склонению существительных во множественном числе, а в единственном числе свойственно словам мужского рода 2-го и 6-го склонений.

Некоторые существительные, обозначая нечто неживое, являются одушевленными: вижу кукол, боялся на кладбище встретить мертвеца; в них объект называния грамматически представлен как живое существо. Напротив, в словах микробы, бактерии живые существа грамматически представлены как неживые предметы (вижу микробы, бактерии) – следовательно, это существительные неодушевленные.

Существительные мужского рода, имеющие в именительном падеже единственного числа флексию -а (вельможа, юноша, Петя) и -о⁸ (подмастерье, Карько), все являются одушевленными.

Только неодушевленные существительные различают предложный первый и предложный второй; у всех одушевленных они совпадают. Только неодушевленные существительные относятся к 5-му склонению.

Род существительных. У неодушевленных существительных флексии в именительном падеже единственного числа вызывают у прилагательных окончания -ой (-ый), или -ое, или -ая. Если вызывается флексия -ой (-ый), то существительное принадлежит к мужскому роду; если вызывается флексия -ее, то одно принадлежит к среднему роду; если вызывается флексия -ая, то к женскому. К особому роду принадлежит существительное, если оно (в единственном числе) вызывает у прилагательного флексию -ые. Эти родовые различия у существительных неодушевленных лишены семантического содержания. Флексии у форм скамья, стул, кресло, пяльцы омонимичны.

Эти же флексии у существительных личных одушевленных содержательны. У существительных мужского – женского рода соотношения могут быть привативными (ткач – ткачиха) или эквиполентными (грузин – грузинка). Привативными же являются противопоставления неличных одушевленных: лев – львица, слон – слониха, гусь – гусыня и т.д.

Личные одушевленные существительные, кроме мужского и женского, относятся также и к общему роду, т.е. могут вызывать у прилагательных как флексию -ой (-ий), так и флексию -ая: настоящий/настоящая тихоня, лакомка, зевака, злюка.

Неаффиксальные средства различения форм существительных. У существительных 1-го склонения в единственном числе ударение падает на флексию или на основу: рука, ткачиха. Во множественном числе флексия у подавляющего большинства существительных 1-го склонения безударная; так создаются контрасты: ноги – ноги, головы – головы и т.п. В винительном падеже единственного числа у некоторых существительных этого склонения ударение смещено с флексии на основу: рука – руку, голова – голову.

У существительных 2-го склонения есть такие типы ударения: а) постоянное на флексии, кроме, разумеется, форм с нулевой флексией (столб, существо); б) постоянное на основе (звук, диво); в) в единственном числе на основе, во множественном числе на флексии (дуб, право); г) в единственном числе на флексии, во множественном числе на основе (весло); д) в единственном и в именительном множественного числа на основе, в остальных падежах множественного числа на флексии (волк); в единственном и во всех падежах множественного числа, кроме именительного падежа, на флексии, в именительном множественного числа на основе (конь).

У существительного 3-го склонения ударение в единственном числе падает на основу, во множественном числе – на флексию.

У существительных 4-го склонения ударение или постоянно падает на основу (рысь, возвышенность), или в единственном и именительном падеже множественного числа на основу, в остальных падежах множественного числа на флексию (мышь); некоторые существительные этого склонения имеют ударную флексию в предложном втором: в степи, в груди.

Словообразование существительных. Существительные образуются от глаголов, прилагательных и существительных с помощью суффиксов, обозначающих лицо, предмет, отвлеченное понятие, собирательность, единичность, суффиксов, вносящих в слово субъективную оценку.

Со значением лица продуктивны суффиксы⁹:

I. -ец: Тамбов – тамбовец, комсомол – комсомолец, кружок – кружковец, Перу – перуанец, Гегель – гегельянец;
-ик: строевой – строевик, вечерний – вечерник, академия – академик;
-щик/-чик: барабан – барабанщик, крепить – крепильщик, лететь – летчик;
-тель: испытать – испытатель, вести – водитель;
-анин: Египет – египтянин, Ростов – ростовчанин;
-ист: журнал – журналист, связь – связист;
-тор: ликвидация – ликвидатор, операция – оператор;
-онок: мышь – мышонок, пострел – постреленок.

II. -ниц-а: виновник – виновница, учитель – учительница;
-щиц-а/-чиц-а: гардеробщик – гардеробщица, газетчик – газетчица, белильщик – белильщица;
-к-а: блондин – блондинка, горожанин – горожанка, вузовец – вузовка;
-их-а: пловец – пловчиха.

Со значением предмета продуктивны суффиксы:

-ик: черновой – черновик;
-льник: паять – паяльник;
-щик/-чик: тралить – тральщик, считать – счетчик;
-тор: изоляция – изолятор;
-тель: выключать – выключатель;
-ин-а: лосось – лососина, медведь – медвежатина;
-лка: веять – веялка;
-льн-я: красить – красильня.

Со значением отвлеченного понятия продуктивны суффиксы:

-ость: обидчивый – обидчивость; всеобщий – всеобщность;
-ие (-<иj-о>): без силы – бессилие;
-ств-о: пособник – пособничество, Гегель – гегельянство, Толстой – толстовство, запираться – запирательство;
-изм: Ленин – ленинизм;
-ние (-<ниj-о>): знать – знание, приготовить – приготовление;
-к-а: читать – читка, браковать – браковка;
-#: выбрасывать – выброс.

Со значением собирательности – единичности продуктивны суффиксы:

-ство: студент – студенчество;
-ье (-<j-о>): кулак – кулачье;
-#: -гнилой – гниль, бездарный – бездарь.

Со значением субъективной оценки продуктивны суффиксы:

-ик: стол – столик, барабан – барабанчик;
-(о)к: друг – дружок;
-к-а: книга – книжка;
-ишк-а, -ишк-о: вор – воришка, город – городишко, земля – землишка;
-онк-а: борода – бородёнка;
-ищ-а, -ищ-е (-<ищ-о>): грязь – грязища, голос – голосище.

<V>. ЧАСТИЦЫ РЕЧИ

К служебным словам (частицам речи) относятся:

1) Предлоги; они указывают на связь существительного с другими частями речи. Предлоги обусловливают постановку существительных в определенных падежах: а) без, близ, вне, для, до, из, из-за, из-под, кроме, от, среди, у + родительный падеж: про, сквозь, через + винительный; над, между, перед, пред + творительный; при + предложный; к + дательный; б) в, на, о + винительный или предложный; за, под + винительный или творительный; в) с + винительный, или родительный, или творительный; по + винительный, или предложный, или дательный. Некоторые предлоги соотносительны с лексически полнозначными словами: мало, вокруг, несмотря и др.

2) Сочинительные союзы: и, а, но, да, или, либо, то-то и др. Они используются для выражения сочинительной связи между словами и предложениями.

3) Подчинительные союзы; они используются для обозначения связей между главным предложением и придаточным: если, чтобы, потому что, так как, что и др. Функцию союзов могут выполнять и полнозначные слова: который, какой, что, кто, когда, где, куда и др. Такие слова называются относительными. Они одновременно и полнозначные слова, и служебные.

4) Связки: был – буду, являлся – является, стал – станет и др. Они используются для выражения именного сказуемого. Настоящее время у связки был – буду выражено нулевой формой (в отличие от полнозначного глагола был – буду, у которого все личные значения настоящего времени могут быть выражены формой есть). Все связки омонимичны полнозначным глаголам.

5) Собственно частицы: то, даже, ведь, вот, же, только лишь, разве, неужели, ли и др. Всю разнообразную и пеструю группу частиц объединяет то, что они (в отличие от других служебных слов) не выражают синтаксические отношения в предложении.

СИНТАКСИС

<Синтаксис наряду с морфологией является частью грамматической системы языка. Однако если морфология изучает морфемы в составе словоформы, объектом синтаксиса являются сочетания двух и более словоформ. Синтаксис изучает законы этих сочетаний>.

<Словосочетание>

Типы словосочетаний. В русском языке слова могут быть грамматически связаны с помощью согласования, взаимосогласования, управления, примыкания.

Если в словосочетании АБ флексия слова А вызывает определенную флексию у слова Б, то А и Б связаны согласованием. Эта связь может обнаруживаться в пределах синтагмы (интонационно объединенного словосочетания): Зыбки серые снега полей за деревней, избы в деревне чернеют смутно, нигде ни одного огня (И.А. Бунин). Здесь согласование между членами словосочетаний серые снега, одного огня обнаруживается в пределах одной синтагмы. Но согласование может охватывать и слова разных синтагм: Тимка стоял неподвижно, невысокий, ладный, ... и поглядывал на всех узкими смелыми глазами, из которых так и било хитрое его счастье (И.И. Катаев); Из чащи вылетела птица. Она пролетела над полянкой и села на торчащую ветку (Ю.К. Олеша). В первом примере слово которых согласовано со словом глазами в числе и роде; во втором примере она так же согласовано со словом птица; в обоих случаях согласование охватывает слова разных синтагм.

Если в словосочетании АБ основа слова А¹⁰ вызывает определенную флексию у слова Б, то налицо связь управления.

Согласование и управление объединяются тем, что мена какого-то элемента у слова А приводит к мене флексий у слова Б. При согласовании мена флексий у слова Б обусловлена флективными менами у слова А, при управлении – менами основы слова А: дом --> большой, дома --> большого (согласование); заслужил --> награду, заслуживал --> награды; обосновал --> этим, основал --> на этом; презирать --> его, презрение --> к нему; осудили --> на что, приговорили --> к чему; оценили --> работу, дали оценку --> работе (управление).

Если в словосочетании АБ слово А не вызывает у слова Б определенной флексии, то их может объединять только связь примыкания. Она выражается позитивно и негативно. Негативно – тем, что в пределах синтагмы данное слово Б не может по лексическим и грамматическим основаниям входить в назывное сочетание с другими словами синтагмы. Позитивно – путем использования порядка слов и интонации. В предложении: Лужи быстро везде замерзали (М.М. Пришвин) – слово быстро связано примыканием с глаголом замерзали, потому что сочетание «лужи быстро» невозможно в качестве названия, в виде грамматического единства: отприлагательные наречия на -о не сочетаются с существительными (невозможны выражения типа: «Езда быстро здесь запрещена»). Напротив, быстро замерзали – назывное словосочетание, грамматическая связь наречия на -о и глагола обычна.

При согласовании и управлении один (главный) член словосочетания вызывает форму другого, зависимого.

1. Зависимое слово (не имеющее своих зависимых слов) может быть удалено из контекста, и оставшиеся слова сохраняют при этом свои грамматические связи. (Это синтагматическое определение главного и зависимого членов словосочетания.)

2. Если лексема А в сочетании с лексемой Б может использовать все свои флексии, а лексема Б – не все, то А – главный член, а Б – зависимый. Например, слово лес в сочетании со словом сосновый использует все свои флексии (сосновый лес, соснового леса... сосновыми лесами), а прилагательное сосновый – не все, не могут быть использованы формы сосновая, сосновую и пр.; поэтому прилагательное – зависимый член в этом словосочетании. Также в сочетании пишет письмо глагол использует все свои флексии, а существительное – только одну; оно зависимо. (Это парадигматическое определение главного и зависимого членов. Необходимо и достаточно всегда одно из приведенных определений.)

Однако есть грамматические связи, при которых в словосочетании не выделяются главный и зависимый члены, это – взаимосогласование разных типов (о них см. дальше).

Словосочетания, образованные согласованием. 1. Существительное ® прилагательное или причастие: теплый день, глубокое убеждение, о медвежьих повадках, третий год, этот ответ, про нашу бригаду, разматывающаяся нить, переписанный текст, взлетающий самолет. Члены словосочетаний согласованы в роде, числе, падеже. 2. Существительное (в род., предл., дат. и тв. падежах) ® числительное существительное: на двадцати страницах, к пяти часам, с двадцатью студентами. Члены словосочетаний согласованы в падеже.

Словосочетания, образованные управлением. 1. Существительное ® существительное (в косв. падеже): стакан портвейна, человек подвига; гимн человеку, преданность делу; недовольство собой; товарищ по школе, застой в делах, банка из-под клея, ключ от комнаты. 2. Числительное существительное, кроме слов один, одна, одно (в им. – вин. падеже) ® существительное (в род. падеже): два гусара, три сестры, пять домов. 3. Глагол ® существительное (в косв. падеже): встретить приятеля, предчувствовать неладное, искать книгу; верить другу, аккомпанировать певцу, возражать докладчику; снабдить необходимым, шевелить пальцами, пропитать маслом; прибегнуть к силе, набрести на избушку, надеяться на помощь, участвовать в переговорах. 4. Прилагательное ® существительное (в косв. падеже): (корзина) полная рыбы, покорный судьбе, обильный зверем, склонный к полноте, похожий на огонь, смежный с коридором. 5. Наречие ® существительное (в косв. падеже): наравне со всеми, задолго до праздников, далеко от Москвы. 6. Слова нет, не было ® существительное в родительном падеже: нет времени, не было книг.

Словосочетания, образованные примыканием. 1. Глагол, или прилагательное, или наречие, или существительное --> наречие: упрямо отказываться, дружески посоветовать, растерянно бледный, по-летнему жаркий, нарочито громко, послезавтра ночью, прогулка верхом, сдвиг влево, глаза навыкате¹¹. 2. Глагол, или прилагательное, или существительное --> инфинитив: любит рисовать, стремится узнать, готовый прыгнуть, бессильный отомстить, мастерица вышивать, готовность помочь. 3. Сравнительная форма прилагательного или наречия --> существительное в родительном падеже: сильнее ветра, умнее их, крепче цемента. 4. Глагол или существительное --> форма сравнительной степени (наречия или прилагательного) + существительное в родительном падеже: бежит быстрее лани, (Киев) город больше Парижа. 5. Глагол --> существительное в косвенном падеже: ходили с ним, читали с товарищем, сидели до рассвета, читали до утра. 6. Существительное --> существительное в косвенном падеже: стих без мысли, стул без ножки, книга без конца; письмо из Киева, гость из города, посыльный из суда, книга из библиотеки.

В приведенных примерах существительные могут быть при любом глаголе (или при любом существительном); таким образом, падежная форма здесь не избирается по требованию основы главного слова в словосочетании; налицо не управление, а примыкание.

В пунктах 1–6 приведены примеры, когда зависимое слово не варьирует свою флективную часть в словосочетании. Далее указывается случай примыкания, когда главное слово не варьирует свою флективную часть в словосочетании; варьирование флексии у зависимого слова, следовательно, не вызвано главным членом словосочетания.

7. Неизменяемое существительное --> прилагательное или причастие: об австралийском кенгуру, зимние пальто.

В сочетаниях типа: Она лежала больная/больной; Я пришел усталый/усталым и пр. полнозначный глагол является главным членом словосочетания по отношению к прилагательному; они согласованы в роде и числе; но в качестве падежной формы прилагательное примыкает к глаголу, так как формы именительного– творительного падежа прилагательного избираются не по требованию основы глагола.

В сочетаниях типа: Я знала его молодым, Я видел их совершенно выздоровевшими – прилагательное или причастие примыкает к сочетанию «глагол + существительное» (знала его, видел их); в роде и числе прилагательное или причастие согласовано с существительным.

Во всех рассмотренных случаях словосочетание состоит из главного и зависимого членов. Есть словосочетания, у которых оба члена по определению, данному выше, не могут считаться ни зависимыми, ни главными. В сочетаниях типа осетин-извозчик, юноша-студент, гражданин Петров, цветок мимоза любой из членов может быть устранен без разрушения грамматических связей в тексте. Это связь взаимосогласования. В словосочетаниях цветок яблони, вы расскажете, приехавшие уже заснули, часы идут, пусть они знают, леса стали зелены, ты выглядишь совсем поправившимся, он прыг, он возьми и выздоровей оба члена не могут быть устранены. Один член этих словосочетаний выражен именительным падежом существительного: яблони, вы, приехавшие (сущ.), они, леса, ты, он; этот член не выступает в предложении без спрягаемого глагола (полнозначного или глагольной связки; связка может быть в нулевой форме). Спрягаемый глагол всегда в предложении сопровождается подлежащим, которое выражено существительным или нулем (см. дальше). Это тоже связь взаимосогласования. В сочетаниях со связкой: он был инженером, леса стали зелены, ты выглядишь совсем поправившимся связью взаимосогласования охватываются сразу все три члена: подлежащее – связка – именная часть сказуемого.

Этот вывод сделан на основании синтагматического определения главного и зависимого членов в словосочетании. К такому же выводу приводит и парадигматическое определение. В сочетании часы идут слово идут требует флексии именительного падежа у слова часы, т.е. ограничивает использование его парадигматических данных флексий; слово часы вызывает флексию -ут у глагола, т.е. тоже ограничивает выбор флексии у другого члена словосочетания. Следовательно, в сочетании часы идут оба члена взаимосвязаны, взаимосогласованы: часы согласованы в падеже с глаголом, идут – в лице и роде¹² с существительным.

<«Каждой части речи свойственна своя синтаксическая характеристика»>

Члены предложения. При существительном обычно в качестве зависимого члена прилагательное или причастие. С ними могут соединяться сочинительными союзами другие морфологические единицы: Гости из города, но всем нам хорошо знакомые; Это предложение его, а не ваше; Нападение в открытую, а не замаскированное; Здесь книги не только сестрины, но и зятя; Предстоит поездка стоя, но неутомительная.

Прилагательные, причастия, слова его, ее, их¹³, а также существительные, наречия и деепричастия, которые могут соединяться сочинительной связью с прилагательными или причастиями¹⁴, объединяются при существительных в класс определений.

Существительные в косвенных падежах, поясняющие другое существительное, если они не могут в данном тексте соединяться сочинительными союзами с прилагательными, образуют класс дополнений. Пример: «Последняя ночь сентября! Любимый мой город, надежда мира, устало дышит внизу. Постепенно я различаю купола и башенки знакомых зданий, узнаю созвездия районов; мне кажется, что каждое из них сияет особым светом: вон там красноватое, там – голубое, а здесь – нежно-зеленое. О, конечно, районы великого города стоят небесных созвездий! Замирают шумы на площадях; уже по-иному унылый долетает собачий лай; на окраинах – мужественное сердце страны, необъятной равнины, залегающей меж четырех морей и двух океанов» (И.И. Катаев). В этом тексте есть такие несогласованные определения: надежда мира («и моя»); башенки зданий («и надстроенные над стенами Кремля»); районы города («а не сельские»); шумы («уличные и») на площадях, сердце страны («и мое»), сердце равнины. Здесь же есть дополнения: ночь сентября, созвездия районов, каждое из них.

Особым членом предложения при существительном является инфинитив (мастерица вышивать, готовность помочь); он не соединяется сочинительно с морфологически отличными от него единицами.

При глаголе обычно в качестве зависимого члена наречие. С ним могут соединяться сочинительными союзами другие морфологические единицы: Пишет медленно, но без ошибок; Идет напевая и вприпрыжку; Пришел проститься, а не просто так; Лежит больной, обессилевший и в забытьи.

Наречия, а также существительные в косвенных падежах, деепричастия, прилагательные и причастия (а также инфинитивы), которые могут соединяться сочинительной связью с наречиями, объединяются при глаголах в класс обстоятельств.

Существительные в косвенных падежах, поясняющие глагол, если они не могут в данном тексте соединяться сочинительными союзами с наречиями, образуют класс дополнений.

В некоторых случаях инфинитив, относящийся к глаголу, не может соединяться сочинительной связью с наречием: начал писать, примется работать. Такие инфинитивы образуют при глаголе особый класс синтаксических единиц, особый член предложения. Пример: «Однажды моя собачонка Флейта в такой час спустилась вниз, вышла из сарая и принялась тявкать. Я взял ружье и тоже по сену сполз вниз. Никогда не виданное зрелище открылось мне в эту ночь: вся наша большая поляна, окруженная лесом, сверкала огнями, и огни эти были от светляков. Даже собака была поражена этим редким зрелищем и вздумала на этот невиданный свет тявкать» (М.М. Пришвин). В этом тексте есть такие наречные обстоятельства: вышла («не оттуда, а») из сарая; сполз по сену («и так, что...»), открылась («потом, а не») в эту ночь. Здесь есть дополнения: взял ружье, открылось мне, окруженная лесом, сверкала огнями, поражена зрелищем, тявкать на свет. Здесь же есть инфинитивы (в качестве особого члена предложения): принялась тявкать, вздумала тявкать.

При наречиях и прилагательных также могут быть обстоятельства, дополнения и инфинитивы.

Итак, существуют (в русском языке) такие второстепенные члены предложения: определения, обстоятельства, дополнения и инфинитивы.

<Предложение>

Простое предложение. Предложение (простое) – это ряд словосочетаний, которые восходят к предикативному словосочетанию таким образом, что главный член одного словосочетания является зависимым (или не главным) членом другого словосочетания. В основе всякого предложения лежит предикативное словосочетание одного из двух типов: 1) существительное в именительном падеже + спрягаемый глагол (один из этих членов может быть заменен нулем); 2) инфинитив + отсутствие спрягаемого глагола.

Конструкция первого типа используется и в так называемых двусоставных предложениях, и в предложениях с неопределенно-личными, обобщенно-личными, безличными формами глаголов. Например, неопределенно-личное значение глагола может реализоваться только при «отсутствии» подлежащего. Значимое отсутствие следует рассматривать как особый показатель, поэтому в предложениях с неопределенно-личной, обобщенно-личной, безличной формами глагола необходимо признать наличие подлежащего, выраженного нулем¹⁵.

В предложениях с неопределенно-личной формой глагола подлежащее всегда выражено нулем: Таскал волк – потащили и волка; Не велят в окно заглядывать, а в двери не пускают (пословицы). Предикативные словосочетания в этих предложениях: потащили + нулевое подлежащее; не велят, не пускают + нулевое подлежащее.

В предложениях с обобщенно-личной формой глагола подлежащее всегда выражено нулем: Что смолотишь, то и смелешь; Ночлега с собой не возят.

Особое, не обобщенно-личное значение имеет глагол в предложениях типа: «За четверть часа до захождения солнца, весной, вы входите в рощу, с ружьем, без собаки. Вы отыскиваете себе место где-нибудь подле опушки, оглядываетесь, осматриваете пистон; перемигиваетесь с товарищем» (И.С. Тургенев). Это значение резко отличается от значения обобщенно-личных форм; здесь глаголы не обозначают действия, которое приписывается любому лицу (ср.: Что смолотишь, то и смелешь). В словосочетаниях: вы входите, вы отыскиваете... – сохраняется обращение к собеседнику («представьте, что именно вы идете на охоту» и т.д.).

При безличной форме глагола (полнозначного или связки) подлежащее всегда выражено нулем: Не до поросят свинье, коли саму палят; Горько живется от мачехи и пасынку, а не сладко и мачехе от пасынка. В первых двух предложениях связочный глагол выражен нулевой формой (ср.: Не до поросят было свинье, коли саму палили).

Полнозначный глагол быть спрягается в положительной вариации так же, как связка быть; но он имеет особые формы спряжения в отрицательной вариации:

был, -а, -о, -и #¹⁶ будет, -ут
не был, -а, -о, -и нет будет, -ут

(следует заметить, что неизменяемая глагольная форма нет соотносительна только с безличной формой не было).

В соответствии с сочетанием: Была теплая, ясная ночь – в настоящем времени форма была заменяется нулем, т.е. Теплая ясная ночь. Такие предложения обычно называются назывными; предикативное сочетание у них выражено существительным и нулевой формой полнозначного глагола быть. (Эта нулевая форма не «опущена», а, разумеется, наличествует.) Значение этой нулевой формы такое же, как и у всех форм настоящего времени; в частности, она может указывать неприуроченность действия (здесь – бытия) к определенному времени.

Во всех рассмотренных случаях в основе предложения лежит предикативное сочетание «существительное в именительном падеже + спрягаемая форма глагола». В инфинитивных предложениях предикативное сочетание выражено инфинитивом без связки: Полно спать! Молчать! С совестью не разминуться; Стыдиться жены, так детей не видать.

Связки (в том числе и нулевой) здесь нет, так как невозможны соотносительные сочетания: стыдиться было жены; стыдиться будет жены и под. Нулевое подлежащее (т.е. значимое отсутствие существительного в именительном падеже) также не входит в конструкцию этих предложений, так как при инфинитиве невозможно «значимое присутствие» существительного в именительном падеже.

Сложное предложение. Простые предложения объединяются в сложные с помощью союзов и интонации или только одной интонации. Последние предложения называются сложными бессоюзными.

Союзные сложные предложения делятся на сложносочиненные (с сочинительными союзами) и сложноподчиненные (с подчинительными союзами и союзными словами).

Сложноподчиненные предложения классифицируются следующим образом. При глаголах обычны сложноподчиненные предложения с союзом (или союзным словом) что; с ними могут сочинительно объединяться предложения с союзами (или союзными словами) когда, где, куда, ..., какой, чей... Такие предложения называются дополнительными.

Придаточные предложения, которые относятся к глаголу главного предложения и не могут соединяться сочинительной связью с предложениями, имеющими союз что, являются обстоятельственными.

При существительных обычны сложноподчиненные предложения с союзом который, с ними могут сочинительно объединяться предложения с союзами куда, где... Это придаточные определительные.

Придаточные предложения могут относиться к местоименным существительным (то, тот...), прилагательным (такой...), наречиям (так). По составу союзов, выраженных у этих придаточных в каждой позиции, они также являются или дополнительными, или определительными, или обстоятельственными (и в каждой позиции придаточные одного типа могут объединяться сочинительной связью).

ЛЕКСИКА

<Лексика – наука, изучающая слова в языке с точки зрения их значения, т.е. лексемы. Если словоформы (разные формы слов) характеризуются грамматическим значением и являются объектом морфологии, то лексема – это слово в совокупности его форм. К одной лексеме относятся словоформы, которые объединяются общим лексическим значением>.

Русская лексика стилистически дифференцирована. Все слова современного русского языка принадлежат к нейтральному стилю, высокому или разговорному.

Слова высокого стиля характеризуют речь и речевую ситуацию как необычную, исключительную, социально выделенную; поэтому они привносят в текст оттенок торжественности. Этот оттенок торжественности может быть в большей или меньшей степени интенсивным, что зависит от частотности слова: наиболее редкое слово в данном ряду синонимов вместе с тем и наиболее торжественно. Следовательно, внутри высокого стиля есть разные пласты слов, противопоставленные градуально (ступенчато). Наибольшей торжественностью отличаются слова риторические: повергнуться (упасть), споспешествовать (помогать), стоустый (всеобщий – о молве, слове), страждущий (страдающий), страж (защитник), твердыня (опора), предначертание (указание), празднословие (пустословие), превратность (непостоянство).

Напротив, слабо выражена окраска торжественности в словах книжных: тотчас (сразу), завершить (закончить), смятение (замешательство), преодолеть (осилить), преграда (затруднение: Для него нет никаких преград) и т.д.

Некоторые слова высокого стиля употребляются только в сообщениях определенного типа; есть, например, слова, характерные лишь для поэтической речи: твердь, чары, пламень, прах (пыль), путник (путешественник), рок (судьба), чело (лоб), тлен, очи, синь (синева), пленить, согбенный и т.д.

Ты мои разрушил чары,
Годы плыли, как вода.
Отчего же ты не старый,
А такой, как был тогда?
Даже звонче голос нежный,
Только времени крыло
Осенило славой нежной
Безмятежное чело.

(А.А. Ахматова)

Эти гордые лбы винчианских мадонн
Я встречал не однажды у русских крестьянок,
У рязанских молодок, согбенных трудом,
На току молотящих снопы спозаранок.
У вихрастых мальчишек, что ловят грачей
И несут в рукаве полушубка отцова,
Я видал эти синие звезды очей,
Что глядят с вдохновенных картин Васнецова.

(Д.Б. Кедрин)

Другая обособленная группа в высоком стиле – слова официальные, свойственные только деловой речи: сокрытие, соискание, невыход, невыезд, отбытие, каковой, нижеподписавшийся, уведомлять и т.д.

Существование в пределах высокого стиля двух обособленных лексических групп, поэтической и официальной, определяется тем, что поэзия и деловая речь образуют в литературном языке два противоположных полюса: они по-разному литературны. Деловые жанры устраняют нефункциональную вариативность, свойственную нелитературному языку, путем отбора из многих единиц одной нормативной; остальные отвергаются как не отвечающие норме. Отсюда – строгая стабильность делового языка и склонность к шаблонизации. Поэтическая речь преодолевает нефункциональную вариативность диалектов и просторечия иным путем: в поэзии приобретают функциональную противопоставленность даже те единицы языка, которые в нелитературном использовании были тождественны. Поэтическая речь постоянно включает в себя все новые и новые лексические единицы, противопоставляя их старым и тем самым видоизменяя эти традиционные единицы.

Разговорный стиль противоположен высокому. Слова разговорного стиля характеризуют речь и речевую ситуацию как обычную, рядовую, социально привычную; поэтому они привносят в текст оттенок непринужденности. Это такие слова: толчея (давка), увертливый (ловкий), фуксом (случайно), часик, часок, пихать (толкать), повадиться (приучиться), тарарам (шум), тихонько, супить (хмурить), под сурдинку (незаметно), так-таки (все же), тарантить (болтать), ершистый (неуступчивый), забубенный (отчаянный), завертка (упаковка), соня (сонливец), солидничать (держаться солидно), расчудесный (превосходный).

Очень часто разговорность слова вносится в него суффиксом субъективной оценки, который утрачивает при этом значение уменьшительности или ласкательности: часок, часик, соломка (Надо соломки постелить), супец, тепленький денек, столечко (Дай мне вот столечко) и т.д.

Просторечные слова примыкают к разговорным; они разговорность возводят в квадрат, предельно обостряют ее: сотняга (сотня), спереть (своровать), тишком (незаметно), то бишь (то есть), толстенный (очень толстый), форсистый (щеголеватый) и т.д.

Введение этих слов в литературную речь требует всякий раз особой мотивировки; в городском же просторечии они используются как обычные синонимы других слов: спереть – своровать – стибрить – стянуть и т.д. Слова городского просторечия постоянно проникают в русский литературный язык, приобретая в нем стилистическую окраску крайне разговорных слов, годных для разговора запанибрата, подчеркнуто бесцеремонного.

Обоим описанным стилям, высокому и разговорному, противостоит нейтральный стиль. Слова нейтрального стиля не характеризуют речь и речевую ситуацию ни как обычную, ни как выделенную; это немаркированный член противопоставления. Нейтральных слов в любом тексте огромное большинство; это такие слова: я, сто, хлеб, Николай, дом, мысль, человек, страна, белизна, умение, синий, железный, птичий, надо, всегда, умно, по-летнему, идти, видеть, белить, путешествовать, думать, но, и, ли, же и т.д.

Всякое слово окрашенного стиля имеет синоним в нейтральном стиле, но далеко не каждое слово нейтрального типа имеет синоним в окрашенном. Кроме того, и слова высокого стиля не всегда имеют синонимы в разговорном, т.е. серия стилистических противопоставлений редко бывает представлена всеми тремя членами. Следовательно, слова высокие непосредственно соотнесены с нейтральными, так же и разговорные – и только через посредство нейтрального стиля они соотнесены друг с другом.

Слово в разных значениях может принадлежать то одному, то другому стилю. Примеры:

Тонуть. 1) Нейтр. Идти ко дну. Дерево в воде не тонет. 2) Разг. Быть занятым множеством каких-либо дел. Я буквально тону в этих бумагах. 3) Поэтич. Становиться незаметным среди чего-нибудь. В вишневых рощах тонут хутора (А.К. Толстой). 4) Книжн. То же об отвлеченных предметах. Мысль автора тонет в ненужных подробностях.

Пожрать – пожирать. 1) Нейтр. О животных: съесть, уничтожить. Саранча пожирает посевы. 2) Простореч. (только СВ). Есть. Дай-ка чего-нибудь пожрать. 3) Высок. Уничтожать. Огонь пожирал один дом за другим.

На стилистическую классификацию наслаивается другая: в слове может быть закреплено одобрительное или неодобрительное отношение к самому предмету. Например, в словах таскаться (ходить), толстокожий (неотзывчивый), повадка (склонность), сонм (группа), зоил (критик) выражена неодобрительная оценка называемого предмета. Оценка одобрительности обычно вносится суффиксами субъективной оценки.

Большинство слов являются нейтральными в отношении одобрительности – неодобрительности.

Эта система противопоставлений накладывается на стилистическую систему. Например, слова высокого стиля могут быть неодобрительными (гордыня, сонмище, зоил, гонитель, презренный), или одобрительными (предначертать, страж, воссоздать, незабвенный, немеркнущий), или нейтральными, не выражающими оценки называемого предмета (чары, путник, стоустый, смятение, преодолеть).

Слова разговорного стиля часто содержат оценку неодобрительности, но большинство из них нейтрально в оценке объекта называния; есть среди них и слова с одобрительной оценкой.

Таким образом, стилистические разграничения дают характеристику речи и речевой ситуации; разграничения по оценке одобрения – неодобрения относятся к объекту называния. Сочетание этих двух шкал порождает разные лексические оттенки слов литературного языка.

Лексическая система является открытой; она постоянно пополняется. Основным источником пополнения словаря современного русского языка являются другие языки. Как правило, заимствованные слова, имея своеобразную фонетическую структуру и будучи семантически специализированными, осознаются говорящими как заимствованные, т.е. составляют особую группу в современном русском языке. Многие из них принадлежат к стилистической подгруппе книжных слов.

Лексическая система русского литературного языка, как всякая открытая система, включает в себя единицы любых смежных лексических систем; однако такое включение должно сопровождаться особой функциональной нагрузкой этих вновь включенных единиц; если их функциональное оправдание дано только для данного текста, то и их включение остается законным только для данного текста. Язык современной художественной литературы гибко и многообразно использует возможности такого лексического включения. Очень часто включаются диалектные слова; они используются и для создания couleur locale, и как слова, в данном тексте приобретающие особую стилистическую окраску (высокую, поэтическую или, напротив, разговорную). <Вот два примера:>

«Время заплетало дни, как ветер конскую гриву. Перед Рождеством внезапно наступила оттепель; сутки шел дождь, с обдонской горы по ерикам шалая неслась вода; на обнажившихся от снега мысах зазеленела прошлогодняя травка и мшистые плитняки мела; на Дону заедями пенились окраины, лед, трупно синея, вздувался. Невыразимо сладкий запах излучал оголенный чернозем. По Гетманскому шляхту, по прошлогодним колесникам пузырилась вода. Свежими обвалами, рудными ранами зияли глинистые за хутором яры. Южный ветер нес с Чира томленые запахи травного тлена, и в полдни на горизонте уже маячили, как весной, голубые, нежнейшие тени. По хутору около бугров высыпанной у плетней золы стояли рябые лужины. На гумнах оттаивала у скирдов земля, колола в нос прохожего приторная сладость подопревшей соломы. Днями по карнизам куреней с соломенных сосульчатых крыш стекала дегтярная вода, надрывно чечекали на плетнях сороки» (М.А. Шолохов);

«В невод рыбы ввалило – сила не берет. Люди худы, сила мала, вот и возимся вдвоем с кормщиком. Кое-как одолели все дело. Обратно на остров поехали. Темень навалилась. Берега не белые, снегу еще не было – приметить их трудно. Компас у нас самый ненадежный – вольный ветер. Был кормщик путевый, со смыслом, он бы по воде должен знать, в какую сторону вода льется. Ну, раз компаса нет да кормщик растяпа, так едем по песням. Одну песню спели, другую спели, третью завели, а берега нет. Поглядела я на ветер, – вижу – ветер стал чуть не в поветерь. Раздулся север, туча снежная пришла. Буря играть норовится. Лодку бьет, валами плещет. А у меня бродни к чулкам примерзают. Еду-еду я да и говорю:
– Михайло, не туда мы едем.
А он молчит, думает – чего баба понимает. Подъехали еще, я не вытерпела, весло сунула в воду, весло не хватает. А коли к берегу бы ехали, одна бы мера была по веслу. Перестала я грести.
– Михайло, – говорю, – мы через субой переезжаем. Остров-то проехали, через губу едем.
А он не верит. Едем дальше. Песни петь перестали. Вал придет – в лодку заглядывает. Рыбаки наши маловозрастные боятся за борт на волну взглянуть. Волны помельчали, раскидистей стали. А я все веслом глубину караулю. Сунула последний раз весло, оно землю хватило. Тогда я вовсе уверилась, что мы на другую сторону губы, на Ловецкую лопатку переехали». (М.Р. Голубкова и Н.П. Леонтьев)

В художественной литературе используются, функционально переосмысляясь, арготизмы; например, из школьного арго:

«Сегодня вся наша группа возмутилась. Дело было вот так. Пришла новая шкрабиха, естественница Елена Никитична Каурова, а по-нашему – Елиникитка. Стала давать задание и говорит всей группе: “Дети”. Тогда я встал и говорю: “Мы не дети”. Она тогда говорит: “Конечно, вы дети, и по-другому я вас называть не стану”. Я тогда отвечаю: “Потрудитесь быть вежливой, а то можно и к черту послать!” Вот и все... Вся группа – за меня. Елникитка выскочила как ошпаренная. Теперь пойдет канитель. Ввяжется учком, потом шкрабиловка (общее собрание шкрабов), потом школьный совет. А по-моему, все это пустяки и Елникитка – просто дура...
Я только что из школы. Сейчас кончилось общее собрание, на котором разбирали и мое дело с Елникиткой. А Зинаидища, или Зин-Пална, – это наша заведующая – сказала, что я глубокий мальчик, но я не умею сдерживать своих инстинктов. Как это их сдерживать, я не знаю, а вот когда она называет меня мальчиком – терпеть не могу!.. В конце голосовали, что я должен перед Елникиткой извиниться, а я сказал, что пусть раньше она извиняется, что назвала нас детьми. Теперь дело пойдет на школьный совет. Я так думаю, что Елникитка будет засыпать меня по естественной, вот и все». (Н.Огнев)

Еще чаще используются слова профессиональных диалектов:

«Запань была обычного типа, устроенная так, чтобы задержать у строительства весь спущенный на воду лес. Наискось к лесной бирже мокнул в воде грузный пеньковый канат, толстый, в толщину человечьей шеи. На нем, сшитые намертво ветвяными хомутами, лежали бона-плоты, притянутые к берегу десятью полуторадюймовыми оцинкованными тросами-выносами. Те, в свою очередь, зачаливались на крупные бревна, закопанные на сажень вглубь; бревна эти лежали прочно в прибрежном глинистом песке и, видимо по внутреннему сходству, назывались мертвецами. Грозному этому сооружению, казалось, не страшны были никакие паводки». (Л.М. Леонов)

Реже включаются в текст слова, заимствованные ad hoc из других языков или русского языка прошедших эпох; но и это может быть функционально оправданно:

«Кесарево – кесареви. Я четырежды упоминал об отеле “Сэнт-Моритц”, (Над сим “Моритцем” реял национальный флаг). Продолжаю американскую традицию – плачу с благодарностью. Бесплатный номер в этой гостинице и бесплатный алкоголь были даны мне не издательством, но самою гостиницей. Публиситимэн этой гостиницы рассчитал правильно, что обо мне будут писать в газетах с указанием, где я остановлюсь, а бесплатный номер дешевле, чем платная реклама... Дорогой “Сэнт-Моритц”, – тэнк ю!
На второй иль на третий вечер, не помню, ... повезли нас в некий “клоб”, в кабарэ. Американцы берут масштабами, количеством. Если в Париже в этаком кабаке показывают пять голых женщин, то в Нью-Йорке – сто. “Клоб”, в котором мы были, знаменит. Имя его я опускаю, дабы не делать ему публисити. Изощрялись в нем штук сто голых красавиц. Люди фокстротили и пили шампанское, коктейли и ликеры. Выл джаз и выступали различные певцы... И вдруг до моего сознания довели, что меня просят выступить и сказать хотя бы одно русское слово, здравствуйте или спасибо. Оказалось, что программа этого клуба в тот вечер передавалась по радио. Оказалось, что завезли меня и мою компанию в этот театр и в этот клуб, кормили и поили для того, чтобы я выступил в программе этого клуба по радио! – Хорош был бы советский писатель, с корабля попавший на голопупый бал и радующийся в радио! Ушел я из этого клуба совершенно без всякой вежливости, посредине блюда, а дома долго пил воду со льдом, дабы прогнать раздражение до дрожания рук, злобу и бессонницу. Публисити, реклама, черт бы их побрал!» (Б.Пильняк)

«Он был белозуб, большерот, хохотлив, нос баклушей. Дом у него был большой, и он долго его строил, и дом хотел быть квадратом, а выходил покоем, и вышел в беспорядке. Если б квадратом, он зашел бы за линию, а это запрещалось.
И во дворе он поставил весьма изящный истукан: Флора, несущая в мисе цветы и улыбающаяся. А бабы-поварихи бросили в ту мису объедки. Дом был дворец, а около дома, летом, пас коров пастух, с правой стороны, с Галерной. Он с ним не мог управиться. Был генерал-прокурор, многих знатных воров изловил, а пастуха гнал и не мог согнать – пастух играл в рожок и коровы мычали. И он махнул рукой.
Он шумствовал и имел голос толстый, как канат, и был гневлив, до затмения и до животного мычания. Он был площадный человек. Павел Иванович Ягужинский.
Данилович, герцог Ижорский, называл его так: язва. Он ругал его шпигом и говорил о нем о его должности: шпигование имеет над делами. Он называл его: горлопан, плясало, неспустиха, язва, шумница, что он пакости делает людям, что он архи-оберскосырь, что не по силе борца сыскал, что он ветреница, дебошан.
Он был площадный человек, никому не похлебствовал, лез, высматривал. Его не одолели. Нет, он не свалился». (Ю.Н. Тынянов)

Слова диалектные, арготические, профессионально-диалектные, варваризмы, историзмы, включаясь в литературную речь, создают в ней противопоставления; по типу эти противопоставления принадлежат к дизъюнктным (см. выше), только дизъюнктные противопоставления и могут создавать открытую систему.

Наличие разных пересекающихся системных противопоставлений в литературной лексике, ее способность включать в себя, создавая дизъюнктные отталкивания, лексику нелитературную (при функциональном изменении этих включенных единиц), большое количество частичных синонимов определяет исключительное богатство лексики современного русского литературного языка.

РУССКИЕ ДИАЛЕКТЫ

Фонетические системы говоров. Фонетические системы говоров и литературного языка соотносительны; между говором и литературным языком, как правило, осуществляется по крайней мере одно из соотношений: а) достаточно знать текст в литературном воплощении, чтобы конструировать его в диалектной фонетической форме; б) достаточно знать текст в диалектном воплощении, чтобы конструировать его в литературной фонетической форме. Это заключение относится и к вокалической, и к константной системе говоров.

Фонетические системы таких говоров несоотносительны с литературным языком.

Существуют говоры с пятью гласными фонемами, они те же, что в литературном языке. Для большинства таких говоров осуществляются одновременно отношения (а) и (б).

Из безударных позиций наиболее важно для классификации диалектов положение гласных в первом предударном слоге. В этом положении фонемы <о – o> совпадают во всех говорах. Фонемы <о – а> в одних говорах (акающих) совпадают, в других (окающих) – нет; для последних осуществляется соотношение (б)¹⁷.

Среди акающих говоров есть такие, в которых осуществляется такая закономерность: фонемы <о – а> (в первом предударном слоге после твердых согласных) одинаково реализуются звуком [ъ], если под ударением находится гласный [а]; они же одинаково реализуются звуком [а], если в ударном слоге представлен гласный не-[а]. Это так называемое диссимилятивное аканье. Для него осуществляются одновременно соотношения (а) и (б) (так же как и для недиссимилятивного аканья).

Консонантизм. Существуют говоры с 34 согласными фонемами; они те же, что в литературном языке (не считая факультативных и потенциальных).

Существуют говоры, не различающие фонемы <ч – ц>; эти фонемы заменяются одной: или фонемой <ч> (чокающие говоры), или фонемой <ц> (цокающие говоры). В этих говорах 33 фонемы.

Существуют говоры, в которых нет фонем <ф – ф’>; примеры: [хвунт] или [хунт], [грах толстой], [торх], [хванар’] или [ханар’]. В этих говорах 32 фонемы.

Существуют говоры, в которых объединены указанные выше две черты; в них нет фонем <ф – ф’> и не различаются фонемы <ч – ц>. В этих говорах 31 фонема.

Существуют говоры, в которых нет фонем <ж – ш>; они заменены сочетаниями фонем <жж> и <шч> или <шш> (см. выше). В этих говорах 32 фонемы.

Существуют говоры, в которых нет долгих шипящих, не различающие <ц – ч>; в них 31 фонема. Существуют говоры, в которых нет долгих шипящих фонем и губных <ф – ф’>, в них 30 фонем. Существуют говоры, в которых нет ни долгих шипящих, ни губных <ф – ф’>, и к тому же они не различают <ц – ч>; в них 29 фонем.

Позиционное варьирование согласных фонем также различно по говорам. (Это в первую очередь относится к варьированию по признаку твердости–мягкости.)

Консонантные системы всех говоров соотносятся с литературным языком по типу (а); 34-фонемные говоры вместе с тем соотносятся и по типу (б).

Как видно из сказанного, есть говоры, которые фонетически соотносительны с литературным языком; еще чаще встречается соотносительность отдельных частей фонетических систем. Поэтому можно рассматривать фонетику литературного языка и фонетику говоров как частные подсистемы в составе единой системы. Это обосновано тем, что можно конструировать некоторую предельную систему гласных – согласных (она включает 7 гласных и 34 согласные фонемы и только те их варьирования, которые общи для всех говоров и литературного языка), с которой окажутся соотносительны фонетические системы литературного языка и говоров; зная текст в той реализации, которая определена конструированной системой, можно найти его реализацию в говоре данного типа и в литературном языке.

Диалектные особенности в словоизменении. Грамматические системы говоров и литературного языка тоже большей частью соотносительны.

В соответствии с литературными формами: род. пад. из воды, дат. пад. к воде, предл. пад. в воде – в говорах встречаются: 1) род. пад. из воде; дат. пад. к воде, предл. пад. в воде; 2) род. пад. из воды; дат. пад. к воды; предл. пад. в воды; 3) род. пад. из воде; дат. пад. к воды; предл. пад. в воды; 4) род. пад. из воды; дат. пад. к воде; предл. пад. в воде.

В последнем случае отношения те же, что и в литературном языке. Во всех типах осуществляется отношение (а), а в третьем и четвертом случаях также и (б).

Литературным отношениям им. пад. печь, дат. пад. к печи, предл. пад. на печи в некоторых говорах соответствуют: им. пад. печь, дат. пад. к пече, предл. пад. на пече. Здесь также осуществляются соотношения (а) и (б).

Литературным отношениям: им. пад. рука, дат. пад. рукам, тв. пад. руками в некоторых говорах соответствуют: им. пад. рука, дат. пад. рукам, тв. пад. рукам. Здесь осуществляется только соотношение (а).

В некоторых говорах являются закономерными такие системы согласования: большая стадо, большую стаду, к большой стаде; большая весло и т.д. Таким образом, все существительные в этих говорах относятся к женскому или мужскому роду; осуществляется соотношение (а).

Литературным отношениям в области глагольных форм: он знает, растет, ходит, сидит – в различных говорах соответствует: он знает, растет, ходит, сидит; он знаеть, растеть, ходить, сидить; он знае, растет, ходит, сидит; он знае, расте, ходит, сидит; он знае, растет, ходя, сидит.

В последних четырех случаях характер флексии определяется спряжением и ударностью – безударностью последнего слога. Всюду осуществляются соотношения (а) и (б).

В некоторых случаях в говоре имеются те же грамматические парадигмы, что и в литературном языке, но отдельные существительные распределяются по парадигмам иначе, чем в литературном языке (например, существительное мыш склоняется мыша, мышом и т.д.). Это говорит о том, что лексика говоров часто бывает несоотносительна с лексикой литературного языка.

В основу классификации говоров положены в первую очередь фонетические признаки, наиболее полно изученные; они дополняются признаками морфологическими.

Говоры делятся на севернорусские и южнорусские; между ними лежат среднерусские, сочетающие некоторые признаки севернорусских говоров с некоторыми признаками южнорусских. Среднерусский (московский) говор лежит в основе литературного языка.

Особенности севернорусских говоров: оканье, взрывной характер фонемы <г>, реализация <а> между мягкими в виде звука [э], редукция интервокального [j] до нуля и стяжение гласных (знат, умет); флексия -ит, -от (-эт) в 3-м лице настоящего времени.

Особенности южнорусских говоров: разные типы аканья, фрикативный характер фонемы <г> (иначе говоря, она реализуется звуком [g]), флексия -ить, -оть (-эть) в 3-м лице настоящего времени, флексия -е в родительном падеже существительных типа воды.

ТЕКСТ

В действующей орфографии

Но вот, наконец, когда солнце стало спускаться к западу, степь, холмы и воздух не выдержали гнета и, истощивши терпение, измучившись, попытались сбросить с себя иго. Из-за холмов неожиданно показалось пепельно-седое кудрявое облако. Оно переглянулось со степью – я, мол, готово – и нахмурилось. Вдруг в стоячем воздухе что-то порвалось, сильно рванул ветер и с шумом, со свистом закружился по степи. Тотчас же трава и прошлогодний бурьян подняли ропот, на дороге спирально закружилась пыль, побежала по степи и, увлекая за собой солому, стрекоз и перья, черным вертящимся столбом поднялась к небу и затуманила солнце. По степи, вдоль и поперек, спотыкаясь и прыгая, побежали перекати-поле, а одно из них попало в вихрь, завертелось, как птица, полетело к небу и, обратившись там в черную точку, исчезло из виду. За ним понеслось другое, потом третье, и Егорушка видел, как два перекати-поле столкнулись в голубой вышине и вцепились друг в друга, как на поединке.
...А вот, встревоженный вихрем и не понимая, в чем дело, из травы вылетел коростель. Он летел за ветром, а не против, как все птицы; от этого его перья взъерошились, весь он раздулся до величины курицы и имел очень сердитый, внушительный вид. Одни только грачи, состарившиеся в степи и привыкшие к степным переполохам, покойно носились над травой или же равнодушно, ни на что не обращая внимания, долбили своими толстыми клювами черствую землю.
За холмами глухо прогремел гром; подуло свежестью. Дениска весело свистнул и стегнул по лошадям... Хорошо, если бы брызнул дождь!

(А.П. Чехов)

В фонетической транскрипции¹⁸

¹ Или: ‘то, что...’.

² Все причастия с флексиями -ущ-, -ащ-, -(в)ш- принято называть действительными. В словосочетании решавшаяся нами задача действительное причастие принадлежит страдательному залогу.

³ Термином «флексия» М.В. Панов называет все словообразующие аффиксы, в том числе суффиксы. – Ред.

⁴ По правилам русской графики <о> после мягких согласных в безударных слогах обозначается буквой е.

⁵ Т.е. <э>.

⁶ После мягких согласных <о> обозначается по правилам русской графики буквой ё (е).

⁷ Однако и аналитическая форма существует не у всех качественных прилагательных, ср.: слепой, нагой и др. Но они могут соединяться с частицей почти: почти слеп, почти наг и т.д., следовательно, как и все качественные прилагательные, обозначают признак, который может быть у предмета в большей или меньшей степени. У прилагательных относительных соединения с частицей почти имеют иное значение: почти журнальный формат – ‘похожий на журнальный’, почти медный стержень – ‘не целиком медный по составу’.

⁸ В безударном слоге после мягких согласных <о> по правилам русской графики обозначается буквой ё (е).

⁹ В число примеров включены и слова, где данные аффиксы сопровождаются интерфиксами.

¹⁰ Или сочетание основ нескольких грамматически связанных слов.

¹¹ Зависимые слова в этих словосочетаниях с существительными можно с равным основанием рассматривать как аналитические прилагательные (а не наречия).

¹² Не имеет значения, что слово идут само не имеет падежа. Существенно только то, что глагольная флексия вызывает определенную падежную флексию у существительного. Глагольная лексема имеет флексии (ид-)-у, (ид-)-ут... (ид-)-ущ-ий, (ид-)-ущ-его... (ид-)-ущ-их... флексия(ид-)-ущ-их связана с флексией (час-)-ов, флексия (ид-)-ут связана с флексией (час-)-ы...

¹³ Неизменяемые местоименные прилагательные.

¹⁴ Случаи, когда слова объединяются сочинительным союзом и, следует отличать от случаев, когда употребляется присоединительный союз и (= и притом): Едем на каникулы, и к дедушке, и в деревню! Кто и когда взял эту книгу? (= Кто взял... и притом когда?)

¹⁵ Только под логическим ударением вместо нуля используется форма есть: Он не был, а есть; Он был, есть и будет.

¹⁶Ср. es, man в немецком языке, one в английском языке и т.д.

¹⁷ В отдельных словах фонеме <а> литературного языка соответствует диалектное <о>: [со]мовар и под. Это свидетельствует о несоотносительности некоторых лексем литературного языка и диалекта, а не фонетических систем.

¹⁸ Буквой ь обозначен гласный, который по традиционной («старомосковской») норме произносится как гласный средне-верхнего образования [эи], а по новой – как редуцированное [иэ]. Буквой и (без знака ударения) обозначен гласный, который по традиционной норме произносится как [и], по новой – как [иэ].