ЯЗЫК И ОБЩЕСТВО

1 сентября 2002 года исполнилось 85 лет со дня начала реформы русской орфографии, когда в соответствии с постановлениями совещания при Академии наук под председательством А.А. Шахматова от 11 мая 1917 г. и циркуляром Министерства народного просвещения от 22 июня 1917 г. русская школа приступила к обучению по новому правописанию.

Т.М.ГРИГОРЬЕВА,
г.Красноярск

«Орфографическое вольнодумство» как предвестие реформы

После 1917 г., несмотря на разные условия в осуществлении, реформа русской орфографии свершилась на всей территории России: советская Россия, Сибирь и зарубежье. Реформированное письмо рано или поздно утвердилось.

Но не следует думать, что реформа началась только в 1917 г. Она имеет более глубокие истоки и более раннее «начало». Процесс стихийной реформы начался еще в XVIII в. и продолжался вплоть до времени официального введения упрощенного письма.

Как сообщает П.Пекарский, рукописные («собственноручные») тексты В.Тредиаковского позволяют заметить, что он «чем далее, тем более усваивал себе им самим придуманное правописание», отличительной чертой которого было исключение некоторых букв азбуки, и в особенности орфографии прилагательных им. п. мн. ч., не в соответствии с теми правилами, «как тогда уже велось» (Пекарский, 1870. С. 120).

По распоряжению директора Академии наук С.Г. Домашнева некоторые отделы академических известий 1781 г. издавались без ъ на конце слов. Этот первый орфографический эксперимент был впоследствии продолжен.

История знает множество примеров частных попыток писать и печатать с упрощением правописания. Орфография переводов Д.И. Языкова наделена упрощениями, не присущими доминирующей орфографии. В романе «Басурман» (1838) И.И. Лажечников сделал попытку приблизить правописание к произношению и не использовал совсем букву , после шипящих писал о, допускал отступление в орфографии окончаний прилагательных и местоимений (ничево, старова, дальнева и др.). Однако его орфографические нововведения, как свидетельствует Я.Грот, «не встретили ни в обществе, ни в литературе сочувствия», а, напротив, «возбудили только насмешки», поэтому во втором издании романа уже нет этих нововведений.

В предисловии к медицинской работе Феликса Нимайера, набранной без ъ, сообщалось, что на все возможные возражения по поводу внесенного в книгу орфографического изменения ответ один:

печать без ъ позволяет сэкономить деньги не на одну лишнюю книгу, а неудобство чтения, как убедил опыт, совершенно мнимое – глаз уже с первых листов привыкает к печати без ъ.

Опыт публикаций без ъ разнообразных по содержанию книг (в основном переводного характера) имел довольно широкое распространение как в предшествующие, так и в последующие годы.

С самого начала своего существования (1879) журнал «Русский филологический вестник», прислушиваясь к запросам времени, предпринял попытку публиковать свои материалы без ъ на конце слов, считая, что буква эта «потеряла всякий смысл и значение».

В соответствии с орфографическими воззрениями автора еще в 1792 г. с отступлениями была издана работа профессора элоквенции А.А. Барсова. В тексте не употребляются конечный ъ и мягкий знак после шипящих (помощ, ноч и др.). Нестандартной орфографии, принятой на совещаниях орфографической комиссии под руководством В.Я. Стоюнина (1862), при издании отчета совершенно сознательно придерживались участники этой комиссии, петербургские педагоги, «чтобы наглядно удостовериться, насколько цель упрощения достижима».

Во многих выступлениях орфографической комиссии 1904 г. говорилось об отступлениях от существующих требований в издательской практике. Управление типографии Министерства путей сообщения в журнале «Наборщик» целые статьи издавало не только без буквы ъ, но и без букв i и h. Мелкие заметки газеты «Новое время», вся газета «Русский Туркестан» издавались без буквы ъ.

Проект упрощения орфографии, изданный как «Предварительные сообщения орфографической подкомиссии» (Пг., 1904), имел в то время широкий резонанс. Расширялась практика упрощенного письма, росли ряды сторонников орфографического упрощения. Так, газета «Новое время», возглавляемая А.С. Сувориным, занимала противоречивую позицию: печатала в течение 10 лет материалы отдела мелких известий без буквы ъ на конце слов, но в то же время резко восстала против предложений орфографической подкомиссии 1912 г.

Студенческая медицинская комиссия при Московском университете, как сообщалось в одном из ее изданий, взяла на себя «почин практически осуществить наиболее бесспорную часть предлагаемой реформы» и не употреблять в своих изданиях исключенных комиссией лишних букв. Правда, смелость этого почина через некоторое время несколько поубавилась, и в публикациях работ этой комиссии более позднего времени восстановлена буква h.

Откликом на решение орфографической комиссии стали и другие экспериментальные в орфографическом отношении работы. Их авторы предлагали собственные упрощенные орфографические правила. «Простая грамота» Г.С. Михайлова-Мучкина, известного педагога-словесника, например, включала в себя 8 пунктов (изложена в авторском варианте):

1. Нет букв

2. Мягкий знак ставится тол’ко в случаях действител’ной необходимости и изображается так, чтобы каждый видел, что это знак, а не буква (в пис’ме может остат’ся и буквенное изображение).

3. Звук ЙО изображается везде буквой Ё.

4. Родит. падеж имен прилагательных, числительных оканчивается не на АГО, ЯГО, ОГО, а на ОВА, ЕВА (света БЕЛОВА). Формы с ударением на последнем слоге имеют окончания ОВО, ЕВО (ВСЕВО, ТОВО).

5. Местоимение ОНА в родительном падеже имеет, как и в винительном, ЕЁ (по произношению).

6. Во множ. числе именит. падежа имена прилагат., числит. ... имеют одно окончание для всех родов: ЫЕ.

7. Числительная и местоименная формы ОДНИ, ОНИ для женского рода не имеют другова окончания.

8. Перенос слов производится неограниченными правилами РАЗДЕЛЕНИЕМ МЕЖДУ ДВУМЯ ГЛАСНЫМИ СОГЛАСНЫХ БУКВ (КА-Р-ТИ-НА, НО-ВЕ-Й-ШАЯ, ПРО-С-Т-РА-Н-С-Т-ВО).

В полном соответствии с правилами собственной упрощенной грамоты, чтобы «самим делом, а не отвлеченным разговором раскрыть перед обществом, насколько проста и осуществима мысль о реформе», Г.С. Михайлов-Мучкин издал книгу «Сказка и Песня», в состав которой вошли два литературных текста: «Сказка о рыбаке и рыбке» и «Песня про купца Калашникова» (см. илл. на с.11). В предисловии к этому изданию, которое написано 23 марта 1905 г. и адресовано «друзьям упрощения грамоты», он выразил желание «к скорейшему осуществлению упрощения», чтобы «всем последующим поколениям учащихся уже не пришлось многие годы сидеть над усвоением правил теперешнего русского правописания, которым нет числа и предела и меры».

Поток печатной продукции с орфографическими отступлениями был настолько велик, что это вызвало протест министра внутренних дел Д.С. Сипягина. Был подготовлен проект, запрещавший орфографическое вольнодумство в печати.

«Постановления орфографической подкомиссии» (Пг., 1912) еще больше всколыхнули силы орфографических новаторов. Снова было опубликовано множество работ с предварительным заявлением авторов или издателей о том, что издание осуществляется (полностью или частично) «согласно постановлениям орфографической подкомиссии при Императорской Академии наук». Практика письма без конечной буквы ъ распространилась в гимназиях.

Своеобразную страницу в истории орфографического «вольнодумства» занимала «Тверская газета». С 13 ноября 1911 г. по 25 марта 1912 г. (№ 300–325) газета печаталась вообще без литеры ъ (в середине слова она заменялась апострофом). Известный в то время инженер Н.Н. Алянчиков, издававший книги в упрощенной орфографии и выступавший с горячими речами в защиту реформы, опубликовал в одном из номеров этой газеты «Открытое письмо». Он одобрял деятельность орфографической подкомиссии, приветствовал почин газеты и призывал работников печати последовать этому примеру.

К моменту орфографической реформы 1917 г. насчитывалось около 100 изданий, всецело разделяющих идею упрощения орфографии.

Академик Ф.Е. Корш, отстаивая мысль о необходимости упрощения, предлагал свои орфографические опыты.

Орфография многих работ Р.Ф. Брандта, посвященных вопросам русского правописания, отражала его поиски упрощения и была далека от наиболее распространенной орфографической практики того времени.

Более 10 разных в орфографическом отношении работ И.А. Бодуэна де Куртенэ представляют его позицию, лишенную орфографического консерватизма. Поиск разумных вариантов усовершенствования письма диктует варьирование приемов орфографических отступлений: в одних случаях он полностью следует утвержденному орфографической подкомиссией правописанию, в других – реализует лишь некоторые ее предложения.

Миф о единообразии дореформенной орфографии является великим заблуждением. В статье «Правописание и классики» Евг. Аничков, главный редактор серии «Русские классики», выделяет три типа орфографий в дореформенный период:

• догротовская орфография, воплощением которой стали суворинская газета «Новое время», государственные типографии и большие казенные учреждения;

• орфография по Гроту, которая, во-первых, узаконила далекие от подлинной этимологии написания и, во-вторых, также не отличалась абсолютным единообразием;

• «интеллигентская» орфография – манера письма, больше всего распространенная в студенческой среде и ставшая знаком особого этикета и щегольства: без буквы ъ на конце слов.

Все перечисленные свидетельства дают вполне определенное представление об орфографической ситуации дореформенного периода. В течение длительного времени орфографическое вольнодумство создавало оппозицию доминирующей орфографии. Реформа, объявленная почти за полгода до октябрьских событий 1917 г., стала не только началом новой «эры» в русском правописании, но и подведением итогов длительного предшествующего периода, который свидетельствовал о несовершенстве правописания и необходимости его упрощения на разумных началах. Реформа стала необходимой акцией, возможно, предотвратившей анархию в русском письме.