Г.Н. Крылов. Словарь ошибок русского языка

Мы рады приветствовать недавно вышедшую книгу Г.Н. Крылова «Словарь ошибок русского языка» (СПб.: Виктория плюс, 2002). Она, безусловно, должна занять достойное место в ряду изданий, призванных помочь людям, желающим красиво и правильно говорить по-русски. В этой небольшой книжке в алфавитном порядке помещено около 400 слов, в произношении или употреблении которых нередко ошибаются и рядовые носители языка, и, что гораздо огорчительнее или гораздо смешнее, журналисты и переводчики. Каждое слово сопровождается комментарием – убедительным, информативным, но без научной или наукообразной сухости, непринужденным, в большинстве случаев в меру ироничным. Живая авторская интонация, умело подобранные примеры и, что не менее ценно, варианты исправления ошибки, то есть, по существу, практические уроки редактирования, – вот что делает чтение этой книги не только полезным, но и доставляющим удовольствие.
Приведем только три примера.

Кивать – казалось бы, этот глагол не должен вызывать затруднений, но... Всем ли известно, что он означает? Судя по тому, как им пользуются, далеко не всем. А значение этого глагола – «делать легкие движения головой, приветствуя кого-нибудь, одобряя что-нибудь, соглашаясь с чем-нибудь». Мы намеренно подчеркнули слово головой в приведенном определении. Кивать – это делать движения только головой, а не руками, не ногами, не корпусом. Но если это не вызывает сомнений, почему же то и дело приходится слышать и читать: Командир корабля согласно кивнул головой или Зрители одобрительно кивнули головами? Можно подумать, что командир и зрители могли кивнуть чем-нибудь еще, кроме головы. Вполне достаточно сказать: Командир корабля согласно кивнул или Зрители одобрительно кивнули. Перед нами один из немногих случаев, когда применение головы дает отрицательный результат.

Который – этим, казалось бы, не вызывающим вопросов словом нужно пользоваться с осторожностью, так как подходит оно далеко не для всех случаев. Рассмотрим такой пример: Я не знаю таких, которые отказались бы от столь выгодного предложения. Мы не рекомендуем следовать примеру таких, кто использует слово который в случаях, подобных приведенному выше. Правило здесь простое: если определяемое слово выражено местоимениями тот, та, те, то, такой, такая, такое, такие или прилагательным (Хочется услышать что-нибудь старое, что – не которое! – любо сердцу), избегайте употребления в придаточном предложении слова который, а пользуйтесь словами кто или что: Я не знаю того, кто (не который) сделал это. Многих может сбить с толку песня Владимира Высоцкого об истребителе, где употребляется оборот: Тот, который во мне сидит... Вряд ли поэт грешил плохим знанием русского языка, скорее это просто поэтическая вольность. Но пусть эта вольность вас не смущает: то, что в талантливых случаях проходит, в нашей с вами речи будет грубой ошибкой.

Деликатный – это красивое и емкое слово с аристократическим звучанием и смыслом, к сожалению, усилиями невежд переводчиков обретает утилитарно-хозяйственное значение. Сначала скажем о подлинном, «легитимном» смысле слова деликатный. Если деликатный говорят о человеке, то это человек вежливый, предупредительный. Если деликатный говорят о ситуации, то эта ситуация щекотливая, к ней нужно подходить со всем возможным тактом. И, наконец, прилагательное деликатный может иметь в русском языке значение «хрупкий, слабый». Хрупким, то есть деликатным, может быть как человек, так и какое-нибудь растение или животное. Трудно себе представить, что деликатным может быть какой-нибудь неодушевленный предмет, скажем, стиральная машина или телеграфный столб. Однако так считают не все. Мы то и дело слышим в рекламах о деликатном отбеливании, о деликатных тканях. Таких языковых нелепостей можно было бы избежать, если бы переводчики рекламных текстов почаще заглядывали в словарь. Английское delicate переводится на русский язык как «требующий бережного отношения» (если мы скажем ткань, требующая бережного отношения, то все сразу встанет на свои места) или как «тонкий, бережный» (к словосочетанию бережное отбеливание никаких претензий предъявить нельзя).

Интересны и «Несколько заключительных замечаний», в которых рассказывается о том, что понимал Пушкин под грамматическими ошибками и как он относился к языковым претензиям критиков.
К сожалению, не удастся ограничиться только похвалами и демонстрацией несомненных достоинств рецензируемой книги. Претензии есть.

Во-первых, некоторые утверждения, мягко говоря, сомнительны. Например, читаем: «Коклюш, правильное ударение в названии этой болезни на первом слоге: коклюш». А между тем авторитетные словари, и в их числе «Словарь ударений русского языка». М.: Рольф, 2000, сообщают, что единственно правильное ударение в этом слове – на втором слоге.

Во-вторых, в авторе данного словаря иногда страстный публицист побеждает доброжелательного советчика; нам кажется, что гневные или саркастические фразы (Многими нелепостями в нашем языке мы обязаны некомпетентности и лени наших переводчиков. Казалось бы, что может быть проще – загляни в словарь, если есть какие-то сомнения. Но самомнение подчас настолько велико... и т.п.) в отдельных словарных статьях неуместны.

В-третьих, книжка издана чересчур экономно и лишена какой-либо аннотации или другого указания на то, кому именно она адресована. Но учителям русского языка и их любознательным ученикам она, несомненно, будет полезна.