ЖИЗНЬ ЯЗЫКА

И.А.БУКРИНСКАЯ,
О.Е.КАРМАКОВА,
г. Москва.

Названия крестьянского жилища в русских говорах

(Региональный компонент)

«Человек живет не только в чужом доме, в доме чужих дедов, но и в чужом языке. Сколько слов и выражений человек не понимает! Он знает, и все же – не понимает».
Эти слова Юрия Тынянова можно предпослать в качестве эпиграфа к главам из книги «Русские говоры и народные традиции», над которой сейчас работают сотрудники Института русского языка РАН и одновременно учителя И.А. Букринская и О.Е. Кармакова. Имена авторов нашим читателям знакомы: в газете публиковались отрывки из их книги «Язык русской деревни. Школьный диалектологический атлас».
Предлагаемый материал, помимо того, что он интересен сам по себе, будет полезен в работе с сельскими и тем более городскими детьми при изучении культуроведческой лексики, стилистики – как образец научного и публицистического текста. Его фрагменты можно использовать для изложения. Заманчиво звучит тема дома и для сочинения. (Образец работы над изложением на эту тему – «Как построена изба» (III четверть) – предложила Н.О. Крамаренко в «Поурочных планах в 8-м классе» .

Дом как символ единства

Дом для всякого современного человека – самое важное и необходимое место, то место, где он хотя бы отчасти огражден от мира с его неприятностями, суетой, враждебностью; дом – это место, где тебя окружает любовь и забота родных, близких людей. В традиционной крестьянской культуре семейному жилищу, пожалуй, придавалось еще большее значение.

Так, в народной культуре дом является средоточием всех жизненных интересов семьи – достатка, счастья, согласия, здоровья. Он – символ единства всего рода: тех, кто живет ныне, и тех, кто жил прежде. От поколения к поколению передаются традиции семьи и крестьянского мира, связанные с работой, ведением хозяйства, в том числе и строительством, обустройством самого жилища. Александр Николаевич Афанасьев, известный этнограф и фольклорист, собиратель русских сказок, писал: «Изба для славянина была поэтому не только домом, в обиходном смысле этого слова, местом жилья; она представлялась ему таинственным капищем, в котором пребывало благотворное светлое божество очага и в котором совершались обряды в честь этого пената. [Пенаты – лат. Penates. В древнеримской мифологии боги-хранители, опекавшие благополучие семьи и домашнего очага. – И.Б., О.К.] Изба была первым языческим храмом». Вот почему внутренняя планировка дома – расположение печи, большого (красного) угла, лавок, стола, колыбели – всегда были значимы и сохранялись на протяжении веков.

Несколько слов об этнографии

Какой же облик имеет традиционное жилище русского крестьянина? Каждый, кто путешествовал по России, замечал различия на севере и на юге в высоте дома, расположении его относительно улицы, в строительном материале, интерьере, в украшении фасада, окон, ворот. Действительно, этнографы, изучающие материальную и духовную культуру народа, выделяют обычно три основных типа жилых построек, свойственных русской деревне: северный, среднерусский, южный.

На Севере с долгими суровыми зимами ставили большие, рубленные из хвойных пород дома. Срубное строительство испокон веков было широко распространено на Руси: сруб состоял из нескольких горизонтальных рядов бревен, соединенных по углам, – венцов. Высокие северные дома могли насчитывать восемнадцать и более венцов. Обычно под одной крышей соединялось несколько срубов – отдельных помещений, жилых и нежилых. Северные дома стояли не на земле, а как бы на высокой подставке из бревен – подклете, подызбице. Здесь, в нижнем этаже, реже жили люди, чаще устраивали кладовые и мастерские. Со знанием дела употребляет это слово в романе «Петр I» А.Н. Толстой: «Нижнее жилье избы – подклеть – из могучих бревен. Готовил ее Василий Волков под кладовые для зимних и летних запасов – хлеба, солонины, солений, мочений разных».

В таком большом доме под одной крышей объединялись жилье и хозяйственный двор, подчас тоже двухъярусный. Соединение жилого помещения и скотного двора называется связью (дом-двор). На нижнем этаже двора в специально огороженных местах держали скот: в стайках – свиней, овец, даже птицу, на дворе или в конюшне – лошадей, а в утепленных хлевах, (о)мшаниках – корову с теленком; наверху же, на повети, сеннике, хранили корма, орудия труда и прочие необходимые в хозяйстве вещи. На поветь вел снизу наклонный помост, взвоз, по нему на лошадях привозили телеги с заготовленным на зиму сеном. Двор мог примыкать к жилому дому или сзади, или сбоку.

Крыша у домов на Севере, как правило, двускатная, украшенная коньком, а сам дом выходит на улицу своей узкой стороной, фасадом. Леса кругом в изобилии, поэтому в добротном материале строители себя не ограничивали. Избы искусно украшались резьбой. Подобный тип дома распространен в Архангельской, Вологодской, Ярославской, Новгородской, Вятской, Костромской областях.

Постройка дома

Строительство жилища было очень важным событием для крестьянской семьи. Вначале хозяева собирали помочь – т.е. приглашали родных и соседей помочь вывезти бревна на сруб. Дерево для построек заготовляли осенью, если это хвойные породы, или весной, если породы лиственные, чаще всего осина. Заранее выбирали большие и высокие деревья. Затем одни хозяева нанимали плотников, другие ставили дом сами. Каждый шаг в строительстве сопровождался особыми обрядами, в каждой местности имеющими свои отличия. Обращалось внимание на множество примет, связанных с выбором места под избу, тщательно исполнялись обряды при закладке дома, установке потолочной балки – матицы, возведении крыши и т.д. Во многих деревнях на время строительства в будущий красный угол ставили молодое деревце с иконкой (рябину, елку, березку, дуб), чтобы в новом жилище были здоровы хозяин и все семейство. Под углы дома было принято класть деньги и зерно – для богатства, шерсть – для тепла, ладан – для святости. Каждый этап строительства предусматривал угощение для артели плотников. Так, среди прочего отмечали установку матицы («матичное угощение»), потому что именно она – матица – символизировала дом, и, уходя в дальнюю дорогу, человек должен был подержаться за матицу, чтобы путь был добрым.

Вот как рассказывает Борис Шергин о строительном обычае в Архангельске: «...при закладке дома сначала утверждали окладное бревно. В этот день пиво варили и пироги пекли, пировали вместе с плотниками. Называется: “окладно”.

Когда стены срубят до крыши и положат потолочные балки, матицы, опять плотникам угощенье: “матешно”. И третье празднуют – “мурлаты”, когда стропила под крышу выгородят. А крышу тесом закроют да сверху князевое бревно утвердят, опять пирогами и домашним пивом плотников чествуют, называется: “князево”». («Двинская земля»)

При переезде во вновь построенный дом тоже соблюдались обряды. Прежде всего туда пускали кошку – обжить дом. (Кое-где полагали, что это домовой является в виде кошки.) Затем хозяин входил в дом с квашней и иконой в руках, а хозяйка несла курицу. Переселяясь в новое жилище, хозяева хотели, чтобы и домовой – покровитель дома – переехал вместе с ними. Для этого случая были специальные зазывания: Домовой, домовой, пойдем со мной! Домовой, пойдем со мной; веди с собой и домовиху-госпожу – как умею награжу! В некоторых местах домового приносили в новый дом в горшке с углями. Перебравшись в новый дом, хозяева приглашали гостей, которые приходили с хлебом-солью и подарками, т.е. справляли новоселье, новосельщину, влазины.

Путешествие по избе

Давайте представим себе, что мы входим в деревенское жилище. Сначала поднимаемся на крыльцо, открываем одностворчатую массивную, но небольшую деревянную дверь, переступаем через высокий порог (чтобы тепло из дома не выходило) и оказываемся в холодных сенях, т.е. коридоре, соединяющем жилую и хозяйственную части большого дома. В целом ряде областей сени называют иначе – мост. Сени не отапливаются, здесь стоят ведра с водой, подойники, по стенам развешаны различные нужные вещи: конская упряжь, серпы, косы, рабочая одежда.

Вновь открываем обитую утепленную дверь и попадаем теперь уже в избу. В севернорусских говорах избой, как правило, называется сруб-четырехстенок. Изба-комната может быть теплой, с печью, ее называют зимняя изба, зимовка, заденка, боковушка, или летней – без печи: летняя изба, перед, холодное житье и др. Неотапливаемое жилое помещение, находящееся вверху, обычно именуют верх, светелка, горница, двуетаж. Клеть – это тоже рубленое неотапливаемое помещение, обычно означает кладовую, но в больших семьях использовалась как летняя комната. Как видим, дом в севернорусских говорах означает всю постройку, а изба – его часть – одну комнату.

Слово изба в значении «комната» широко представлено и в других славянских языках: чешском, словацком, польском, словенском, сербохорватском. В словарях современного литературного языка изба толкуется как деревянный крестьянский дом.

Обратимся к истории языка

Слово изба, др.-русск. истъба – «дом, баня» (истобка в «Повести временных лет»), известно, как уже говорилось, всем славянам. Происходит из праславянской формы *jьstъba, которая могла быть заимствована или из герм. *stuba, вероятно, «теплое помещение, баня», или ром. *extufa с тем же значением. Это одна из версий происхождения слова, есть и другие. Вы можете найти их в этимологических словарях.

А как же обставлялся дом?

Познакомимся с внутренним убранством традиционного жилища. Мебели в нем было не много: лавки, неподвижно укрепленные вдоль стен избы, переносные скамьи, иногда стулья, стол, посудные и другие полки. Примерно четвертую часть избы занимала русская (духовая) печь. В крестьянском жилище печь всегда была большой, так как играла важную роль в жизни семьи: в ней готовили пищу, пекли хлеб, на ней спали, лечились ее теплом, сушили одежду, а иногда в ней даже мылись. Как правило, летом печь топили один раз – утром, приготовляя пищу для семьи и скота, потом закрывали отверстие в печи (устье) заслонкой – и еда была теплой в течение всего дня. Печь работала лучше всякого термоса.

По диагонали от печи – красный, святой, передний, большой угол (в разных местах его называют по-разному). Здесь помещаются иконы на специальной полке – божнице, а под ними стоит обеденный стол. Передний угол всегда считается самым почетным: под иконами во время свадьбы сажают новобрачных, а на праздники – наиболее уважаемых гостей.

Женская часть избы

Часть избы, прилегающая к печи, искони являлась женской половиной: там хозяйка приготовляла пищу, держала кухонную утварь (чугуны, сковородки, решета, миски, ступы, ухваты, кочергу, помело и др.). На стене рядом с печью висел либо поставец – небольшой шкаф для посуды, либо посудник, судник, судница, блюдник – деревянная открытая полка того же назначения. Эта часть, которая отделялась от прочего помещения деревянной перегородкой, занавеской, называлась задоски, запечье, кут, печной угол, бабий угол, кухня, шелнуш (шолнуш, шомнуш) и пр. – в разных местах по-разному. Последнее из упомянутых наименований полагают заимствованием из древнешведского; в русских диалектах оно обозначает отгороженную часть комнаты.

Хозяйская часть

В избе была не только женская, но и, конечно же, мужская часть, та, где работал хозяин, глава семьи. Она располагалась у входа. По боковой стене тянулась широкая лавка – коник, или койник, в некоторых местах представляющая собой ящик с откидной крышкой: здесь хранились инструменты. Обычно боковая часть лавки завершалась доской с вырезанной конской головой, что и дало название лавке. Именно в этом месте мужчины занимались различными хозяйственными работами: чинили упряжь, рыбачьи сети, плели лапти, корзины, подшивали валенки, вили веревки, вырезали ложки. Мало ли работы у хозяина в долгие зимние вечера?

С полатей все видать!

В литературе при описании крестьянского быта не раз встречается слово полати. Вспомним хотя бы «Записки охотника» И.Тургенева. Полати – это неотъемлемая часть внутреннего убранства деревенского дома. Они представляют собой широкий деревянный настил под потолком, где спала вся семья. Полати были самым любимым местом детворы, так как с их высоты можно было наблюдать за всем, что происходит в избе, особенно во время праздников: свадеб, посиделок, гуляний. А старики и больные устраивались на печке – самом теплом месте.

Под полатями, сидя на длинных лавках, в домах побогаче покрытых полавочниками – половиками из холста, при слабом свете лучины, потом уже керосиновой лампы женщины пряли, вязали, шили. Северные избы всегда отличались чистотой и красотой.

Окна в мир

В.И. Белов в очерках о народной эстетике «Лад» с любовью описывает крестьянскую жизнь и среди прочего дом, отмечая, что «...на окнах русской избы в старые годы не вешали занавесок. Заглянуть в избу с улицы разрешалось кому угодно, и в этом не видели ничего дурного. Зимой между рамами чернел древесный уголь, поглощающий влагу, а для красоты клали рядом с ним оранжевые кисти рябины или рассыпали горсть клюквы. Божницы и стены украшались сухими целебными, связанными в пучки травами, по праздникам – белоснежными платами и полотенцами».

Дочку в колыбельку, а приданое в коробейку!

Посреди избы висит на длинном шесте (очепе) колыбель. Шест, в свою очередь, продевается в кольцо, вделанное в потолочную матицу. В разных областях колыбель изготавливают по-разному. Она бывает целиком плетенной из прутьев, бывает с боковиной из луба, с дном матерчатым или плетеным. И называют ее тоже по-разному: люлька, зыбка, колыска, колубалка. К колыбели привязывалась веревочная петля или деревянная педаль, которая позволяла матери качать ребенка, не отрываясь от работы. Висячее положение колыбели характерно именно для восточных славян – русских, украинцев, белорусов. И это связано не только с удобством, но прежде всего с народными поверьями (стоящая на полу люлька появляется много позже). По представлениям крестьян отрыв ребенка от пола, «низа», способствовал сохранению в нем жизненной силы, потому что пол воспринимался как граница между миром людей и подпольем, где обитает «нечистая сила» – домовой, умершие родственники, привидения. С целью защиты ребенка от нечисти под колыбель клали колющие предметы: нож, ножницы, веник и др.

Крытая хоромина не каплет

На севере и северо-западе (Псковская, Новгородская, Ярославская, Вологодская, Архангельская, Костромская области) для обозначения большого дома используется название хоромы. Это слово широко употреблялось в древнерусском языке, о чем свидетельствуют памятники письменности, и имело значение «комплекс жилых и хозяйственных построек». Позже появляется смысловое разграничение, отраженное в словосочетаниях хоромное строение, обозначающее только жилой комплекс – избу, сени, клеть, и дворовое строение – комплекс хозяйственных построек. Исторически хоромы родственно слову храм. Первое слово с полногласием -оро-, второе с неполногласием -ра-. Полногласные сочетания характерны для русского языка, неполногласные были заимствованы им из церковно-славянского: ворота – врата, город – град, золотой – златой. В древнерусских памятниках письменности исследователи находят пары хором – храм, хоромина – храмина, значащие «дом, строение», «комната». Однако уже тогда наметились различия в употреблении и значении этих пар. В текстах церковного содержания закрепляется форма храм, храмина в значении «церковь», а полногласные формы хоромы, хоромина остались со значением «постройка», «дом».

Среднерусское жилище

В средней полосе России планировка дома похожа на северную, только подклет бывает ниже или вовсе отсутствует, да и двор связывается с жильем по-разному. Порой он располагается, как на Севере, позади, или строится сбоку от дома, или же совсем отдельно. Крыша может быть как двускатной – северная черта, так и четырехскатной – южная черта. Часто, особенно в Поволжье, фасад (конек крыши, наличники, балконы, мезонины) украшало резное кружево. Вот как об этом пишет А.Ф. Писемский, уроженец Костромской губернии: «Чухломской уезд резко отличался, например, от Нерехтского, Кинешемского, Юрьевецкого и других (Костромской губ.) – это вы заметите, въехавши в первую его деревню. Положительно можно сказать, что в каждой из них вам кинется в глаза большой дом, изукрашенный разными разностями: узорными, размалеванными карнизами, узорными подоконниками, какими-то маленькими балкончиками, бог весть для чего устроенными, потому что на них ниоткуда нет выхода». На улицу северные и среднерусские избы выходили своей более узкой стороной, на которой было от трех до шести окон.

Южнорусская постройка

Южнорусское жилище строилось без подклета, пол первоначально был земляной, глинобитный, а потом деревянный, пол называли земь. Леса в южных районах мало, поэтому, помимо деревянных домов, можно было встретить саманные дома, сделанные из смеси глины и резаной соломы или же мякины. А с ХVIII в. появляются кирпичные. Планировка дома на юге принципиально отлична от северной. Здесь печь находится напротив входа, а красный угол – между дверью и передней стеной, выходящей на улицу, т.е. по диагонали от печи. От такого расположения печи пошла поговорка: «Здесь молятся Богу у порога». Между боковой частью печи и фасадной стеной настилался на высоте метра или полутора широкий помост для спанья, который назывался пол, примост, кутник, залавок, задняя лавка (названия варьируются по местностям). А выше устраивались опять же полати, где иногда спали, но чаще сушили пеньку, лук, лен. Дом выходит на улицу своей длинной стороной, в отличие от севернорусского и среднерусского, а крыша не двухскатная, а четырехскатная, раньше она покрывалась соломой, на фасаде прорубалось одно – три окна. Постройки для скота и сараи располагались отдельно от дома, обычно они шли по периметру усадьбы.

Своя хатка – родная матка

В юго-западных областях России (Смоленской, Брянской, Орловской, Курской, Белгородской, Воронежской), а также в Белоруссии и на Украине крестьянское жилище называется хатой. Это название изредка встречается и на других территориях Центральной России. Слово хата заимствовано славянами из иранских языков, где оно обозначало дом земляночного типа. На то, как происходило заимствование, единого мнения у этимологов нет. Одни полагают, что славяне переняли его непосредственно от носителей иранских языков – скифов и сарматов. Другие же считают, что оно пришло в восточнославянские языки от венгров (haz – дом) в то время, когда предки венгров перекочевывали из-за Волги на свою современную родину – в Венгрию.

В южных областях России встречается еще одно наименование жилища – курень. Как правило, оно бытует наряду со словом хата. А это название заимствовано из чатагайского (староузбекского) языка, где kuran означало «толпу, племя, отряд воинов», а также «пекарню». Такое название жилища широко употреблялось у казаков Войска Донского и в Воронежкой области. Слово курень неоднократно встречается в рассказах и романах М.А. Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина».

По мнению археологов, южнорусский план жилища, где печь расположена в дальнем от входа углу, причем устьем к двери, наиболее древний. Еще одна особенность подобных древнейших жилищ – помост для спанья у дальней стены. Такой тип жилища в древности был наиболее распространенным. Остатки этой планировки встречались еще в ХIХ в. во Владимирской, Псковской, Новгородской губерниях. Северная и среднерусская планировка дома является более совершенной и более поздней. Она возникла в эпоху Московской Руси, с освоением Поволжья, с путями московской колонизации – освоением новых земель на востоке и севере.

О важности дома для русского крестьянина говорят пословицы, поговорки, присловья, загадки, рожденные народом: В гостях хорошо, а дома лучше. Дон, Дон, а лучше дом! Дом вести – не лапти плести. Что в поле ни родится, все в доме пригодится. Худу быть, кто не умеет домом жить. Всего дороже честь сытая да изба крытая. Своя хатка – родная матка. Изба жильем пахнет. Загадки: Чего в избе не видно? (Тепла). Стоит бычище, проклеваны бочища (изба).