Золушка

Классная руководительница второго класса Елена Ивановна попросила меня поставить с ее ребятами маленький спектакль к Новому году.
– Совсем маленький, – жалобно сказала она, – минут на десять–пятнадцать...
Само собой, я выдержал паузу, поиграл улыбкой. Разве можно сразу соглашаться? Уважать перестанут.
– Хорошо, попробуем, – согласился я наконец с просветленной грустью в глазах.
– Поставите, да? А то я совершенно не знаю, что с ними делать.
Я написал коротенькую пьесу по мотивам сказки «Золушка». Распределил роли. Главная роль, естественно, досталась моей любимице Катеньке Смоляковой. Таковы печальные закономерности театральной жизни. Впрочем, среди девочек одна Смолякова имела золотистые локоны. Так что меня трудно было упрекнуть в лицеприятии. Однако восьмилетние брюнетки и шатенки стали задумчивы. Видимо, они перебирали в памяти оставшиеся женские роли.
Принца я поручил играть костлявому троечнику Саше Горбунову. У него были выразительные глаза и длинные волосы. Горбунов сразу предупредил меня:
– Целоваться я не буду.
Я успокоил его, объяснив, что до таких интимностей дело не дойдет. Когда же Саша узнал, что для роли ему не придется стричься до конца года, лицо троечника прояснилось, и он с заносчивостью инфанта окинул взглядом одноклассников.
– Какой же он принц?! – возмутился конопатый Славка Гречкин. – Я его на полголовы выше!
– А, по-твоему, принцы обязательно должны быть долговязые? – ехидно спросил я. – Может, ты спутал принцев с баскетболистами?
– Че я, дурак, что ли? – обиделся Славка. – У принцев денег больше.
Маленькой красавице Вере досталась роль Феи. Чтобы унять сомнения, она поинтересовалась у меня:
– Михал Михалыч, а кто лучше – Фея или Золушка?
– Дело вкуса, – вывернулся я.
Больше всего меня беспокоила злая Мачеха. Интуиция подсказывала, что вряд ли кто-то из барышень стремится сыграть эту характерную роль. Как только я, читая детям перечень действующих лиц, дошел до Мачехи, полненькая, похожая на совенка Галя Погребец нервно крикнула:
– Так, эту роль мне не предлагать!
Я холодно посмотрел на нее и сказал:
– Во-первых, никто пока тебе не предлагает играть Мачеху, а во-вторых...
– ...там еще есть роль тыквы, – закончил за меня весельчак Илья Хайретдинов.
Второклассники захихикали. Погребец побагровела и щелкнула Илью линейкой по лбу. Хайретдинов при всей своей язвительности с дамами вел себя по-джентльменски. Поэтому он всего лишь легонько ткнул Галю кулаком в спину. И то только для того, чтобы мальчишки не заподозрили его в излишней сентиментальности. Погребец воспользовалась этим тычком, чтобы дать волю слезам. Я отобрал у обоих дневники и пригрозил, что вообще запрещу им участвовать в спектакле.
Равнодушный к актерской славе Илья реагировал спокойно, а вот Галя уронила голову на руки и зарыдала в полную силу.
– А давайте я Мачеху сыграю, – предложил добрейший толстяк Ковригин.
Идея показалась мне занятной. Утвердив Ковригина на роль Мачехи, я примирительно спросил Галю, хочет ли она сыграть одну из дочерей Мачехи.
– Галь, соглафайся, хорофая роль, – шепнула ей разбирающаяся в искусстве Ирочка Норушкина.
Погребец прерывисто вздохнула и кивнула растрепанной головой.
Начались репетиции. Постепенно дети привыкли к актовому залу, запомнили свои реплики, стали меньше толкаться, стоя на сцене. Смею вас уверить, что репетировать с восьмилетними ребятами – дело нелегкое.
Особенно трудно давалась сцена, в которой Золушка убегает из дворца, оставив безутешному Принцу хрустальную туфельку.
Я растолковал юным лицедеям, что это главный эпизод в пьесе, призвал главных героев не стесняться в проявлении своих чувств. Потом хлопнул в ладоши и крикнул:
– Саша и Катя, на сцену!
Вслед за мной в ладоши хлопнули несколько ребят, сидевших в зрительном зале. Я взглянул на шалунов волчьими глазами, и те, фыркая, попрятались за спинками стульев.
Катя Смолякова и Саша Горбунов вскарабкались на сцену. Золушка нервически одергивала юбочку, Принц с показным безразличием выдергивал нитки из занавеса. Я сказал:
– Когда зажжется свет, вы должны сидеть у фонтана. Слава, ты все равно дурака валяешь, принеси из-за кулис два стула. Осторожнее! Не разбей там ничего!.. Так, а вы пока подумайте, как должны говорить и двигаться влюблен... Что там такое?!. Слав, ты можешь выполнить простое поручение?.. А кто тебя просил совать нос в эти банки?!. Откуда я знаю, зачем их поставили за кулисами?! Думаю, не для того, чтобы ты их трогал! Давай живее, мы тебя ждем!.. Зачем ты сразу два стула тащишь?! Неужели нельзя сообразить, что их легче носить по одному? Зачем стул бросил?!. Я не сказал «брось», я сказал: неси по одному!.. Слава богу, догадался! Поставь их посередине. Спасибо, иди в зал. Изгваздался уже, как поросенок... Вот я тебе еще похрюкаю, хулиган!.. Фу-у-уф! Начинайте!
Катя-Золушка покосилась на пыльное сиденье и не решилась сесть. Принц Саша вразвалку подошел к стулу, плюхнулся на него, подняв облако серой пыли.
– Фу-фу-фу! – жеманно замахала ручками Катя и стала нарочито кашлять.
– М-да, древний у Принца замок, – прокомментировал мой ассистент Илья Хайретдинов.
– Стоп! – крикнул я. – Илюш, возьми тряпку и протри стулья. Только быстро!
Наконец Золушка и Принц уселись друг против друга.
– Вечер был прекрасным, ваше высочество, – застенчиво сказала Смолякова, глядя куда-то вбок. – Я никогда так не веселилась.
– О, я хотел бы, чтобы этот вечер длился вечность! – отозвался Саша, нагло болтая ногами.
– Стоп! Катя, когда говоришь, смотри ему в глаза и улыбайся. Нет, не так! Нежной улыбкой! А ты, Саша, перестань болтать ногами. Принц должен быть тонким, изящным и вежливым. Я сказал, перестань болтать ногами! Ну-ка встань и убери свой стул.
– А сидеть?
– Сидеть будет дама, а ты постоишь.
– Ну-у-у, – расстроился Горбунов. – Тогда пусть она тоже встанет!
– Ага, щас! – огрызнулась Катя.
– Перестаньте! Саша, или убирай стул, или убирайся сам!
Мрачный Принц отволок стул в сторону, вернулся к Золушке и сердито произнес:
– Я хотел бы, чтоб эта вечность длилась вечер!
– Что ты несешь?! Скажи как следует.
Саша повторил как следует.
– Жаль, что я должна покинуть ваш дворец, – молвила Катя, постно опустив глазки. – Мне уже пора домой.
– Нет, не может быть, – буркнул Горбунов.
Я влез на сцену и велел Саше смотреть, как я буду играть его роль.
– Начнем сначала. Говори, Катя.
– Вечер был прекрасным, ваше высочество! Я никогда так не веселилась.
– О, я хотел бы, чтобы этот вечер длился вечность! – произнес я с придыханиями страстно влюбленного юноши.
Ребята в зале засмеялись. У Кати неожиданно появилась по-женски снисходительная улыбка.
– Жаль, что я должна покинуть ваш дворец. Мне уже пора домой.
– Нет! – ужаснулся я, поднеся руку к губам. – Не может быть!
– Увы, Принц, мне пора ехать.
– Скажите хоть: где вас можно найти?! – взмолился я, падая на одно колено и беря Катю за руку.
– Ну уж нет, этого я делать не буду! – взбунтовался Саша.
– Отчего же?
– Не, не буду!
– Сашенька, здесь нет ничего страшного. На колено встаешь не ты, а Принц, понимаешь? Театр есть театр. Подойди сюда.
– Не хочу я ее трогать! – заныл Саша, приближаясь ко мне.
– Увы, Принц, мне пора ехать, – терпеливо повторила Золушка.
Я подтолкнул к ней Горбунова. Тот скривился и с громким стуком поставил на пол колено.
– Теперь возьми ее за руку.
– О-ой, – гадливо поморщился Горбунов.
Я схватил маленькую ручку девочки и попытался впихнуть ее в мокрую горячую ладонь Саши. Принц отдергивал руку и сжимал пальцы в кулак. Терпение у меня лопнуло.
– Слушай, возьми ее за руку – или я сниму тебя с роли!
– Тогда тебя сразу в парикмахерскую сволокут! – добавил мой ассистент Хайретдинов.
Саша с такой поспешностью сжал Катины пальчики, что Золушка испуганно вздрогнула.
– Скажите хоть, где вас можно найти! – с натуральным страданием в голосе простонал Принц Горбунов.
Репетиция продолжалась. Я с воодушевлением давал режиссерские указания, дирижировал руками, разжигал в своих глазах вдохновенные костры. Некоторые дети посматривали на меня с опаской. Вот мы дошли до момента, когда Золушка должна убежать из дворца.
– Катенька, солнышко мое, – говорил я, – как только войдет слуга и Принц повернется к нему, ты медленно отступаешь в глубь сцены и делаешь вот такой жест: дескать, ах, прощай, мой любимый!.. Эй, вы, там, в зале, кончайте хихикать! Затем бежишь направо и сбрасываешь туфлю... А я, между прочим, предупреждал, чтобы ты не приходила на репетицию в сандалиях! Ладно, расстегни левую сандалию и, когда побежишь... Ну, раз поняла – поехали!
Слугу играл конопатый Славка Гречкин. Держался на сцене он несколько развязно. Славка переживал из-за того, что Принца играет Горбунов, который на полголовы его ниже. Выйдя на подмостки, Гречкин подбоченился и сказал вызывающим тоном:
– Ваше высочество, король просит вас вернуться к гостям. Сейчас начнется феявверх.
– Фейерверк! – поправил я. – Слав, ведь я уже сто раз объяснял, как произносится это слово. Сам подумай: что это за фея вверх?! Кто, по-твоему, будет подбрасывать Фею вверх?
– Золушка, – опять сострил Хайретдинов. – За то, что Фея ей платье и карету дала только до двенадцати часов.
– Илюшка, если будешь меня перебивать, я тебя сам подброшу. И получится: Илья вверх, а потом – Илья вниз! Продолжаем...
Принц заговорил со слугой. Следуя моим указаниям, Катя, прихрамывая из-за расстегнутой сандалии, стала пятиться назад. Остановилась, трагически прижала ладонь ко лбу (попутно поправив свой золотистый локон), качнулась и побежала за кулисы. На бегу она подергивала ногой, пытаясь сбросить сандалию.
– Так убегает не Золушка, а подстреленный лось, – заметил я. – Попробуем еще раз.
Катя попробовала, оступилась и упала. Схватившись за ушибленную коленку, актриса тонко заскулила.
– Перерыв, – выдохнул я и пошел утешать Золушку.
Тем временем Слуга Славка обхватил шею Принца, сдавил ее и с криком «ах ты, принц карликовый!» стал мотать его из стороны в сторону...
Через месяц состоялась премьера «Золушки». Как ни странно, спектакль имел шумный успех. Родители второго класса даже подарили мне бутылку дорогой водки...

Ноябрь 1999 года