ПРЕДСТАВЛЯЕМ КНИГУ

Аванесовский сборник: К 100-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР Р.И. Аванесова /

Редколлегия: Н.Н. Пшеничнова (отв. ред.) и др. М.: Наука, 2002. 413 с.

14 февраля 2002 г. отмечалось столетие со дня рождения Рубена Ивановича Аванесова, одного из крупнейших исследователей русского языка (см.: Русский язык № 6/2002, с. 1). Празднование не ограничилось лишь летучими формами заседаний и конференций, и вот год спустя перед нами объемистая и хорошо изданная книга, посвященная памяти ученого.
В книге семь разделов. В первом из них четыре мемуарных очерка об Аванесове, в том числе – отрывочные, но очень колоритные и поучительные в историко-научном плане заметки М.В. Панова. Во втором разделе – «мелочи» из архива самого Р.И. Аванесова: письма, отзыв 1935 г. на «Правила употребления знаков препинания» А.М. Сухотина и фрагмент статьи 1937 г. об орфоэпии.
Остальные разделы сборника соответствуют основным направлениям научной деятельности Аванесова: диалектологии и лингвистической географии, истории русского языка, фонетике и орфоэпии, грамматике, словарному делу. В самом большом из них, посвященном русским диалектам, обращает внимание группа статей о специфике культуры общения в различных сельских районах и в большом городе. В частности, М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова публикуют и подробно анализируют записи московской речи, сделанные в начале XX в. народным собирателем Е.З. Барановым.
Для учителей наиболее интересен раздел V «Фонетика. Транскрипция. Орфография. Орфоэпия». Ю.С. Степанов и А.А. Кретов анализируют здесь разные системы транскрипции. В.В. Лопатин пишет об отражении в русской орфографии морфемного строения слов, а Л.А. Глинкина характеризует «орфографические трудности» с позиции фонемной теории русского письма. С.М. Кузьмина вновь обращается к проблеме правописания сложных прилагательных. В этом же разделе помещена и статья Л.П. Крысина об особенностях склонения, ударения и написания ряда новейших и широкоупотребительных лексических заимствований. Эту статью мы, с разрешения автора, предлагаем сегодня нашим читателям.
В разделе «Грамматика» для учителей могут быть любопытны статьи Л.А. Араевой и А.Г. Антипова о «фонологическом мышлении» в словообразовании и Е.С. Скобликовой о типологии второстепенных членов предложения.

С.Г.

Л.П.КРЫСИН,
г. Москва

Заметки об иноязычных словах

Склоняется ли слово Интернет?

Человеку, который постоянно имеет дело с компьютером, этот вопрос может показаться странным: разумеется, склоняется! Пользоваться Интернетом, подсоединиться к Интернету, двадцать лет назад и речи об Интернете не было – все это высказывания, вполне обычные в нынешнем компьютеризованном мире. Но совсем недавно слово Интернет не только не склоняли, но и писали и печатали «иностранными» буквами, то есть латиницей, сохраняя то написание, которое свойственно этому слову в языке – источнике его распространения – в английском. Потом стали изображать это слово почему-то только прописными буквами: ИНТЕРНЕТ. И продолжали употреблять как неизменяемое: адрес в ИНТЕРНЕТ (сейчас мы скажем и напишем в Интернете), пользоваться ИНТЕРНЕТ (вместо теперешнего пользоваться Интернетом) и т.д.

Internet и для англоязычного мира – слово новое. Оно возникло от сложения первой части прилагательного international – ‘интернациональный, международный’ и существительного net в одном из основных его значений – ‘сеть’; обозначает международную электронную сеть, с помощью которой пользователи компьютеров могут связываться друг с другом и обмениваться разного рода информацией – в виде текстов, фотографий, рисунков, чертежей и т.п. «Толковый словарь русского языка конца ХХ века» (СПб., 1998) указывает даже дату рождения Интернета – 2 января 1969 года, «когда в одном из подразделений Министерства обороны США началась работа над проектом связи компьютеров, в результате которой была создана сеть ARPANET (Advanced Research Projects Agency Net), построенная на тех же принципах, которые легли позднее в основу Интернета».

Все же сам термин Internet и его русский эквивалент Интернет появились значительно позже (не ранее середины 80-х годов), а в широкое употребление эти слова вошли, по-видимому, с начала 90-х годов ХХ века. Во всяком случае регулярно переиздаваемый и дополняемый новым материалом словарь «Brewer’s Twentieth Century Phrase & Fable» выпуска 1991 года еще не содержит этого термина. Нет его и в «Новом большом англо-русском словаре», соответствующий (1-й) том которого вышел в 1993 году.

В наши дни употребительность слова Интернет очень высока. Оно давно вышло за пределы профессионального использования его специалистами-компьютерщиками, оно мелькает в печати, звучит в радио- и телеэфире. Появляются у него и производные – один из верных признаков освоения иноязычного слова русским языком: прилагательное интернетовский (интернетовские специалисты, интернетовский центр), разговорно-жаргонный глагол интернетить (Я сегодня всю ночь интернетил – то есть, войдя в Интернет, пользовался этой системой информации); образуются сложные слова с первой частью Интернет-: Интернет-центр, Интернет-казино, Интернет-кафе и т.п.

Написание слова Интернет с прописной буквы свидетельствует, что это – имя собственное. На раннем этапе его освоения русским языком и вторая часть слова писалась с прописной буквы: ИнтерНет, но этот экзотический вариант написания не прижился.

У слова Интернет есть две произносительные особенности, отличающие его от произношения сходных по фонетической структуре исконно русских слов: согласные [т] в первой части слова и [н] во второй произносятся твердо: [интэрнэ@т]. Первая из этих особенностей свойственна всем словам, которые начинаются с морфемы интер-, звук [т] в которой всегда произносится твердо: интервидение, интернационал, Интерпол и под. Вторая произносительная особенность специфична для слова Интернет и его производных, хотя, разумеется, в других иноязычных словах в сходной фонетической позиции (но в иных корневых или аффиксальных морфемах) [н] перед ударным гласным переднего ряда может произноситься твердо – как, например, в словах пенсне, фонема, сонет (в последнем слове допустимы два варианта – с твердым и с мягким [н]) и т.п.

По мере того как международная компьютерная сеть все шире распространяется в разных странах мира, в том числе и в России, и само слово Интернет укрепляет свои позиции в языках. В русском языке оно употребляется как обычное склоняемое существительное мужского рода с основой на твердый согласный. Оно имеет все падежные формы единственного числа: Интернета, Интернету, Интернетом, об Интернете, а теоретически возможные формы множественного числа (*Интернеты, *Интернетов и т.д.) не употребляются по семантическим причинам: ведь это – собственное имя, и обозначает оно уникальную информационную систему, о чем свидетельствует прописная начальная буква в этом слове.

Существует ли в русском языке слово имейл?

С появлением международной компьютерной сети Интернет стало возможным обмениваться посланиями не по обычной почте, а с помощью почты электронной. Сначала в лексиконе «компьютерщиков», а затем и в речи других людей замелькал английский неологизм e-mail, возникший из сложения первой буквы прилагательного electronic – ‘электронный’ со словом mail – ‘почта’. Первое время это новое слово в русском языке употреблялось в «застывшем» виде – в латинском написании и не склонялось: Обмениваться информацией с помощью e-mail (ср.: с помощью почты); А с вашего компьютера можно посылать информацию e-mail? (Ср.: посылать информацию почтой.) Однако довольно скоро пользователи компьютеров ощутили необходимость в грамматической адаптации этого термина и стали говорить: Я пошлю это [имэjлъм]; Она вчера получила письмо от NN по [имэjлу]; А ты на свой компьютер можешь [имэjлы] принимать? – и т.п.

Как поступать, если подобные высказывания необходимо изобразить на письме? Сохранять ли английский термин в его исконном написании, то есть писать: e-mail’ом, по e-mail’у, e-mail’ы? Такое решение было бы в известной мере искусственным: термин уже склоняется, то есть освоен морфологической системой русского языка, а облик его – иностранный. Между тем в нормальных условиях иноязычное слово, заимствуясь другим языком, прежде всего оформляется графическими средствами этого языка, а уж затем в течение более или менее длительного времени адаптируется к фонетической и грамматической системам заимствующего языка.

В нашем случае вполне разумно передать слово e-mail графическими средствами русского языка. При этом в соответствии с преобладающей тенденцией последних десятилетий к транскрипции, а не транслитерации слов, заимствуемых русским языком (сравните с Х1Х веком, когда, например, английское «Ivangoe» – название знаменитого романа Вальтера Скотта – передавалось как Ивангое вместо более позднего Айвенго), – английское e-mail должно иметь по-русски орфографический облик имейл, а произноситься с твердым [м]: [имэjл] и тем самым быть близким по произношению к тому, как звучит этот термин у англофонов.

Йогу'рт или йо'гурт?

«Орфоэпический словарь русского языка» (6-е изд. М., 1997) рекомендует произносить это слово с ударением на втором слоге: йогурт. Та же рекомендация – в «Словаре ударений русского языка» Ф.Л. Агеенко и М.В. Зарва (М., 1993), в «Словаре трудностей русского произношения» М.Л. Каленчук и Р.Ф. Касаткиной (М., 1998).

Достаточно ли обоснованны эти рекомендации?

Большинство наших современников произносят это слово с ударением на первом слоге: йогурт. Это – веское, но, по-видимому, недостаточное возражение против акцентной нормы, устанавливаемой цитированными словарями. В свое время известный русист Абрам Борисович Шапиро говорил: даже если девяносто процентов носителей русского языка будут произносить документ, это едва ли станет официально признаваемой нормой. И дело здесь не только в нарушении, так сказать, верности этимологическому источнику (ср. лат. documentum, в котором ударение на третьем, а не на втором слоге), но и в том, что форма документ является ярким признаком ненормативной речи, просторечия (сравните другие столь же характерные признаки просторечия: портфель, процент, выбора и т.п.).

Со словом йогурт иная история.

Этимологически, по своему источнику, это тюркизм. Более точно – заимствование из турецкого языка. В турецком это слово имеет ударение на втором слоге: yog?urt. Но дело в том, что в русский язык слово попало не прямо из турецкого, а через посредство английского (по-видимому, американского его варианта). А в английском оно укоренилось с ударением на первом слоге: yoghurt. Такое же ударение – на первом слоге – и в немецком: Ioghurt, также, естественно, восходящем к турецкому прототипу (см.: Duden Fremdworterbuch. Mannheim – Wien – Zurich, 1982. S. 373).

С Запада пришла и сама эта реалия – кисломолочный продукт с фруктовыми и ягодными добавками. Она вошла в наш быт сравнительно недавно – вероятно, с середины 80-х годов ХХ века. Ее официальное торговое, а затем и обиходно-разговорное название утвердилось именно в англизированной акцентной форме: йогурт. А почему не во французской, где в слове yoghourt (также заимствованном из турецкого через болгарский) ударение падает на второй слог? Есть свидетельства – например, писателей В.В. Набокова, Н.И. Ильиной – того, что слово йогурт (именно с таким ударением), употреблялось в русском языке и значительно раньше, в 20–30-е годы. «Словарь иностранных слов, вошедших в русский язык» под ред. Т.М. Капельзона (М., 1933) фиксирует это слово в форме югурт и, указывая язык-источник («тур.»), дает ему такое определение: «болгарское (выделено мной. – Л.К.) кислое молоко, содержащее, по исследованиям Мечникова, большое количество молочнокислых бактерий; примен. как диетическое средство» (это, по всей вероятности, одна из первых словарных фиксаций слова йогурт – югурт). Болгарский «Речник на чуждите думи в българския език» (София, 1982) дает два варианта этого слова: литературное югурт и диалектное йогурт (как видим, в обоих вариантах сохраняется верность ударению в языке-источнике – турецком).

По всей вероятности, есть основания констатировать двукратное заимствование слова йогурт. В первой половине ХХ века в форме йогурт – югурт оно «европейского» происхождения (пришло из турецкого через посредство болгарского или французского) и в русском языке употреблялось как экзотизм, то есть обозначение реалии, не известной на территории России (где имеется большое разнообразие названий других кисломолочных продуктов: простокваша, ряженка, кефир, ацидофилин, диалектное варенец, в речи русских жителей Кавказа еще мацони). В конце ХХ века это уже полноправное заимствование (из американского варианта английского языка), обозначающее продукт, который и производят, и потребляют жители России. При повторном заимствовании слово утверждается с ударением на первом слоге: йогурт.

Из всего сказанного можно, как представляется, сделать вывод о необходимости более гибкой орфоэпической рекомендации, касающейся произношения слова йогурт. Основным следует признать более распространенный в современной речевой практике акцентный вариант с ударением на первом слоге: йогурт, а вариант йогурт, по всей видимости, должен сохраниться в статусе допустимого (а с точки зрения распространенности – несколько устарелого).

Планёрная или Пла'нерная?

Мне позвонил мой одноклассник, купивший квартиру вблизи станции метро «Планерная».

– Как надо говорить – станция «Планерная» или станция «Планёрная»? – спросил он.

– Конечно, «Планёрная», потому что планёр – слово французское и ударение в нем – на последнем слоге. В прилагательном место ударения сохраняется.

Приятеля мой ответ вполне удовлетворил, а я задумался: так-то оно так, только отчего же все говорят планер и станцию называют Планерной, а не Планёрной? Современный «Орфоэпический словарь» допускает произношение планер наряду с нормативным планёр. Но почему распространилась эта этимологически неправильная произносительная форма?

Вот какое объяснение кажется вполне правдоподобным.

Модель существительного: основа + суффикс -ёр используется для образования названий лица по роду его деятельности: билетёр, боксёр, бракёр, контролёр, лифтёр, киоскёр, вахтёр, шахтёр, клакёр и под. (есть среди подобных существительных и такие, которые целиком заимствованы из французского и не членятся на морфемы: антрепренёр, шофёр, куафёр, актёр, гравёр, бретёр, жонглёр, монтёр, волонтёр и нек. др.). А для названий предметов – разного рода приспособлений, механизмов, машин – эта модель почти не используется: среди этих названий распространены такие, которые в финальной части имеют безударный комплекс -ер (этимологически это суффикс, но он выделяется далеко не во всех заимствованиях): адаптер, катер, контроллер, танкер, дрифтер, буфер, бампер, картер, зуммер, тумблер, миксер, глиссер, грейдер, плоттер, принтер, сканер и под. У некоторых слов местом ударения различаются личное и предметное значения: например, в «Грамматическом словаре» А.А. Зализняка маркёр дается в значении ‘ведущий счет в бильярде’, а маркер (правда, с пометой «проф.») – в значении ‘приспособление’ (в «Орфоэпическом словаре» форма маркёр дана для обоих значений и тем самым не учтена достаточно широко употребительная в технической среде форма с ударением на первом слоге, обозначающая приспособление).

Распределение существительных по этим двум моделям не абсолютное – и в той, и в другой группе есть исключения: ср. кондитер, маклер, тренер, снайпер, спринтер, стайер, фермер – в группе имен лица, балансёр, трамблёр, трассёр – в группе имен приспособлений. Но речь идет о тенденции, а она состоит в распределении двух названных групп существительных по двум разным моделям.

Изменение планёр а планер соответствует этой тенденции.

ГексОген или гексАген?

В сентябре 1999 года в связи с трагическими событиями в Буйнакске, Москве, Волгодонске – взрывами многоэтажных жилых домов, в результате чего погибли десятки людей, – в активное употребление вошел химический термин гексоген: он мелькал на страницах газет, в радио- и телеэфире. Этот термин обозначает взрывчатое вещество, используемое при производстве взрывных работ, для изготовления взрывных приспособлений.

Написание гексОген остановило мое внимание: почему о, а не а во втором слоге? В «Орфографическом словаре» – гексоген, это же написание и в «Русском орфографическом словаре» под ред. В.В. Лопатина (М., 1999). И в «Политехническом словаре», и в «Большом энциклопедическом» – так же.

Между тем в русском языке давно утвердилась греческая по происхождению морфема гекса- (от греч. hex – ‘шесть’, в сложных словах hexa...… – ‘шести…’...), вычленяемая в таких терминах, как гексахлоран и гексахорд. Эта морфема входит в ряд аналогичных морфем, соответствующих именам других числительных древнегреческого языка: тетра- – ‘четырех...…’ (ср. тетралогия, тетрациклин, тетраэдр, тетрагональный), пента- – ‘пяти...…’ (ср. пентагон, пентаграмма, пентаметр, пентатлон, пентахорд), гепта- – ‘семи...…’ (. гептахорд, гептатоника), окта- – ‘восьми...…’ (ср. октаэдр, октаподы). Все эти морфемы, как видим, пишутся с буквой а в финальной части. Откуда же гексОген?

«Словарная» история этого термина, по-видимому, такова.

Первоначально он был зафиксирован в «Политехническом словаре», и авторы этого словаря ошибочно интерпретировали гласный во втором слоге термина как соединительный (как в русских сложных словах типа пароход). Составители «Орфографического словаря» просто перенесли термин из «Политехнического словаря», сохранив его написание, так как излишне доверились специалистам в области взрывчатых веществ. А когда журналистам понадобилось использовать на страницах газет этот до тех пор совершенно не знакомый им химический термин, они сверились с «Орфографическим словарем» как непререкаемым авторитетом по части написания всех слов, употребляющихся в русском языке, и безо всяких колебаний стали писать и печатать гексоген.

В очередном издании «Орфографического словаря» это ошибочное написание предстоит исправить и рекомендовать единственно правильный орфографический облик этого термина: гексаген.