РАЗВИТИЕ РЕЧИ

С.Е. ЯНОВСКАЯ,
г. Москва

Не безликие описания местности, а картины, наполненные живым чувством

Как научить ребят сочинению-описанию местности, которое предусмотрено программой по развитию речи? Интересная система упражнений для подготовки к такому сочинению содержится в книге для учителя «Развитие речи: теория и практика обучения. 5–7-е классы» В.И. Капинос, Н.Н. Сергеевой, М.С. Соловейчик (М.: Просвещение, 1991) и в пособии «Русская речь. 5–7-е классы» Е.И. Никитиной (М.: Просвещение, 1991). В нашей статье особое внимание уделяется работе над художественными текстами при подготовке к сочинению.

Сначала учащимся предлагается проанализировать отрывки, содержащие описание местности, из произведений русских писателей. Первый текст (фрагмент из рассказа И.А. Бунина «Тишина») разбирается с помощью учителя.

Первый отрывок

Мы приехали в Женеву под дождем, ночью, но к рассвету от дождя осталась только свежесть в воздухе. Отворив дверь на балкон, мы почувствовали упоительную прохладу раннего осеннего утра. В улицах таял молочный туман с озера, солнце тускло, но уже бодро блистало в тумане, а влажный ветер тихо покачивал кроваво-красные листья дикого винограда на столбах балкона. Мы умылись и оделись быстро и вышли из отеля, освеженные крепким сном, готовые на какие угодно скитания и с молодым предчувствием чего-то хорошего, что сулит нам день. <...>
Но где озеро? И на минуту мы остановились в недоумении. Вдалеке все было в легком светлом тумане, а мостовая в конце улицы блестела под солнцем, как золотая. И мы быстро пошли к тому, что казалось мокрой и блестящей мостовой.
Солнце на пустой набережной уже сильно пригревало сквозь туман, и все сияло перед глазами. Но долины, озеро и дальние Савойские горы еще дышали холодом. Выйдя на набережную, мы невольно остановились в том радостном изумлении, которое испытываешь всегда, внезапно увидев простор моря, озера или долин с высоты. Савойские горы таяли в светлом утреннем пару, и под солнцем едва можно было различить их: приглядишься – и уже только тогда увидишь тонкую золотистую линию хребта, вырезывающуюся в небе, а потом почувствуешь и самую массивность горных громад. Вблизи, в огромном пространстве долины, в прохладной и влажной свежести тумана, лежало голубое, прозрачное и глубокое озеро. Оно еще дремало, как дремали и косые паруса лодок, столпившихся у города. Точно серые поднятые крылья, возвышались они в воздухе, но были еще беспомощны в тишине утра. Две-три чайки низко и плавно скользнули над водою, и одна из них вдруг блеснула мимо нас и метнулась в улицу. Мы разом обернулись за ней и видели, как она, испуганная непривычным зрелищем, сделала резкий и быстрый поворот назад... Счастливые люди, в города которых залетают чайки в солнечное утро!

(И.А. Бунин. Тишина)

После краткого разговора об общих впечатлениях от текста обращаемся к рассмотрению его строения. Особую трудность у учащихся вызывает написание вступления и заключения, поэтому начинаем с выделения этих частей из текста и разговоры о них. Бунинское вступление вводит читателей в ситуацию сообщения, представляет место и время действия, а также внутреннее состояние героев, глазами которых читатель «увидит» Женевское озеро. В заключении, которое содержится в последнем предложении текста, Бунин выражает чувство счастья людей, остановившихся в радостном изумлении при виде прекрасного озера и окружающих его гор и долин, и обобщает его до счастья всех людей, в города которых залетают чайки в солнечное утро.

При анализе построения основной части – собственно описания местности – вводим понятие монтажа. (Этот прием используется в кинематографе.) Живописное полотно зритель рассматривает в определенной «монтажной последовательности», которую задает художник. Так называемый «внутренний монтаж» может присутствовать в литературных произведениях. Кинорежиссеры анализировали художественные тексты с точки зрения их монтажного строя. Так, например, М.Ромм дал раскадровку «Пиковой дамы», практически ничего не меняя в тексте. Пушкин оказался прекрасным режиссером. Все это не случайно, так как прием «внутреннего монтажа» основан на естественных законах человеческого восприятия.

Этим приемом предлагаем воспользоваться учащимся. Без особых затруднений они определяют общий план, отмеченный в тексте словом вдалеке; средний план – взгляд на горы и озеро с набережной; горы, озеро, лодки и чайки, данные крупным планом, на который указывают слова приглядишься – и... увидишь, вблизи. Чайка, метнувшаяся к городу, позволяет охватить всю панораму целиком, и этот образ является связующим между основной частью и заключением.

Интересные наблюдения можно сделать по поводу внутренней связи объектов (а соответственно и предложений, в которых о них повествуется), объединенных крупным планом: дремлющее озеро – дремлющие паруса лодок, похожие на крылья, – чайки.

Тип речи, используемый в данном отрывке, – повествование с элементами описания.

Два других отрывка (фрагменты из романов И.А. Гончарова «Обрыв» и А.К. Толстого «Князь Серебряный») учащиеся анализируют самостоятельно (по вариантам), а затем делятся своими наблюдениями с классом.

Второй отрывок

Какой эдем распахнулся ему в этом уголке, откуда его увезли в детстве и где потом он гостил мальчиком иногда, в летние каникулы. Какие виды кругом – каждое окно в доме было рамой своей особенной картины!
С одной стороны Волга с крутыми берегами и Заволжьем; с другой – широкие поля, обработанные и пустые, овраги, и все это замыкалось далью синевших гор. С третьей стороны видны села, деревни и часть города. Воздух свежий, прохладный, от которого, как от летнего купания, пробегает по телу дрожь бодрости.
Дом весь был окружен этими видами, этим воздухом, да полями, да садом. Сад обширный около обоих домов, содержащийся в порядке, с темными аллеями, беседкой и скамьями. Чем далее от домов, тем сад был запущеннее.
Подле огромного развесистого вяза с сгнившей скамьей толпились вишни и яблони; там рябина; там шла кучка лип, хотела было образовать аллею, да вдруг ушла в лес и братски перепуталась с ельником, березняком. И вдруг все кончалось обрывом, поросшим кустами, идущими почти на полверсты берегом до Волги.

(И.А. Гончаров. Обрыв)

Третий отрывок

Если бы читатель мог перенестись лет за триста назад и посмотреть с высокой колокольни на тогдашнюю Москву, он нашел бы в ней мало сходства с теперешнею. Берега Москвы-реки, Яузы и Неглинной покрыты были множеством деревянных домов с тесовыми или соломенными крышами, большею частью почерневшими от времени. Среди этих черных крыш резко белели и краснели стены Кремля, Китай-города и других укреплений, возникших в течение двух последних столетий. Множество церквей и колоколен поднимали свои золоченые головы к небу. Подобные большим зеленым и желтым пятнам, виднелись между домами густые рощи и покрытые хлебом поля. Через Москву-реку пролегали зыбкие живые мосты, сильно дрожавшие и покрывавшиеся водою, когда по ним проезжали возы или всадники. На Яузе и на Неглинной вертелись десятками мельничные колеса, одно подле другого. Эти рощи, поля и мельницы среди самого города придавали тогдашней Москве много живописного. Особенно весело было смотреть на монастыри, которые, с белыми оградами и пестрыми кучами цветных и золоченых голов, казались отдельными городами.

(А.К. Толстой. Князь Серебряный)

В отрывке из романа Гончарова следует обратить особое внимание на многочисленные обстоятельства места, служащие средствами связи в тексте (кругом, с одной стороны... с другой... с третьей стороны, около дома, подле вяза, там), а также на слова, заменяющие безликий глагол находится, который так часто используют учащиеся в своих работах (все это замыкалось, дом окружен, толпились вишни, шла кучка лип, перепуталась с ельником, все кончалось обрывом). Кроме того, с этой же целью в тексте используется большое количество неполных предложений с опущенным сказуемым.

Отрывок из романа А.К. Толстого интересен выбором ракурса описания. Это общий вид сверху, представляющий как бы план города с реками, крепостными стенами, церквами и колокольнями, который постепенно конкретизируется и детализируется, так что видны уже даже мельничные колеса (крупный план).

После анализа строения текстов попытаемся сравнить эти три описания местности. Отрывок из рассказа Бунина – это лирическое описание-впечатление. Несмотря на обилие прилагательных в этом тексте, по описанию трудно представить конкретную картину, мы больше «ощущаем» горы, долины, озеро, чем «видим» их. Это не случайно, ведь все используемые для описания прилагательные – качественные, их восприятие очень субъективно (легкий светлый туман; мостовая – как золотая; дальние горы; тонкая золотистая линия хребта; голубое, прозрачное и глубокое озеро; косые паруса лодок, точно серые поднятые крылья).

Отрывок из романа Гончарова представляет собой более конкретное описание, ведь задача автора заключается в том, чтобы представить место действия основных событий произведения. Поэтому наряду с качественными прилагательными (крутые берега; широкие поля, обработанные и пустые; синевшие горы; обширный сад с темными аллеями; развесистый вяз) используется большое количество конкретных существительных, с помощью которых описание детализируется. Если в бунинском отрывке это только долины, горы, море, озеро, хребет, лодки, чайки, то здесь таких слов гораздо больше (Волга с берегами, поля, овраги, горы, села, деревни, часть города, сад, аллеи, беседка, скамья, вяз, вишни и яблони, рябина, липы, лес, ельник, березняк, обрыв, кусты). С помощью этих существительных описываются вид из окна и сад. Вместе с тем это довольно конкретное описание овеяно радостным настроением героя, приехавшего в места своего детства после длительного отсутствия.

Перед А.К. Толстым стояла иная задача: в историческом произведении дать представление о Москве, какой она была триста лет назад; поэтому его описание еще более конкретно, в нем с этой целью используются не только многочисленные существительные (берега, дома, крыши, стены укреплений, церкви и колокольни, их головы, рощи, поля, мосты, возы и всадники, мельницы с колесами, монастыри с оградами), но и большое количество относительных прилагательных, которые легко заменить существительными (деревянные дома – дома из дерева, с тесовыми или соломенными крышами, золоченые головы церквей, мельничные колеса).

Таким образом, в зависимости от целей и задач автора используются разные средства для описания местности. Наблюдения показали, что от первого к третьему отрывку описание становится более конкретным.

Следующий этап работы – написать изложение, текстом для которого служит другой отрывок из романа А.К. Толстого «Князь Серебряный».

Четвертый отрывок

Верст тридцать от Слободы, среди дремучего леса, было топкое и непроходимое болото, которое народ прозвал Поганою Лужей. Много чудесного рассказывали про это место. Дровосеки боялись в сумерки подходить к нему близко. Уверяли, что в летние ночи над водою прыгали и резвились огоньки, души людей, убитых разбойниками и брошенных ими в Поганую Лужу.
Даже среди белого дня болото имело вид мрачной таинственности. Большие деревья, лишенные снизу ветвей, поднимались из воды, мутной и черной. Отражаясь в ней, как в туманном зеркале, они принимали чудный вид уродливых людей и небывалых животных. Не слышно было вблизи болота человеческого голоса. Стаи диких уток прилетали иногда плескаться на его поверхности. В камыше раздавался жалобный крик водяной курочки. Черный ворон пролетал над вершинами дерев, и зловещее карканье его повторялось отголосками. Иногда слышны были далеко-далеко стук топора, треск надрубленного дерева и глухое падение.
Но когда солнце опускалось за вершины, когда над болотом подымался прозрачный пар, стук топора умолкал, и прежние звуки заменялись новыми. Начиналось однообразное кваканье лягушек, сперва тихое и отрывистое, потом громкое, слитым хором.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
К сему-то проклятому месту <...> направляли бег свой...

(А.К. Толстой. Князь Серебряный)

Учащиеся легко улавливают стилевую направленность данного отрывка (романтическое описание мрачного и таинственного места). В этой же тональности они должны придумать соответствующую концовку текста, которая бы оправдала предшествующее описание.

Домашнее задание: создать свой собственный текст – описание местности, поставив перед собой определенную коммуникативную задачу (с какой целью пишется описание) и в соответствии с этим производя отбор необходимых средств (лексических, грамматических, стилистических). Кроме того, нужно решить, чьими глазами будет дано описание, а также где находится описывающий (возможно описание сверху, из окна движущегося поезда и т.д.).

В результате могут получиться не безликие описания абстрактной местности, а художественные зарисовки, конкретные картины, наполненные живым чувством.