НАШИ РЕЦЕНЗИИ

С.М. ЕВГРАФОВА

Учебник для будущих учителей начальных классов.
Но не только!

В наше время господства рекламы и саморекламы книги нередко разочаровывают: за броскими заглавиями и подкупающими аннотациями таится пустота. Но сейчас передо мной лежит книга, достоинства которой, наоборот, определяются исключительно содержанием. Называется она предельно просто – «Русский язык». Создавалась она в соответствии с действующей программой по русскому языку для факультетов начальных классов педагогических вузов и рекомендована как учебник для студентов, обучающихся по специальности «Педагогика и методика начального образования». Издана книга была в Москве, в издательстве «Академия», в 2001 г. Написан учебник солидным авторским коллективом: в него вошли Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, Л.П. Крысин, П.А. Лекант, М.Р. Львов, Г.М. Ставская, М.Ю. Федосюк; общее редактирование осуществлял Л.Л. Касаткин.

Скажу сразу: на мой взгляд, аудитория, в которой может оказаться полезным этот учебник, намного шире. Доступность изложения (книга написана четко, ясно, хорошим языком) делает издание привлекательным и для любого студента-нефилолога, которому интересно узнать побольше о языке, и даже для любознательного старшеклассника. Высокая квалификация авторов и впечатляющий объем книги – более 750 страниц – обеспечивают уровень освещения проблем, при котором даже филолог (по крайней мере не занимающийся профессионально русистикой) найдет в этом учебнике много полезного для себя. Даже учитель русского языка, позабывший за давностью лет кое-что из общеразвивающих лингвистических курсов, может перелистать этот учебник и с удовольствием вспомнить то, что когда-то слушал в стенах своей alma mater.

Авторы отмечают, что курс русского языка для учителей начальных классов неизбежно носит интегративный характер, поскольку является у них единственным лингвистическим курсом. На мой взгляд, включение значительного (около 100 страниц) компонента, который традиционно читают в рамках общего языкознания, украсило книгу. Несомненно, это помогло поместить темы, которые рассматриваются в традиционной русистике, в современный научный контекст. В учебнике отражены все основные идеи лингвистики XX века. При этом авторы учебника не стремятся объять необъятное: сжатое систематическое изложение основных идей современного языкознания, объяснение базовых понятий, всегда сопровождаемых несколькими яркими иллюстративными примерами, – вот принципы построения каждого параграфа.

Разговор о русском языке как таковом начинается с раздела, который называется «Введение в науку о русском языке». Две-три первые страницы в нем занимают вопросы самого общего характера, оставшиеся двадцать – толковое, но очень краткое изложение того, что обычно преподают в начальной части курса стилистики или курса «Русский язык и культура речи». Хотя материал по стилистике изложен очень и очень сжато, он сопровождается необходимыми иллюстративными примерами.

Любопытно, что даже в разделе, посвященном стилистике, который заведомо не является стержневым, авторы не просто пересказывают наиболее распространенный вариант теории, а подходят к ней творчески: чувствуется, что у них есть свой собственный взгляд на предмет, и только замысел курса, положенного в основу учебника, ограничивает степень подробности изложения. Так, в перечне функциональных стилей книжно-литературного языка мы находим не только привычные научный, официально-деловой и публицистический, но и религиозно-проповеднический. В более традиционных учебниках такой функциональный стиль не выделяется; впрочем, в пособиях по риторике говорится о церковном красноречии (наряду с академическим, парламентским, военным, судебным, бытовым). Авторы убедительно аргументируют свою точку зрения, выделяя те признаки, по которым религиозно-проповеднический функциональный стиль противопоставлен всем остальным. Подчеркивается его частичное функциональное сходство с публицистическим (агитационная направленность при отсутствии высокой информативности); называются важнейшие лексико-грамматические характеристики (обилие различных архаизмов, лексики, принадлежащей к высокому стилю, и слов, обозначающих специфические понятия; значительная частотность постпозитивных определений, выраженных прилагательными, а также нанизывание однотипных синтаксических конструкций). Перечислены и своеобразные жанры, присущие религиозно-проповедническому стилю.

Стоит отметить, что авторы не указывают на то, что изложенная ими точка зрения не является единственной и общепринятой. Этот принцип – аргументированность изложения при отсутствии сопоставления с иными теориями – последовательно выдерживается в учебнике, что объяснимо (курс ориентирован на неспециалиста, которому бесполезно «участвовать» в научной дискуссии), но может вызвать недоумение у читателя, знакомого с другими источниками. Во всяком случае к этой особенности книги нужно быть готовым.

Значительная часть учебника (более 150 страниц из 750) посвящена лексической семантике и лексикологии русского языка. Уже само название раздела говорит о том, что авторы отошли от давней и очень, на мой взгляд, неудачной педвузовской традиции. Подобно тому как раздел школьного учебника называется «Лексика», лексикой (а не лексикологией, как следовало бы) называют педагоги-русисты раздел языкознания, изучающий словарный состав языка. Авторы рецензируемого учебника подчеркнуто используют терминологию, которая встречается в серьезной лингвистической литературе. Неподготовленного читателя может испугать перечень понятий лексической семантики, обсуждаемых в разделе, но страшны только названия («Денотативное и сигнификативное значение слова», «Коннотация слова», «Актанты и сирконстанты», «Пресуппозиция и ассерция» и др.), потому что все объясняется настолько разумно и понятно, с привлечением столь ясных примеров, что старательный студент сможет справиться с материалом даже самостоятельно. При этом, разбирая серьезные понятия из области лексической семантики, авторы помогают читателю понять лингвистический смысл привычных с детства понятий: синонимов, антонимов, прямых и переносных значений, неологизмов, архаизмов, заимствований и т.п. По сути дела, учебник не отходит от традиции преподавания русистики, а помещает все общеизвестное в контекст современной науки. Подробно, с привлечением ярких примеров преподносится и весь традиционный материал, касающийся лексики и фразеологии.

Не менее серьезно рассматривается и все, связанное с фонетикой (ей посвящено 100 страниц плюс 20 страниц на проблемы орфоэпии). В учебнике рассказывается о современных методах исследования звуковой стороны языка, в том числе и об акустических, и о перцептивных. Дается подробная классификация гласных и согласных; много рассказывается о теориях слога, об ударении и интонации, о разных типах транскрипции. Ценно, что в учебнике разъяснена природа чередований, рассмотрена и тема фонетических процессов. Четко изложена и фонология. Автор раздела Л.Л. Касаткин отступил от общего принципа и углубился в теорию: он детально изложил, чем Московская фонологическая школа, к которой он принадлежит, отличается от Петербургской. Это, на мой взгляд, нелишне: внимательный читатель может заодно получить хороший урок системного мышления. В целом этот раздел написан так, что его можно смело порекомендовать для изучения и студенту-филологу.

Достаточно подробно изложены в учебнике и теоретические основания того, с чем школьный учитель сталкивается ежедневно, – принципы русской графики и орфографии, и это понятно. А вот такой емкий по содержанию раздел, как «Состав слова и словообразование», пожалуй, слишком краток. Учителю начальной школы то и дело приходится опираться при работе с детьми на морфемное членение слова: это один из приемов освоения русской орфографии. При этом лингвистически неопытному человеку легко запутаться в синхронии и диахронии, смешать членение слова на морфемы и этимологию (следы подобных ошибок есть и в школьных учебниках). Вот почему в учебнике для учителей начальных классов, помимо основных понятий морфемики и словообразования и иллюстраций к ним, должны быть разборы многочисленных коварных примеров. Только квалифицированный лингвист может научить будущего учителя, как с ними справляться: как аккуратно проводить анализ слова по составу, не вдаваясь в этимологические изыскания, и как рассказывать об этимологии, не смешивая ее со словообразованием.

Подробно, на современном научном уровне рассмотрен и раздел «Морфология», занимающий около 150 страниц. Каждая часть речи описывается через соответствующие грамматические категории, и прекрасный подбор примеров поможет читателю образно представить себе материал, освоиться с этой непростой абстракцией. Из принципиально нестандартных для школы идей следует отметить выделение такой части речи, как категория состояния (впрочем, для академической традиции это – явление привычное), и выделение особой «не самостоятельной и не служебной» части речи, модальных слов: частеречное значение этой группы слов «сводится к передаче разнообразных субъективно-модальных отношений говорящего к тому, о чем и как он говорит» (с. 629). К сожалению, модальные слова рассматриваются только как семантическая категория; при этом примеры подобраны так, что возникает неизбежная индентификация модальных слов с вводными словами и выражениями, а вопрос о дифференциации вводных слов, частиц и некоторых текстообразующих элементов (типа союзов но и однако, наречий потому и поэтому, выражений, подобных тем не менее и между тем и т.д.) даже не поднимается. Не затрагиваются и вопросы пунктуации при вводных словах. Как мне кажется, заявляя модальные слова как особую часть речи, стоило бы более тщательно продумать ее описание.

Солидный раздел «Синтаксис» (более ста страниц) радует ориентацией на формальные (а не семантические) классификации: для школы они предпочтительнее. Разумна, к примеру, идея разделения номинативных и инфинитивных подлежащих, поскольку она приучает школьника к мысли о том, что подлежащее – понятие формально-синтаксическое, а не семантическое (когда-то всех нас учили, что подлежащее – это то, о чем говорится в предложении, но авторы обсуждаемого учебника не пренебрегли темой актуального членения предложения и потому выбрали иной подход к теме членов предложения). При этом авторы не доводят идею формализации до абсурда: они не ищут повсюду неполных предложений, и устойчиво употребляемые в речи генитивные предложения (типа Добра-то, добра!) образуют, по их мнению, особый тип именных односоставных предложений наряду с номинативными. Нехарактерно для школьной традиции выделение так называемых нечленимых предложений, выступающих в качестве ответных реплик в диалогах (их можно рассматривать как неполные, как эллиптические конструкции). Эти предложения (ответные Да, Нет, Конечно, Ни за что! и т.п.) «лишены грамматической формы; в них не выделяются члены предложения ни главные, ни второстепенные» (с. 684); «их содержание сводится к выражению согласия/несогласия с каким-либо высказыванием <...> или эмоциональной реакции на него, а также волеизъявления» (с. 685). Выделение этого типа предложений также обусловлено коммуникативными соображениями. Сложные предложения классифицируются вначале по формальным признакам, а затем по семантическим, причем если для сложноподчиненных предложений менее традиционна формальная классификация, то для сложносочиненных семантическая. Однако традиционные или не вполне теории и классификации, предлагаемые авторами учебника, всегда аргументированно и понятно изложены.

К сожалению, в учебнике (напомню: он создавался в первую очередь для учителей начальных классов) слишком сжато представлен материал по пунктуации и по лингвистике текста. Между тем учителю начальных классов приходится на практике иметь дело и с тем, и с другим. Недостаточно четкое понимание принципов пунктуации часто приводит к тому, что учителя, упрощая ситуацию, учат детей напрямую связывать ритмико-интонационное членение предложения с расстановкой знаков препинания. Впоследствии такой подход приводит к тому, что у детей на письме появляется синтаксически не мотивированная интонационно обусловленная запятая (эта ошибка практически неистребима). На мой взгляд, будущему учителю очень полезно знать об истории пунктуации, о ее движении от идеи передачи ритмико-интонационного членения к идее разграничения синтаксических конструкций. Стоит подробно рассмотреть соотношение синтаксического и семантического принципов в реальных текстах, связав второй с темой вариативного и авторского начала в пунктуации.

Что касается текста, то он является едва ли не основным объектом, с которым работает учитель начальных классов. И потому знать о тексте ему нужно как можно больше: как обеспечить полноценное понимание текста, как его контролировать, как его препарировать, анализировать и синтезировать; как имплицитно подавать в тексте грамматический и лексический материал, как его закреплять. Увы, авторы учебника ограничились самыми краткими сведениями о структуре текста. Впрочем, можно надеяться, что их замечательная книга еще появится в дополненном виде.

А пока... Я просто рекомендую ее коллегам и студентам. И нашим читателям, конечно, тоже.