АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА

Л.Б. ПАРУБЧЕНКО

О классификации орфографических ошибок

и о методических рекомендациях к ЕГЭ по русскому языку

В настоящее время разрабатываются и апробируются правила проведении Единого государственного экзамена по русскому языку¹. Экзаменационные задания включают в себя три части: части А и Б – тесты по лексике, фонетике, грамматике и правописанию; часть С – сочинение: рецензия, отзыв, рассуждение. Части А и Б проверяются компьютерным способом в Москве, часть С – экзаменаторами на местах.

В настоящей статье будут рассматриваться проблемы, связанные с оценкой задания С – сочинения. Мне уже приходилось на основании своего экзаменаторского опыта в ЕГЭ 2003 года критически отзываться о достоинствах и недостатках самой формы сочинения-рецензии (отзыва, рассуждения) как жанра экзаменационной работы (Парубченко, 2003). Здесь пойдет речь о критериях оценки экзаменационных сочинений, а именно – об оценке их соответствия орфографической норме. Понятно, что общеобязательный и повсеместный характер этого экзамена в будущем уже сегодня требует бесспорных и научно обоснованных критериев оценки. В первую очередь необходимо определение самого понятия «орфографическая ошибка».

Авторы дают такое определение: «Орфографическая ошибка – это неправильное написание слова, она может быть допущена только на письме и только в слабой фонетической позиции: для гласных – в безударном положении, для согласных – на конце слова или перед другим согласным. Такую ошибку можно только увидеть, услышать ее нельзя: на площадЕ, о синИм карандаше, небыл (? – Л.П.). В отличие от нее, грамматическая ошибка может быть допущена как в письменной, так и в устной речи, она не только видима, но и слышима: ляЖь, беЖат, иду по тропинке, ведущУЮ к дому, уверенность в победУ» (с. 31; жирный курсив мой. – Л.П.).

Заметно, что авторы в основном старались отграничить ошибки орфографические от неорфографических, между тем содержание самого понятия «орфографическая ошибка» в «Методических рекомендациях осталось неразработанным: оно далеко не покрывает всех разновидностей ошибочных написаний букв, с которыми сталкиваются экзаменаторы. Поясним сказанное на примерах и одновременно представим один из возможных способов лингвистической классификации ошибочных употреблений букв.

Прежде всего предложенная «Методическими рекомендациями» классификация не предусматривает графических ошибок алфавитного типа: гротЭск, Ейнштейн, чаСЧа, почЬти, птиТСЯ, красавиТЬСЯ, абзаТц, ШвеДция, сверТчок, поруДчик, ЙОлка, поЪездил, лЬУбит, лЬюбит и др.

Графические ошибки алфавитного типа – такие, которые нарушают основное графическое правило: «1) в русском письме буква такая-то передает такую-то фонему; 2) данная фонема передается вот этой буквой» (Панов, 1981. С. 115). Эти ошибки не являются следствием неопознания фонемы, не являются отражением на письме ее позиционного варьирования, поскольку фонема, обозначенная ошибочным написанием, в этих случаях в сигнификативно-сильной позиции.

Как должен экзаменатор вести себя по отношению к этим ошибкам, составляющим, по нашим данным, более трети всех ненормативных написаний? Как описки их квалифицировать нельзя – это именно ошибки. Описки единичны, за ними не стоит никакой языковой закономерности, они случайны, и потому они разные у разных пишущих. Процитированные написания в противоположность этому не единичны, они являются именно типовыми нарушениями правил графики: 1) об обозначении определенных фонем определенными буквами: фонемы <ч> – буквой ч, а не сч или тч, или дч; фонемы <ц> – буквой ц, а не буквенными сочетаниями тс, тьс, тц, дц, тц; фонемы <j> – буквой й, буквами е, ё, ю, я после гласных – и буквенными сочетаниями ъе, ъё, ъю, ъя, ье, ьё, ью, ья, ьи после согласных и т.д.; 2) об обозначении отдельных фонологических признаков: мягкости: чЮвство, дочЬка, лЬюбит, лЬубит; твердости: цырк, шОл, жОлтый, безИдейный; долготы: ещЩё и др.

Во-вторых, авторы, судя по всему, понимают под слабыми позициями только сигнификативно-слабые позиции и упускают из виду перцептивно-слабые (Реформатский, 1967. С. 29), когда варьирование фонем хотя и не препятствует смыслоразличению, однако для пишущего значимо, потому что не владеющие орфографической нормой передают на письме не фонемы, а звуки или, точнее, – свои акустико-артикуляционные ощущения, и в этом главное отличие ненормативного письма от нормативного.

Итак, наряду с графическими ошибками алфавитного типа существуют графические ошибки фонологического типа – такие, которые отражают на письме позиционное варьирование фонем в сигнификативно-слабых (т.е. по отношению к смыслоразличению) и перцептивно-слабых (т.е. по отношению к восприятию) позициях.

Примеры ошибок в сигнификативно-слабых позициях – это вАда, вИсна, начИл, понЕл, вывоС, конЬчик, раЩистить, оЦа, деЦкий, лечЧик, а также те, которые привели авторы «Методических рекомендаций» (кроме неуместного небыл).

Ошибки в сигнификативно-сильных, но перцептивно-слабых позициях также хорошо знакомы всем, имеющим дело со школьными тетрадями: школьники передают продвинутость кпереди гласных [.у], [.а], [.о]: чЮвство, щЮка, езжЮ, начЯло, бочЁнок, ключЁм (дополнительно обозначая при этом мягкость шипящих), обозначают перцептивно-слабую модификацию фонемы <и> после твердых шипящих и ц: цЫник, цЫфра, шЫл, жЫли-были; переносят на бумагу редуцированный гласный, сопровождающий слоговой сонорный: рубИль, корабАль, Петор (ПетАр, ПетЫр), джентЫльмен, джентЕльмен и др. Во всех этих случаях обозначенные ошибочными буквами фонемы – в сильной, по определению «Методических рекомендаций», позиции: гласные – под ударением, слоговые согласные также не нейтрализованы. Получается, что написания щЮка, цЫфра и джентЫльмен не должны засчитываться за ошибку?

В-третьих, авторы, указав слабые позиции фонем в качестве отличительных признаков орфографических ошибок, «забыли» о том, что наша орфография непоследовательна и что целый ряд написаний подчиняется не правилу обозначения по сильной позиции, а специальным орфографическим правилам, назначение которых, как остроумно заметила С.М. Кузьмина, – как раз «исправление последовательных с точки зрения фонологического письма написаний на непоследовательные, например, исправление шол на шел, большово на большого, загарелый на загорелый, апетит на аппетит, мыш на мышь, розписать на расписать и т.п.» (Кузьмина, 1981. С. 244).

Такие ошибки, представляющие собой прямое нарушение орфографических правил – в той части этих правил, в которой они противоречат правилам графическим, можно назвать собственно-орфографическими. По правилам графики нужно писать загарали, заростала, розсеялась – так, как пишутся эти морфемы, когда обозначенные выделенными буквами фонемы находятся в сильной позиции: загар, рост, розыск.

Другие примеры адекватных по отношению к языку и графике, но ошибочных по отношению к орфографии написаний: тоВо, красивоВо, сеВодня, помоШник, чуство, пожалуста, сечас, вещ_, лож_, идеш_, навзнич_, замужЬ, конеШно, Што, ЦарицИн, цИган, цИпленок, огурцИ, изЬездил, убЪет, детЪясли, рОсти, немцОв, шОл, жОлтый, почтальЁн, раЁн, конвеер, чуствовать, диСертация, коМуна, коМерция и др.; добавим сюда нарушающие дифференцировочное правило написания поджОг лес, сильный ожЁг (гласные, заметим, снова под ударением). Все эти ошибки также выходят из-под учета, если следовать рекомендациям к ЕГЭ.

Наконец, в-четвертых, в «Методических рекомендациях» к ЕГЭ нет места многочисленным орфографическим ошибкам гиперкоррекции. Ошибки гиперкоррекции также безотносительны к сильным и слабым позициям, это результат неудач в применении орфографического правила по типу: «Опять ударил ты не в те, не в те колокола!» (Панов, 1964. С. 25). Ошибки гиперкоррекции субъективны и вследствие этого многообразны:

1) пишущий применяет «не то» правило: а) чАпец – «так как ча–ща пишется с буквой а», б) шИрстяной, вяжИт, из нашИй школы – «так как жи–ши пиши с буквой и», в) цИнить, цИпочку – «ци, так как в корне» и т.д.; 2) правило применяется «не к тому» слову: пьеСса как поэтесса, слоГо как большого, заЧтопай штаны – «слышим што, пишем что»; 3) правило применяется «не к тому месту»: иССкуСтво, аССиметрия и др.

Ошибки гиперкоррекции демонстрируют «сверхбдительность», возбуждаемую орфографическим правилом. Результатом являются буквы-фантомы, когда обозначается то, чего нет:

1) отсутствующие фонемы: сосТны, ресТницы, лесТник, разДница, недиезДный, близСкий, подЪдержали, учаВствуют; 2) отсутствующие фонетические признаки: а) глухость: Сдание, Сдесь, клаТбище; б) звонкость: свиреБствуют, исподтяЖка; в) мягкость: хочетЬся, учатЬся, шЮм, наружЬно; г) долгота: земляННыми, драММа, пьеССа, коЛЛичество и др.

Теперь представим классификацию ошибок в употреблении букв в виде таблицы, указав количество ошибочных написаний всех типов. Ту часть таблицы, которая содержит ошибки, учтенные в рекомендациях, пометим для наглядности заливкой².

Из 4483 проанализированных нами ошибочных написаний букв ошибки в сигнификативно-слабых позициях, единственно предусмотренные «Методическими рекомендациями», числом 2041, составляют 45% – менее половины. Их удельный вес окажется еще меньшим, если вспомнить еще один ряд ошибочных написаний, также отсутствующих в разработке ЕГЭ.

Дело в том, что к орфографическим ошибкам в «Методических рекомендациях» отнесены только неправильные употребления букв. Как быть с нарушением так называемых «суперграфических» правил (Кузьмина, 1981. С. 15): выбора прописной или строчной буквы, дефисных написаний, правил пробела, переноса, в конце концов? Такие распространенные нарушения орфографии, как 1) втуже минуту, незнаю, небыл, немог, вонон, ая, изамер, новдруг, еслибы, врядли, всетаки, какойнибудь, мойсамый, всёбыло, особоважного, однатысяча; 2) у_ехал, на_едимся, в_зърошенный, в_нутри души, не_уж_то, не_победимый и даже двадцати_летний, двух_метровый, велико_светский, авто_завод; 3) ни_как, ни_какой, низа что и ни зачто, ниукого и ни_укого, не скем, ниоткого, ни_от_куда; 4) кое_кто, что_либо, чуть_чуть, Москва_столица и т.п., выбранные нами из реальных текстов реальных школьников, могут, «по новым правилам» не засчитываться за ошибку?³

Теперь представим себе такую ситуацию: ученик сделал в сочинении-рецензии (задание С) с десяток ошибок перечисленных типов и как назло ни одной ошибки в указанной авторами «слабой позиции». Как должен вести себя экзаменатор? Если он будет руководствоваться только «Методическими рекомендациями к ЕГЭ» (а чем он, собственно, должен руководствоваться, если именно для этого они разрабатываются?), то он, экзаменатор, должен будет признать работу, в которой чю–щю пишется с буквой ю, жы–шы с буквой ы, мячь с мягким знаком, а идеш_ без такового, в которой цЫрк и птиТСЯ-тройка, в которой чуствуют и учаВствуют будуЮщие джентЫльмены вместе сЕйнштейном (или вместес ейнштейном), – он должен будет признать такую работу абсолютно грамотной!

Если же экзаменаторы, как это всегда бывает у нас на Руси и как будет, я не сомневаюсь, и на сей раз, станут поступать (и уже поступают!) не «по инструкции», которой руководствоваться никак нельзя, а по здравому смыслу и, не мудрствуя лукаво, будут считать ошибками то, что и всегда считали ошибками, тогда неизбежно возникнет другой вопрос, уже не лингвистической: а при чем здесь Комиссия по разработке ЕГЭ и ее рекомендации?

Литература

Кузьмина С.М. Теория русской орфографии. Орфография в ее отношении к фонетике и фонологии. М., 1981.

Парубченко Л.Б. Несколько замечаний по поводу Единого государственного экзамена // Русский язык. № 35/2003.

Панов М.В. И все-таки она хорошая. Рассказ о русской орфографии. М., 1964.

Панов М.В. Фонетика // Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. М., 1981. С. 33–132.

Реформатский А.А. Введение в языковедение. 4-е изд. М., 1967.

¹ Единый государственный экзамен: Методические рекомендации по оцениванию заданий с развернутым ответом. Русский язык / Авторы: В.И. Капинос, И.П. Васильева, Ю.Н. Гостева, В.В. Львов, Л.И. Пучкова, И.П. Цыбулько. М., 2003.

² В классификации не учтены орфоэпические ошибки – отражение на письме ненормативного произношения пишущего: в Етом дому, смерЬть, сУвала, клЮвал, алкоголизЬм, телевизЕр, женЬЧина и др., поскольку это, по сути, не ошибки письма. Однако в рекомендациях к экзамену, целью которого является проверка «сформированности трех компетенций: языковой, лингвистической и коммуникативной» («Методические рекомендации». С. 2), – этим ошибкам также должно быть найдено место – видимо, среди «речевых», о чем в рекомендациях тоже должно быть соответствующее указание.

³ Ошибка небыл процитирована авторами (см. начало статьи), но не квалифицирована, т.к. упоминание ее в контексте «слабых позиций» неуместно.