МАТЕРИАЛЫ К УРОКУ

И.В. ХАЗАНОВА,
г. Москва

Проблема обособления несогласованных определений

Несогласованные определения – тема, требующая особого рассмотрения. Трудности могут встретиться уже при попытке найти их в тексте, так как предложно-падежные формы несогласованных определений можно спутать и с дополнением (Пришли мне письмо с маркой. – Пришло письмо с известием о...), и с обстоятельством (кстати, именно поэтому обособляются некоторые несогласованные определения, сравните: Бабы с вилами шли собирать сено. – Бабы, с вилами, шли собирать сено).

Изучая правила об обособлении несогласованных определений, приходим к выводу, что здесь нет единых критериев. В одних случаях учитываются, например, позиция несогласованных определений по отношению к определяемому слову и способы выражения определяемого слова. В других случаях применяется еще и смысловой критерий (когда обособление зависит от степени значимости определения).

Допустим, полностью формализовать правила обособления невозможно, но по крайней мере можно их упорядочить. Также нельзя не учитывать ту тенденцию, которая существует в современном литературном языке по отношению к несогласованным определениям: их становится меньше, они все реже обособляются.

Надо изрядно потрудиться, чтобы найти обособленные несогласованные определения в современных художественных текстах (А.Битов, Ф.Искандер, А.Аксенов и др.). Крайне редки обособленные определения, выраженные сравнительной степенью прилагательных или инфинитивом. (Особняком стоит проза М.Булгакова, где их довольно много, но и тут не обходится без своих особенностей.)

Другое дело в литературе второй половины XIX века. И Л.Толстой, и И.Тургенев, и Ф.Достоевский пользовались этой формой часто и разнообразно. Чуть позже, в прозе И.Бунина, обособленных несогласованных определений практически не встретишь (Тут все необычайно, празднично: кучер в желтой шелковой рубахе и плисовой безрукавке на козлах тарантаса, запряженного тройкой; отец с свежевыбритым подбородком и по-городскому одетый, в дворянском картузе с красным околышем, из-под которого еще мокро чернеют по-старинному, косицами начесанные от висков к бровям волосы, мать в красивом, легком платье со множеством оборок; я, напомаженный, в шелковой рубашечке, с праздничной напряженностью в душе и теле...). У А.Куприна вовсе трудно обнаружить закономерности выделения несогласованных определений (Магнолии, с их твердыми и блестящими, точно лакированными листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз тяжелые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой корой и могучими кронами...).

В связи с этим возникает первая необходимая помета в правилах – временная принадлежность текста. Ведь по-прежнему большинство текстов для диктантов различных видов черпаются из литературы XIX века. А на дворе XXI век. И тут, наверное, требуется широкий подбор текстов: детей нужно знакомить и с классическими, и с современными образцами литературы. Еще небезынтересная проблема. Обучение письменной речи происходит большей частью на основе текстов художественной литературы, хотя литературный язык (в том числе письменная его разновидность) не то же самое, что язык художественной литературы. В последнее время эта установка начала меняться. Появилась тенденция к изучению всех функциональных разновидностей текста, в школу пришло понятие дискурса – лед тронулся.

Таким образом, появление временного критерия вполне оправданно. Теперь посмотрим, какие же формализованные критерии здесь применимы. Их три: 1) чем выражено определяющее; 2) чем выражено определяемое; 3) позиция по отношению к определяемому слову. Смысловой критерий стоит особняком, в качестве суперкритерия (по аналогии с термином из фонетики: суперсегментная единица – единица, существующая поверх звукового ряда, ударение, интонация). Так и смысловой критерий существует поверх формализованных, иногда вступая с ними в противоречие. (Примеры см. ниже.)

Итак, можно составить следующую схему:

Далее речь пойдет о несогласованных определениях, выраженных предложно-падежными формами существительных или слов, выступающих в роли существительных.

Понятие суперкритерия здесь требует расшифровки. Обособляются те несогласованные определения, которые автор хочет выделить, подчеркнуть, усилить, в этом случае дополняется или уточняется определяемое слово. Традиционно это касается тех случаев, когда определяемое слово – имя собственное, название лиц по степени родства, по занимаемому положению, профессии или личное местоимение. Но это была она, в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье (Л.Толстой).

Но в литературе XIX века предложно-падежные определения часто относятся как к одушевленным предметам из этого ряда, так и к неодушевленным или к одушевленным, в этот ряд не попавшим. Взор мой упал на красивого молодого человека в фуражке и широкой куртке; он держал под руку девушку невысокого роста, в соломенной шляпе, закрывавшей всю верхнюю часть ее лица (И.Тургенев). В доме тянулась бесконечная анфилада обитых штофом комнат; темные тяжелые резные шкафы, с старым фарфором и серебром, как саркофаги, стояли по стенам с тяжелыми же диванами и стульями рококо, богатыми, но жесткими, без комфорта (И.Гончаров). Как видно из примеров, суперкритерий действует во всех случаях, вне зависимости от способов выражения определяемого слова.

К формализованным критериям обособления относятся также следующие:

– несогласованное определение отделено от определяемого слова другими членами предложения. Живо помню я эту Татьяну, помню ее высокую, стройную фигуру, благообразное, строгое, умное лицо ее, с большими темными глазами (И.Тургенев);

– несогласованное определение входит в ряд однородных членов с предшествующими или последующими обособленными согласованными определениями. Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега... (Л.Толстой).

Как уже говорилось выше, в литературе XX века реже используются предложно-падежные несогласованные определения, а когда они употребляются, то в перечисленных позициях не обосабливаются.

Не было широких бульваров, ни усадеб, прячущихся в зелени, где цвела сирень весною, ни ворот, которые придавали московским улицам вид проходных и проезжих дворов, ни церквей больших и малых, где у завалинок толпилась московская нищета в рваных телогреях (Ю.Тынянов). Из внутреннего хода ресторана на веранду стремительно вышли трое мужчин с туго перетянутыми ремнями талиями, в крагах и с револьверами в руках (М.Булгаков). Можно говорить об исчезновении смыслового (суперсегментного) критерия.

Напрашивается вывод о том, что нельзя считать ошибкой отсутствие или, наоборот, присутствие запятых в данном случае. Возможно, не следует вводить такие случаи в контрольные, проверочные и тестовые задания. Как видно из приведенных примеров, тенденция изменилась – следовательно, и отношение к обособлению несогласованных определений требует коррекции.

Предлагаем ряд примеров на несогласованные определения.

Солнце склонялось к западу и, косыми лучами скользя по необозримым громадам снегов, одевало их бриллиантовой корою, изуродованная налипнувшим инеем роща, в снеговом и ледяном своем уборе, представляла издали чудные и разновидные отблески, осыпанные также алмазным блеском.
Это был клест-сосновик, с перьями кирпичного и клюквенного цвета, с клювом, скрещенным как два кривых костяных ножа. (Ю.Коваль)

Взор мой упал на красивого молодого человека в фуражке и широкой куртке; он держал под руку девушку невысокого роста, в соломенной шляпе, закрывавшей всю верхнюю часть ее лица. (И.Тургенев)

Было что-то свое, особенное, в складе ее смугловатого круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. (И.Тургенев)

Гагин ничего не отвечал ей; а она, с стаканом в руке, пустилась карабкаться по развалинам, изредка останавливаясь, наклоняясь и с забавной важностью роняя несколько капель воды, ярко блестевших на солнце. (И.Тургенев)

Швейцар походил на Нептуна; лакеи, пожилые и молчаливые, женщины, в темных платьях и чепцах. Экипаж высокий, с шелковой бахромой, лошади старые, породистые, с длинными шеями и спинами, с побелевшими от старости губами, при езде крупно кивающие головой. (И.Гончаров)

Ему не хотелось воображать ее широкой, шумно несущейся рекой, с кипучими волнами, как воображал ее Штольц. (И.Гончаров)

Это была рослая женщина, одних лет со своим мужем, с темными, с большою проседью, но еще густыми волосами, с несколько горбатым носом, сухощавая, с желтыми, ввалившимися щеками и тонкими, впалыми губами. (Ф.Достоевский)

Слушателями были: мальчик лет пятнадцати, с довольно веселым и неглупым лицом и с книгой в руках, молодая девушка лед двадцати, вся в трауре и с грудным ребенком на руках, тринадцатилетняя девочка, тоже в трауре, очень смеявшаяся и ужасно разевавшая при этом рот... (Ф.Достоевский)

Но это была она, в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. (Л.Толстой)

Долохов, раненный в руку, пешком, с десятком солдат своей роты, и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки своего полка. (Л.Толстой)

За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами. (Л.Толстой)

Один, с белым султаном на шляпе, показался почему-то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади, ... подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. (Л.Толстой)

Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку... (Л.Толстой)

Карамзин мечтает о создании универсального языка европейского типа, который мог бы быть равно пригодным и для изящной словесности, и для разговора в хорошем обществе... (О.Проскурин)

Это стиль «с своеобразными формами метафоризации, ...» (О.Проскурин)

У Обрезкова, правда, фигурирует не героиня, а герой, с автобиографическими чертами – но тоже с претензией на нежную чувствительность и утонченный вкус. (О.Проскурин)

Это было издание с ярко выраженной прокарамзинской ориентацией. (О.Проскурин)

Уже в первых номерах журнала за 1805 год... молодой поэт мог встретить множество свидетельств почтительно-приязненного отношения издателя к московскому писателю. (О.Проскурин)

Вдруг наступила ночь, ... наступил буран со всей яростью, со всеми своими ужасами.
Впереди других, ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком. (Л.Толстой)

За спиной висел чудовищный ранец из волосатой и пегой коровьей шкуры. (С.Черный)

Маленькая статуя мадонны с почти детским лицом и красным сердцем на груди, пронзенным мечами, печально выглядывала из его ветвей. (И.Тургенев)

– Что это? – спросил я у подошедшего ко мне старика в плисовом жилете, синих чулках и башмаках с пряжками. (И.Тургенев)

Стражи с блестящими топориками прохаживались. (Ю.Тынянов)

Черноволосый человек в крытом тулупе все это разглядел, частию от нечего делать... (Ф.Достоевский)

Невдалеке была церковь, и вершина собора с позолоченною крышей сверкала на ярком солнце. (Ф.Достоевский)

Ростов увидал знакомый карниз с отбитою штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. (Л.Толстой)

Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно предлагая сделать ему то же. (Л.Толстой)

Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой... (Л.Толстой)

Первое, что он увидел, ... была отпряженная лошадь с перебитою ногой. (Л.Толстой)

И человек с искаженным от горя лицом вынужден был отказаться от своих попыток прорваться к повозкам, с которых уже сняли столбы. (М.Булгаков)