КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

И.Б. ЛЕВОНТИНА,
Институт русского языка
Российской академии наук,
г. Москва

Семантика и прагматика русских диалогических частиц

Частицы, предлоги, союзы и другие «мелкие» слова*... В каком-то смысле подобные единицы являются центральными для языка и лингвистически наиболее интересными. Это в особенности относится к частицам, о которых можно сказать, что они лежат на перекрестке самых разных лингвистических путей.

Во-первых, частицы являются точкой пересечения семантики, синтаксиса и прагматики. Они попадают как в сферу традиционных интересов лингвистики в качестве особого рода лексических единиц, так и в сферу ее новых интересов, связанных со структурой текста. Кроме того, частицы чрезвычайно наглядно демонстрируют различные функции языка: коммуникативную, фатическую, экспрессивную и т.д. И наконец, в частицах сконцентрировано множество уникальных лингвоспецифичных свойств. Парадоксальным образом многие частицы при переводе просто опускаются, и при этом в каждом отдельном случае не кажется, что смысл от этого сильно меняется. Однако текст в целом, сам строй речи утрачивает свою специфическую тональность, которая в значительной степени и определяет индивидуальность данного языка. Обилие, пестрота и разнообразие частиц, их количество в речи – характерные черты русского языка. Из европейских языков только немецкий мог бы сравниться с русским в этом отношении (см., например, Wierzbicka, 1992). Английский же, напротив, с этой точки зрения выглядит совершенно иначе. В данной работе речь идет о частицах ну, ишь, уж, -ка, да, же, ведь и др., для которых прототипическим является использование в режиме диалога. Часто они рассматриваются как чисто прагматические, то есть не имеющие собственно семантики, а лишь создающие разнообразные и подчас непредсказуемые прагматические эффекты. Это, однако, не так.

Подобные единицы имеют богатую семантику, мотивирующую их поведение.

Однако задача не сводится к описанию некоторого количества лексических единиц. Хотелось бы проанализировать всю систему русских диалогических частиц. Это означает в первую очередь исследование их полисемии и их синонимии.

Многозначность «мелких» слов – одна из наиболее сложных проблем семантики и лексикографии. Их значение слишком тесно связано с контекстом, слишком подвижно, чтобы можно было легко разделить слово на отдельные лексемы. В связи с этим часто можно наблюдать две противоположные крайности в подходе к этой проблеме. В первом случае речь идет о поисках «семантического инварианта», который обычно оказывается столь абстрактным и метафоричным, что не может предсказывать отдельные типы употребления единицы. В другом случае предлагается огромный список механически перечисленных и никак не связанных между собой значений, что также не кажется адекватным представлением семантики многозначного служебного слова.

Еще более сложной является проблема синонимии «мелких» слов. Она бывает неустойчивой и даже эпизодической («очаговой»). У диалогических частиц синонимия особенно тесно связана с прагматическими условиями коммуникации, особенностями ситуации, просодией и т.д. Так, например, частица -ка в одних контекстах выступает как неточный синоним пожалуйста, а в других – скорее как его антоним (это зависит от характера просьбы).

Необходимо тщательно исследовать, какие типы коммуникативных ситуаций релевантны с точки зрения диалогических частиц.

Семантический анализ частиц связан и с другими проблемами. В частности, для них очень типично образование конгломератов с собственным идиоматичным значением (например, Ну да или Да ну нельзя oписать как да + ну). Кроме того, для частиц характерна межуровневая синонимия, в частности, они бывают синонимичны граммемам. Так, введение во фразу Иди сюда частицы -ка приблизительно эквивалентно замене несовершенного вида глагола на совершенный (т.е. Иди-ка сюда Поди сюда).

* Термин Л.В. Щербы. Ср. также такие традиционные термины русской лингвистики, как словечки, частицы речи и т.д. Содержащуюся в них уменьшительность следует, однако, относить не к их значимости, а лишь к типичной длине.