КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

Секция «Воспитательный потенциал предмета»

О.Г. РУЧКО,
ст. преподаватель ВГПУ,
г.Москва

«Глаголы Предвечного слова»

О духовных истоках русского языка

1. Язык – самый очевидный и незыблемый символ нашего духовного и культурного самостояния. Русский язык, являясь «самым русским, что у нас есть», действительно вмещает все грани и оттенки народного духа. Слово – высшая ступень иерархии человеческих ценностей, и судьба России связана не только с проблемами экономики или политики, но и с проблемой родного слова.

2. Состояние современного языка вызывает тревогу: нас никто не завоевывал, не ассимилировал, но то, что происходит вокруг, можно назвать одичанием. На наших глазах русское слово становится бессильным и бесславным. Литературно правильный язык – это уже диковина, частность, на смену ему приходит метаязык, который с бесчувственностью компьютера принимает все: и брань, и канцеляризмы, и неумеренные иноязычные заимствования. Современники наши перестают ценить слово, которое на Руси всегда имело особую власть, и в результате язык наводняют тысячи слов лживых, пустых. Тонкий плодородный слой классически правильного языка искажается, словно под воздействием радиации. Есть от чего встревожиться: когда на таком языке, как русский, перестают говорить грамотно и вразумительно, – это не трагедия языка, это трагедия нации.

3. Как сберечь то, что является сердцевиной самобытности нашего народа? Для этого необходимо вернуться к истокам и вспомнить, что русский литературный язык всегда обращался к живительному слову языка церковнославянского. Современный язык, несмотря ни на что, насыщен переживаниями и чувствами прежних поколений, он хранит их живое дыхание, связан с ними «памятью сердца» – и в этом его сила и спасение.

4. Что же получил современный русский язык от своих духовных истоков? Назовем хотя бы самое основное:

а) во-первых, церковнославянский язык вплоть до эпохи Петра I выступал на Руси в функции языка литературного. Именно он определил высокую духовную основу нашей литературы, он выработал у русского человека особый взгляд на мир, особую ценностную структуру.

Отсчет от идеала – это вообще наша родовая черта, наш именительный падеж. Вот первое, главное, что получил наш язык от своих истоков: слово стало для русского человека вещью первостепенной, оно воплощает в себе провиденциальное задание России – сохранять высокую точку отсчета ценностей. Не случайно древнерусское слово бессловесный употреблялось в значении «бездуховный»;

б) во-вторых, благодаря церковнославянскому в нашем языке и доныне очень четко проявляется неизвестная другим языкам иерархия ценностей: высокого и низкого, вечного и сиюминутного. Один из филологов, выводя «формулу русского духа», отметил именно этот широкий речевой диапазон: от майки – до ризы, от пня – до древа, от калитки – до врат;

в) в-третьих, именно церковнославянский язык передал русскому такое удивительное качество, как метафоричность. Древний язык в текстуальном отношении – это священная поэзия, поэтому понять эти тексты, не умея оторвать свой ум от узкой прагматики, просто невозможно. Это качество было воспринято и русской словесностью, которая на протяжении многих веков черпала силы из текстов церковнославянских, которая пыталась духовно осмыслить все проявления человеческого бытия. Гармония, в поисках которой мучились русские писатели, предполагала не материальное благополучие, а прежде всего духовное перерождение человека. И доныне наша литература в лучших своих образцах невидимыми нитями связана с языком предков – забвение этого источника означало бы утрату самого прекрасного, светлого и трепетного, что есть в родном языке;

г) в-четвертых, церковнославянский язык помогает нам проникнуть в глубины ставших привычными слов, помогает заново почувствовать «стертые» значения. Нетрудно доказать, что именно церковнославянский раскрывает нам сущностные понятия жизни: «упование», «доброделание», «совесть», «благородство»... Полагают, что нравственность русского народа оказалась подорванной еще и потому, что из жизни последовательно изгонялись такие слова, как милосердие, кротость, благодарение. (Заметим, что столетие назад одних только слов с корнем -благо- насчитывалось около трехсот – 287.) Их сейчас пытаются вернуть, но они останутся пустышками до тех пор, пока стоящие за ними понятия не обеспечатся золотом переживаний, золотом искренних и чистых чувств;

д) в-пятых, возвращение к истокам помогло бы справиться с вопиющей нашей безграмотностью. Знание пресловутых 26 орфограмм почему-то не делает современного человека хотя бы прилично грамотным, тогда как наши прадеды, получавшие образование в церковно-приходских школах, писали почти без ошибок. Причина в том, что славянская грамота учила видеть слово изнутри, воспринимать его структуру, его связи с другими словами.

5. Итак, надежный путь сохранения богатства языка современного – это путь осмысления его животворящих истоков, путь постижения того языка, о котором так сказал Иван Киреевский: «По необыкновенному стечению обстоятельств церковнославянский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной, ни одной бесполезной, не могущей усилить веру, очистить нравственность народа, укрепить связи его семейных, общественных и государственных отношений». Вот почему не только отдельный человек, но и весь наш народ может обрести столь необходимые силы, уверенность и внутренний покой не в наращивании экономической и военной мощи, не в партийно-хозяйственных перестановках, а в животворящих “глаголах Предвечного Слова”».