АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА
Феликс НОДЕЛЬ,
канд. пед. наук, преподаватель-методист,
колледж № 17 архитектуры и менеджмента в
строительстве,
г. Москва
«Церковь – это не дискотека»
Изложение-сочинение по очерку
А.И. Солженицына «Пасхальный крестный ход»
Немногим менее года назад в этой же
газете я рассказывал об удачном опыте проведения
изложения с элементами сочинения «на свободную
тему» («Прокрустово ложе или возможность
проявления личности?». «Русский язык» № 12/2005). Тогда оно
проводилось на материале многими не читанного
эпилога романа Л.Н. Толстого «Война и мир». И
до, и после мне доводилось делать примерно то же,
предлагая своим питомцам для осмысления очерк
А.И. Солженицына «Пасхальный крестный ход»
(три года назад подборку ученических работ на эту
тему напечатал журнал «Континент» в № 118/2003. С
269–284).
В этом году ситуация сложилась особая.
С момента написания очерка прошло четыре
десятилетия (он датирован 1966 годом). Совсем
недавно вышел десятисерийный фильм по одному из
интереснейших произведений Солженицына «В круге
первом» (по сценарию автора и с его закадровым
голосом в «лирических отступлениях»). Возможно,
поэтому, в отличие от прошлых лет, ныне почти
никто не вступал в полемику с живым классиком.
Поставленный мною вопрос: «Что изменилось за
сорок лет?» – акцентировал в очерке актуальную
мировоззренческую проблему. С ней и надо было
соотнести личный опыт, наблюдения и размышления
каждого из писавших.
Разумеется, многие просто пересказали
очерк, не опуская необязательные и просто
ненужные детали. Но был десяток-другой работ,
выявивших самостоятельность мышления ребят, их
умение заметить и осмыслить многое из того, чего
не требует программа и что не предложат на
экзаменах.
Первая неожиданность: приоткрылся
внутренний мир «молчунов», от которых более чем
за полгода я не добился выражения ни одной свежей
мысли.
Второй «сюрприз»: не все уложились в
отведенное время, и поэтому, ломая методические
догмы, пришлось договориться с некоторыми, что
они представят работы на следующий день, через
неделю или даже после Пасхи, освежив свои
наблюдения и впечатления. Таким образом,
изложение для некоторых превратилось в домашнее
сочинение (и я не видел ничего предосудительного
в этом случае даже во вмешательстве родителей).
Анализ написанного уместно начать с
резкого контраста – того, что по свидетельству
моих учениц происходило в двух разных храмах:
«На самом деле все не так уж плохо, как
утверждает автор, – написала одна. – Год или два
назад я была в ночь в церкви, когда происходил
крестный ход... было очень много народу... На лицах
людей было такое выражение, как будто они ждали
какого-то чуда... В церкви и на улице никто не
толкался, не было курящих и пьяных. Я не увидела
ни одной девчонки в брюках или парня с покрытой
головой. Все шли со свечами вокруг церкви, и было
такое ощущение, что они счастливы».
Другой явно не так повезло: «Я шла на
крестный ход с возвышенным настроением, с
чувством радости, а попала в зверинец, где кто-то,
приняв меня за “свою”, сразу сунул в руку стакан,
и откуда-то упал под ноги незатушенный окурок.
(Теперь здесь, у подножия храма, не только
танцплощадка, но и кабак, и ринг: озверевшие
мужчины, а иногда и женщины, дойдя до “кондиции”,
ищут повод подраться).
“Ну зачем же идти на праздник, если не веришь в
Бога, зачем оскорблять чувства тех, кто верит?
Неужели нельзя найти другого места для гуляний,
для высказывания недалекости своего ума, своей
невоспитанности, своих пороков!” – так хотелось
мне спросить у всех этих людей...
Увы, мне так и не удалось попасть в храм... Я ушла,
решив для себя, что вряд ли рискну еще раз сюда
прийти».
С этой девушкой солидарны почти все
писавшие:
«Церковь – это не дискотека.
“Потусоваться” можно и в другом месте».
«Может, даже они и не верят в Бога, но
покупают свечи и, наверное, считают, что это модно
– прийти на крестный ход...»
(Несколько лет назад мой ученик
высказал такое соображение, явно основанное на
наблюдении: «В больших храмах в Москве крестный
ход воспринимается как театральное
представление. Люди, пришедшие на службу, ведут
отвлеченные разговоры, женщины в брюках, их лица
накрашены. Нет того уединения, которое можно
ощутить в маленьких церквушках».)
Сам же крестный ход вызывает у девушек
и юношей высокие чувства:
«...Неописуемая красота: ночь, свечи,
пение...»
«Это величественно, но одновременно
кротко, смиренно...»
И в очерке они замечают не только
темное, но и светлое:
«...Идут десять женщин со свечами. Но
только посмотрите на их лица! Для них Пасха –
праздник души, а для толпы – всего лишь зрелище,
забава предков».
 Но «неописуемая красота» крестного хода
производит впечатление и на «толпу»: «...Ведь те
девушки и парни, которые “плохие”, замирают,
когда начинается крестный ход».
Значит, и они не безнадежны?!
Одна из девушек завершает свою работу
каким-то подобием надежды на лучшее: «...Новое
поколение будет все-таки повышать свой духовный
уровень, а если нет, то наше общество просто
превратится в стадо животных».
Другая более пессимистична: «...Многое
в нашей жизни изменилось, но мало чем это помогло.
А в духовной жизни, мне кажется, стало еще хуже:
двери открыты, а входить никто не хочет».
Неужели она права?
ВЕСНА В ДЕТСТВЕ
<...>
В самый светлый день весенний,
В день Христова Воскресенья,
С церкви зимнего Николы
Разольется звон веселый
И с пяти церквей в ответ
То ли звон, то ли свет.
Старший колокол – для фона:
Звук тяжелый и густой
В день веселый, день святой
Оттеняет перезвоны
Молодых колоколов.
Солнце синий воздух плавит,
Жарким блеском праздник славит
На крестах куполов,
И щебечут в поднебесье
Малые колокола, –
Светлый день! Христос воскресе!
Всемогущему хвала! –
То в распеве всей гурьбой,
То вразброд, наперебой –
Славят первый день пасхальный,
Бестревожный, беспечальный.
<...>
Мария Петровых
1975
|