ОЛИМПИАДА

Ломоносовский турнир

Конкурс по литературе

ЗАДАНИЯ, ОТВЕТЫ И КОММЕНТАРИИ

Продолжение. Начало в № 1, 3/2007

Один из рассказов филолога Александра Жолковского заканчивается размышлениями засыпающего героя – профессора З. Приводим финал рассказа в сокращении.

«В общем, мое подсознание меня бережет… Но чего оно тут только не навертело, как говаривала перед смертью Алена Ивановна… А зачем? Правильно, смысла я в тебе ищу. Ну, разумеется, из-за бабы, причем она же тебе и пишет, чего же боле, в тот день мы больше не читали… Ну а глубже? Страх, естественно… Страх, но какой? Не предсмертный – его нет даже у Державина, хотя ода, так сказать, не окончена за смертью. А у Мандельштама если какой и есть, то сугубо грифельный, графический, графологический – звездоносный и хвостатый. Но не графоманский, как у некоторых (простыни не смяты, поэзия не ночевала)… А дальше так: какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят? Вот объясненье. Вот что удлиняет (или, наоборот, сокращает? Шекспир – Пастернак – Пушкин, звезда с звездой, могучий стык!) нам опыты быстротекущей жизни… Знакомых мертвецов живые разговоры, знакомый труп лежал в пустыне той. Нет, как труп в пустыне я лежал. В общем, Кавказ был весь как на ладони, был весь как смятая постель, спи, быль, спи жизни ночью длинной, усни, баллада, спи, былина, хр-р… храни меня, мой талис-с… с-с…с-с…»

Профессор спал. Ему снилась идеальная концовка: «С головой зарывшись в бесплотный шелест своего центона, профессор уже наполовину спал, как спят или, лучше, лениво дремлют в раннем детстве, где-нибудь на даче, в четырехстопном ямбе – пока он еще не надоел».

«Центон (от лат. cento – одеяло из разноцветных лоскутов) – стихотворение, составленное из строк других стихотворений. В европейской литературе наиболее известны позднеантичн. Ц. из стихов и полустиший Вергилия… служившие средством выразить преклонение перед [ним] и показать эрудицию авторов» (КЛЭ. М., 1975. Т. 8. С. 383).

Какие цитаты из произведений русской и зарубежной литературы (укажите, если можете, названия и авторов) или отсылки к ним здесь встречаются?

Попробуйте определить логику построения этого текста. Какое впечатление он на вас произвел?

Приводим список цитат и отсылок.

1. …мое подсознание меня бережет… Ср.: Моя милиция меня бережет. В.Маяковский. Хорошо!

2. Но чего оно тут только не навертело, как говаривала перед смертью Алена Ивановна...… Ср.: – Да что он тут навертел! – с досадой вскричала старуха… Ф.М. Достоевский. Преступление и наказание.

3. ...смысла я в тебе ищу…. А.С. Пушкин. Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы.

4. ...она же тебе и пишет, чего же боле… Ср.: Я к вам пишу. Чего же боле? А.С. Пушкин. Евгений Онегин.

5. В тот день мы больше не читали.… Данте Алигьери. Божественная комедия (Ад, песнь пятая).

6. ...графический, графологический – звездоносный и хвостатый. Ср.: И пишут звездоносно и хвостато / Толковые лиловые чернила. О.Э. Мандельштам. Еще мы полны жизнью в высшей мере…

7. ...простыни не смяты, поэзия не ночевала...… Ср.: …Там, где обнаружена соизмеримость вещи с пересказом, там простыни не смяты, там поэзия, так сказать, не ночевала. О.Э. Мандельштам. Разговор о Данте.

8. Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.

В.Шекспир.
Гамлет. Перевод Б.Л. Пастернака.

9. Наука сокращает / Нам опыты быстротекущей жизни. А.С. Пушкин. Борис Годунов.

10. Звезда с звездой. Ср.: И звезда с звездою говорит. М.Ю. Лермонтов. Выхожу один я на дорогу…

Звезда с звездой – могучий стык.… О.Э. Мандельштам. Грифельная ода.

11. Знакомых мертвецов живые разговоры. А.С. Пушкин. К Чаадаеву (1821).

12. Знакомый труп лежал в пустыне той.… Ср.: Знакомый труп лежал в долине той.
М.Ю. Лермонтов. Сон.

13. Как труп в пустыне я лежал.… А.С. Пушкин. Пророк.

14. Кавказ был весь как на ладони / И весь как смятая постель…. Б.Л. Пастернак. Волны.

15. Спи, быль. Спи жизни ночью длинной. / Усни, баллада, спи, былина…. Б.Л. Пастернак. Вторая баллада.

16. Храни меня, мой талисман! А.С. Пушкин. Талисман.

17. …уже наполовину спал, как спят или, лучше, лениво дремлют в раннем детстве, где-нибудь на даче.… Ср.: На даче спят, укрывши спину, / Как только в раннем детстве спят… Но я уж сплю наполовину… Б.Л. Пастернак. Вторая баллада.

18. …в четырехстопном ямбе – пока он еще не надоел. Ср.: Четырехстопный ямб мне надоел. А.С. Пушкин. Домик в Коломне.

Кроме того, в отрывке упомянуты предсмертное стихотворение Г.Р. Державина «Река времен в своем стремленьи…», так называемая «Грифельная ода», и стихотворение «Грифельная ода» О.Э. Мандельштама.

Все цитаты и отсылки назвали две участницы конкурса – Александра Дедюхина и Ольга Николаенко.

Наиболее распространенный ответ на вопрос о логике построения текста примерно такой:

Этот текст построен на объединении цитат из различных произведений посредством одинаковых слов и вставок из слов автора. Этот текст лишен смысла, он очень четко передает состояние засыпающего героя – все мысли путаются и, перескакивая с одного произведения на другое, создают ощущение бессвязного и бессмысленного текста, т.е. бреда (Ульяна Хомякова, 11-й класс, школа № 1, г. Оболенск Московской обл.).

Есть работы, авторы которых очень серьезно отнеслись к содержанию текста и высказали интересные догадки о логике сцепления цитат.

На мой взгляд, есть некоторая закономерность, последовательность в мыслях засыпающего героя: Маяковский – ХХ век, Достоевский – 2-я половина ХIХ века, Шекспир – ХVII век, но вдруг вмешиваются Пастернак (ХХ век), потом Пушкин, Лермонтов. Словно идет возвращение к истокам, а потом нарушается. Игру подсознания сложно удержать и посадить в какие-то рамки (Екатерина Кузьмина, 11-й класс, гимназия, г. Переславль-Залесский). В сознании идет «интернационально-межвековая» полемика идей, изложенных мыслителями на бумаге (Родион Лозовский, 11-й класс, Лига школ, г. Москва).

Текст, который представлен в задании, принадлежит к особой культурной эпохе – эпохе постмодернизма. В условиях XX века художниками (писателями, поэтами, да и вообще всеми творческими людьми) особенно остро начинает восприниматься важность нематериальных ценностей, Культуры и Слова. Литература становится местом осмысления культурного прошлого, его переработки и воспроизведения. Поэзия становится коллажем из цитат (ср. у А.Ахматовой: «И, может быть, поэзия сама – // Одна великолепная цитата»), «текстом о тексте». Да и сама жизнь становится текстом, а писатель – пленником языка.

Отсюда и метафора центона: текст, состоящий из отрывков других текстов, цитат, реминисценций и аллюзий.

Первое предложение («...мое подсознание меня бережет...») отсылает нас к В.Маяковскому («моя милиция меня бережет»), но при этом смысл рождается из контраста: строчка Маяковского с ее (псевдо?)гражданским пафосом противопоставлена мысли лирического героя: его «бережет», то есть спасает от суеты мира, его подсознание, его культурная память, его сверх-я... Образ подсознания – вгрызание в глубь себя, стремление понять себя, свое Я.

Затем цитата из Ф.М. Достоевского. Писатель по-новому осмысливает текст Достоевского и его образы... Образ смерти, ее неизбежного приближения («говаривала Алена Ивановна перед смертью...» – противопоставлен первому предложению: «бережет, но убивает».

Следующая цитата («...смысла я в тебе ищу») – из стихотворения А.С. Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы». Схож сюжет отрывка из Жолковского и стихотворения Пушкина: пограничное состояние сна и яви, дня и ночи, когда смыслы реальной жизни «улетучиваются», а из подсознания, подкорки мозга «извлекаются» вечные сверхсмыслы.

…Мы вспоминаем знаменитую державинскую предсмертную оду, начертанную им грифелем на доске:

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей…...
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы!

Действительно, это стихотворение было не закончено «за смертью» – Державин так и умер, перед этой доской. Что же могло быть в нем дальше? Если окинуть взглядом его творчество, мы поймем, что одной из главных проблем, волновавших Державина как поэта и как человека, была проблема взаимоотношения времени и человеческой жизни. Она связана с религиозным пафосом его творчества (рефлексией о месте человека перед Богом) и образует главное трагическое противоречие его личности и творчества: человеческая жизнь мимолетна, перед всепожирающим временем она – ничто, но чистая, искренняя, праведная человеческая душа всегда бессмертна – в Боге. И поэтому можно предположить, что в конце своей знаменитой «Грифельной оды» Державин хотел об этом сказать. И поэтому «предсмертного страха» нет. Но есть ли он у профессора З.? Он говорит, что страх есть (а как же иначе в современном мире?!), но не тот, что у Державина. Поиск выхода из страшного лабиринта продолжается... Цепочка культурных ассоциаций приводит профессора к Мандельштаму, который, впечатленный силой переживания, глубиной чувства и философией Державина, написал свою «Грифельную оду». Откуда же «грифельный», «графический», «графологический» страх у Мандельштама? Он связан с одной из главных тем периода «Tristia» – темой потери слова, потери его формы и невозможности обретения смыслов: Я слово позабыл, что я хотел сказать…

Потом профессор вдруг вспоминает Гамлета: «какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят». Почему? Ответа, как мне кажется, возможно два. Первое: «Гамлет» является одним из знаковых произведений для культуры XX века. В проблематике трагедии и образе Гамлета мы видим предпосылки появления философии экзистенциализма: размышления о месте человека в мире, о жизни и смерти, о смысле существования человека, о выборе пути и ответственности за него. Схожа и культурная ситуация начала XVII века (когда был написан «Гамлет», переходный период, так называемое «барокко», период осознания распада ценностей эпохи Возрождения) и второй половины XX века: осознание недееспособности старых ценностей... «Шекспир... – Пушкин»: таков был путь к Борису Годунову. Во время написания исторической трагедии Пушкин читал Шекспира, и тот служил ему образцом.

«Звезда с звездой» – цитата из Лермонтова: «Выхожу один я на дорогу; // Сквозь туман кремнистый путь блестит; // Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, // И звезда с звездою говорит» (Выхожу один я на дорогу..., 1841). Какой значимый для всей русской поэзии образ: поэт, выбирающий свой путь («выхожу на дорогу»), наедине с природой, слышит разговор двух звезд! Здесь чувствуются и тревога, и одиночество, и мотив выбора пути, и важнейшая сквозная тема русской литературы – тема предназначения поэта и поэзии, – и образ поэта, слышащего «музыку сфер», проникающего в глубины бытия...

Продолжение цепочки цитат из Лермонтова – опять стихотворение 1841 года, на этот раз – «Сон». Напомню: в этом стихотворении умирающему лирическому герою снится его возлюбленная на пиру, которой снится он.

Ассоциации (долина Дагестана – пустыня) приводят профессора к Пушкину, к его знаменитому «Пророку».… «Храни меня, мой талисман» – цитата из пушкинского «Талисмана». Символично, что именно на этой успокаивающей фразе профессор засыпает... Его размышления образуют полный круг: «бережет» – «храни». А что «бережет» и «хранит», что спасает от «страха» (как «предсмертного», так и «графологического»), от смертного сна? Поэзия, культура, мир слов и текстов...

В этом и «логика построения текста»: ассоциативные переходы от цитаты к цитате, от символа к символу, образующие единый поток (не случайно так часто повторяются вопросы и многоточия – то есть незаконченные ответы, ненайденные смыслы). Казалось бы, «рваный» текст из разрозненных цитат образует сложный, но очень закономерный и продуманный лирический сюжет, элементы которого перекликаются между собой и каждая в отдельности служат своей определенной цели, поднимая целый пласт культурных ассоциаций (Антон Скулачев, 10-й класс, школа № 1514, г. Москва).

В процитированной выше обстоятельной работе вызывают уважение и эрудиция автора, и глубокое понимание литературных явлений, и способность к интерпретации. Не учтена только не вполне серьезная интонация обсуждаемого отрывка, ведь, скажем, цитата из пушкинского «Талисмана» интересна не только содержанием – она успокаивает, снимает страх, – но и тем, что она обрывается на звуках, имитирующих храп заснувшего героя. Эта шутливая, игровая сторона постмодернистского текста замечена другими участниками конкурса.

Профессор, очевидно, засыпает после полного треволнений дня. В голове проносятся вопросы без ответов и ответы без вопросов. В кажущемся хаосе мыслей прослеживается нить рассуждения о жизни и способ выйти из ситуации (очевидно, неблагоприятной)... Чем можно помочь человеку в безвыходной ситуации? Что нас спасает в трудный период жизни? Искусство, поэзия. Возможно, в искусстве господин З. старался найти путь, но слегка заблудился. Зато ему стало легче (с тяжелым сердцем не будешь спать как ребенок). В целом этот текст почему-то показался мне почти веселым. Есть что-то в этой мешанине, похожее на «Алису в Стране Чудес», где тоже намешано всего понемногу (Ксения Уланова,
9-й класс, школа № 81, г. Москва).

Мне было интересно догадываться, на каких писателей и поэтов ссылается персонаж. Но я не люблю сумбурности и недосказанности, поэтому этот отрывок немного раздражил меня. Хотя все это очень необычно и забавно; первый раз читала произведение такого типа (Анастасия Уманец, 11-й класс, школа № 1505, г. Москва).

О логике построения текста: постепенно разнообразные отсылки и цитаты сменяются связанными со сном... и читатель получает эстетическое наслаждение, когда находит знакомые строки, как бы разгадывая головоломку или разглядывая мозаику (Светлана Малютина, 11-й класс, школа № 1268, г. Москва).

Н.А. ШАПИРО