ГОД РУССКОГО ЯЗЫКА

«Солженицынская» речь
академика Зализняка и статус знаний
в современной России

Премия Солженицына – ученым-гуманитариям

А.А. Зализняк

Вот уже девять лет присуждается премия Александра Солженицына. Имя учредителя подсказывает: премия литературная. Но первым ее лауреатом стал в 1998 г. не писатель, а ученый – самый универсальный из наших гуманитариев, незабвенный Владимир Николаевич Топоров. И в нынешнем году выбор жюри снова пал на ученых: литературоведа Сергея Георгиевича Бочарова (читателям нашей газеты знакома его статья о Баратынском – «Русский язык»,
№ 9/2000) и языковеда Андрея Анатольевича Зализняка (о его работах писала неоднократно газета «Русский язык»).

Научная и человеческая репутация новых лауреатов столь высока, что церемония вручения стала настоящим праздником для всех ревнителей русского слова и культуры. А праздники – важная часть жизни. Отвлекая от повседневных забот, они не только дарят нам радость, но и вселяют бодрость, заставляют поверить в осмысленность нашего существования – и личного, и общего. В этом их культурное назначение.

Праздник серьезных вопросов

И все же праздники – мимолетны, полученный от них заряд недолговечен. Долговременное и подлинное значение обретают лишь те из них, где праздничную атмосферу не боятся нарушить постановкой серьезных вопросов. Таких вопросов, без осмысления которых невозможны ни нормальное течение будней, ни здоровое развитие страны и общества.

Нынешнее вручение Солженицынских премий – именно из таких празднований, которым суждена долгая жизнь в общественной памяти и сознании. И причиной тому не речи поздравителей (хотя среди этих речей были и виртуозные, как, например, слово математика В.А. Успенского о заслугах А.А. Зализняка), а ответные выступления лауреатов… Недаром и С.Г. Бочаров, и
А.А. Зализняк пользуются у коллег не только научным, но и нравственным авторитетом.

Говорить об этих выступлениях можно долго. В предлагаемых заметках я ограничусь некоторыми из проблем, затронутых А.А. Зализняком: они кажутся мне особенно насущными именно для учительского общества, а День знаний, в канун которого придет к читателям этот номер газеты, – уместным временем для начала их широкого обсуждения.

О признании, о силе денег и о патриотизме в науке

В сравнительно коротком выступлении (его текст, немедленно появившийся в Интернете, занимает неполных 7 страниц¹) Андрей Анатольевич затронул удивительно много важных вопросов: тут и подлинная цена официального признания, и его соотношение с действительными заслугами человека, и перемены в отношении нашего общества к материальному успеху, и связанные с этим угрозы нашим традиционным ценностям. Как лингвист, Андрей Анатольевич тут же наглядно проиллюстрировал эти угрозы переменами в текстовом наполнении уличного пространства: «Близ нас на Волоколамском шоссе, где годами нависали над людьми гигантские лозунги “Слава КПСС” и “Победа коммунизма неизбежна”, недавно на рекламном щите можно было видеть исполненное столь же громадными буквами “Всё можно купить!”. Столь прицельного залпа по традиционным для России моральным ценностям я не встречал даже в самых циничных рекламах. Вот Сцилла и Харибда, между которыми приходится искать себе моральную дорогу нынешнему российскому человеку».

Ответил А.А. Зализняк и тем из своих поздравителей, кто делал особый упор на вненаучном звучании проблематики той книги, за которую, собственно, и присуждена ему премия А.И. Солженицына, – на вопрос о подлинности или поддельности «Слова о полку Игореве»².

Андрей Анатольевич сказал: «Мне иногда говорят про нее, что это патриотическое сочинение. В устах одних это похвала, в устах других – насмешка. И те и другие нередко меня называют сторонником (или даже защитником) подлинности “Слова о полку Игореве”. Я это решительно отрицаю».

Патриотизм, при всем возможном благородстве этого чувства, не может, по мнению А.А. Зализняка, быть научным аргументом и не должен являться стимулом к научной работе: «Ведь у нас не математика – все аргументы не абсолютные <…> специфика дела, увы, легко позволяет <…> находить все новые и новые аргументы в нужную пользу, незаметно для себя самого раздувать значимость своей стороны и минимизировать значимость противоположных аргументов. В деле о “Слове о полку Игореве”, к сожалению, львиная доля аргументации пронизана именно такими стремлениями – тем, у кого на знамени патриотизм, нужно, чтобы произведение было подлинным; тем, кто убежден в безусловной и всегдашней российской отсталости, нужно, чтобы было подлинным. <…> получается разговор глухих…».

Для самого Андрея Анатольевича побуждением к занятиям запутанной проблемой подлинности «Слова...» стала, по его признанию, обида за свою науку, за то, что ее возможности так долго не реализуются: «У меня нет чувства, что я был бы как-то особенно доволен от того, что “Слово о полку Игореве” написано в XII веке, или огорчен от того, что в XVIII. Если я и был чем-то недоволен и огорчен, то совсем другим – ощущением слабости и второсортности нашей лингвистической науки, если она за столько времени не может поставить обоснованный диагноз лежащему перед нами тексту» (подчеркнуто мной – С.Г.). Обида же за науку была следствием уверенности в ее силе: «У лингвистов, казалось мне, имеются гораздо большие возможности, чем у других гуманитариев, опираться на объективные факты – на строго измеренные и расклассифицированные характеристики текста. Неужели текст не имеет совсем никаких объективных свойств, которые позволили бы отличить древность от ее имитации?».

Результаты работы А.А. Зализняка, подытоженные в премированной книге, подтверждают эту уверенность. Лингвистика – и вообще наука – способна к строгому и ответственному поиску истина. А притягательность и актуальность речи ученого на торжественной церемонии как раз в том, что он сумел ощутить и показать, в каком разительном контрасте эти устремления книги (и всей его жизни) находятся с современным положением знания в нашей стране. Из всего «клубка» «этических и интеллектуальных проблем» современного российского общества ученый поставил в центр своей речи проблему «отношения к знанию».

Падение престижа науки

По мнению А.А. Зализняка, «вместе с яростно внушаемой нынешней рекламой агрессивно-гедонистической идеей “Возьми от жизни все!” у множества людей, прежде всего молодежи, произошел также и заметный сдвиг в отношении к знанию и к истине». Правда. он оговаривает, что студенты-лингвисты, которым он преподает сегодня на филфаке Московского университета, «относятся к своему делу с ничуть не меньшей отдачей и энтузиазмом, чем» студенты прежних лет. Но за пределами этого узкого профессионального круга ученый с горечью констатирует «распространение взглядов и реакций, которые означают снижение в общественном сознании ценности науки вообще и гуманитарных наук в особенности».

Конечно, это падение престижа науки возникло не на пустом месте: «…в отношении гуманитарных наук гибельную роль играла установка советской власти на прямую постановку этих наук на службу политической пропаганде. <…> Теперь убедить общество, что в этих науках бывают выводы, не продиктованные властями предержащими или не подлаженные под их интересы, действительно очень трудно. И напротив, <…> сенсационные заявления о том, что полностью ниспровергнуто то или иное считавшееся общепризнанным утверждение некоторой гуманитарной науки, чаще всего истории, подхватываются очень охотно, с большой готовностью. Психологической основой здесь служит мстительное удовлетворение в отношении всех лжецов и конъюнктурщиков, которые так долго навязывали нам свои заказные теории».

Но недоверие к знанию и готовность верить и радоваться его унижениям – не только объективный результат длительных идеологических манипуляций наукой. Это неверие и эта готовность сегодня субъективно удобны и выгодны многим и многим: «…сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит». К тому же, указывает Андрей Анатольевич, эта «психологическая выгодность» оппозиции знанию используется для получения уже вполне материальной выгоды теми, кто мог бы его распространять: «…нынешние средства массовой информации <…> говорят и пишут в первую очередь то, что должно производить впечатление на массового зрителя и слушателя и импонировать ему, – следовательно, самое броское и сенсационное, а отнюдь не самое серьезное и надежное».

Философские основы
и социальные последствия недоверия к знанию

А.А. Зализняк не только констатирует эпидемию недоверия к знанию, но и четко формулирует скрывающееся за ним ложное воззрение на отношения человека с миром:

1) Истины не существует, существует лишь множество мнений (или, говоря языком постмодернизма, множество текстов).

2) По любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин не прав, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.

Как это часто бывает, ложные обвинения опираются на справедливые частные наблюдения: «Действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима; действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются». Ложь вторгается с искажением пропорций, с перевертыванием порядка вещей с ног на голову: «Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные». А распространение и закрепление этой лжи стимулируется опять же «психологической выгодностью» для принимающих ее: «Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по данному поводу те, кто посвятил этому долгие годы исследования».

Из последнего наблюдения Андрея Анатольевича следует, впрочем, что «выгода» не только психологическая. Воцаряется все та же уравниловка, только мотивируемая уже не социально-экономическими, а философско-мировоззренческими идеями. Но как ни мотивируй, а результат тот же: общество торжествующих шариковых.

Что следует противопоставить торжеству незнания

Значение речи А.А. Зализняка не только в описании болезни, но и в мужественном отстаивании тех принципов, которые следует ей противопоставить. Как и в ранее опубликованной статье против нигилистической «Новой хронологии» А.Т. Фоменко³, в своей новой речи он счел своим долгом «высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:

1) Истина существует, и целью науки является ее поиск.

2) В любом обсуждаемом вопросе профессионал (если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов) в нормальном случае более прав, чем дилетант».

Мужество ученого носит стоический характер. Он не надеется, что его защита истины и научного профессионализма встретит широкий отклик. Речь заканчивается грустно: «Я не испытываю особого оптимизма относительно того, что вектор этого движения каким-то образом переменится и положение само собой исправится. По-видимому, те, кто осознает ценность истины и разлагающую силу дилетантства и шарлатанства и пытается этой силе сопротивляться, будут и дальше оказываться в трудном положении плывущих против течения. Но надежда на то, что всегда будут находиться и те, кто все-таки будет это делать».

А что могут ответить учителя?

Плыть или не плыть против течения – каждый решает для себя сам. Но есть профессия, в которой вопрос о противостоянии торжествующему незнанию перерастает рамки личного выбора и становится кардинальным для престижа всего профессионального сообщества. Эта профессия – учитель, тот, кто должен передавать знания новым поколениям.

Вот почему учителям, как мне кажется, стоит отнестись к речи А.А. Зализняка с особым вниманием. Какие еще факторы, кроме названных в его речи, питают и усугубляют эпидемию недоверия к знанию? Какие средства борьбы с этой эпидемией должны внедрить наше общество и государство, а какие могут быть применены отдельным учителем в его повседневной работе? Наша газета готова предоставить место для обсуждения этих и других вопросов, вытекающих из глубокого выступления А.А. Зализняка.

¹ Ниже речь А.А. Зализняка цитируется по сайту

² Зализняк А.А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. М.: Языки славянской культуры, 2004. Краткую рецензию С.М. Евграфовой на эту книгу см.: «Русский язык», № 10/2005. С. 19.

³ См. сборник

Сергей ГИНДИН