ПОДЕЛИМСЯ ОПЫТОМ
О некоторых особенностях
исследовательских работ старшеклассников
В последние годы в школе уделяется
значительное внимание научно-исследовательской
деятельности учеников в разных областях знаний,
в том числе и в области филологии. Заметим, что
исследовательский подход к изучению какого-либо
явления, процесса в языке предполагает
определенную структуру работы: постановку
задачи, обоснование актуальности заявленной
темы, литературный обзор, описание методики,
анализ экспериментального материала, выводы.
Необходимо четко сформулировать цель
исследования и определить круг задач, которые
показывают, что конкретно необходимо сделать для
достижения цели. Проводя литературный обзор, т.е.
давая краткую характеристику того, что известно
об исследуемом явлении, важно показать, что в
исследовании ставится новая задача, а не
проводится обобщение того, что уже исследовано
ранее. В работе должен быть представлен материал,
собранный и обработанный с помощью конкретной
методики. В процессе исследования выявляются –
при помощи сопоставления и анализа тех или иных
конкретных языковых фактов – определенные
закономерности, которые необходимо четко
сформулировать. Работа завершается выводами, в
которых тезисно, по порядку излагаются
результаты работы и которые должны
соответствовать целям и задачам исследования.
Поясним это на примере конкретных
лингвистических работ учащихся.
В течение нескольких лет мои
ученики-гимназисты занимались вопросами
лексикологии, и в частности изучением различных
пластов устаревшей лексики: наименований одежды
и обуви, кушаний и напитков, утвари, жилых
помещений. Отметим, что изучение значительного
количества объединенных общей темой лексем,
вышедших к концу XX века (а возможно, и раньше) из
употребления в связи с утратой называемых ими
вещей и предметов, важно не только для понимания
многих художественных текстов русской
литературы прошлого, но и для сохранения
исторической языковой памяти современного
молодого человека. Поэтому, на наш взгляд, данные
языковые исследования актуальны и в области
научной лексикологии, и в области
лингвистического анализа текста, и в области
воспитательной.
Так, например, в работе «Наименования
простонародной одежды в русской художественной
литературе XIX – первой половины XX в.» ее
авторы, учащиеся 10-го класса Дьяконова Дарья и
Миляева Елизавета, ставили целью выявить
указанный пласт русской лексики, выяснить (по
толковым словарям и этнографическим материалам)
значения устаревших слов, найти наименования
простонародной одежды в произведениях
художественной литературы и публицистики
отмеченного исторического периода, объединить
эти слова в тематические и лексико-семантические
группы.
В предисловии к исследованию ученицы отмечали:
«Этой работой мы хотели бы привлечь внимание
наших сверстников, занятых сегодня почти
поголовно изучением английского и других
иностранных языков, к лексическим материалам
языка русского, который так незаслуженно
превращен в настоящее время его носителями в
Золушку, не смеющую в своем бедном наряде
появиться рядом с пышно одетыми сестрами на
празднике жизни. Мы хотим напомнить всем: наш
язык не Золушка, он ярок, выразителен, имеет
богатую историю. Думаем, что очень актуально
звучат сегодня слова нашего замечательного
писателя И.С. Тургенева, обращенные к русскому
языку: «Не будь тебя – как не впасть в отчаяние
при виде всего, что совершается дома? Но нельзя
верить, чтобы такой язык не был дан великому
народу!».
 Для
выявления более или менее объективной картины
лексических знаний современных молодых людей в
исследуемой области лексики ученицы провели
опрос учащихся 8–11-х классов своей школы,
предложив им список слов: азям, армяк, головка,
зипун, казакин, коты, понева, плахта, повойник,
рога, сермяга, сибирка, чепан, чуйка, чуни. Эти
слова были взяты из произведений художественной
литературы XIX века и использовались писателями
Тургеневым, Некрасовым, Г.Успенским,
Мельниковым-Печерским, Левитовым, Чеховым для
описания одежды своих героев, т.е. для
воссоздания элементов русского народного быта.
Знания учеников в целом оказались
неутешительными: лишь 12 человек из 76 опрошенных
смогли в самых общих чертах определить значение
таких слов, как армяк, зипун, казакин, чуни. Пять
человек из 11-го класса вспомнили значение слов понева,
плахта, рога (последнее в значении «женский
головной убор на юге России»): видимо, сказалось
недавнее чтение повестей И.А. Бунина «Суходол»
и «Антоновские яблоки». Этот печальный факт и
побудил учениц Миляеву и Дьяконову заняться
исследованием почти забытой обширной
тематической группы лексики. Поставив перед
собой цель, исследовательницы определили –
как одну из первых – задачу выделения подгрупп
лексики с более конкретным значением внутри
этого крупного тематического объединения. Так,
были выделены четыре тематические подгруппы:
– наименования одежды нательной и носимой
поверх нательной (среди них названия рубаха,
понева, плахта, порты и др.);
– наименования верхней теплой одежды, носимой
в холодное время года (азям, армяк, зипун,
сибирка, чуйка...);
– наименования головных уборов (башлык,
головка, кокошник, повойник...);
– наименования обуви (их выделили в особую
тематическую подгруппу на основе общего
признака – обозначения изделий из кожи или
других материалов, обычно с твердой подошвой,
носимых на ногах: коты, лапти, опорки, чуни...).
 Работая
с лексическим материалом (отметим, что в процессе
работы ученицы пользовались многочисленными
словарями и справочниками, как лингвистическими,
так и этнографическими, а также текстами
художественной литературы и публицистики,
получая таким образом навыки работы с научными
источниками, пополняя свой лингвистический
багаж, повышая речевую культуру), исследователи
выделили в тематических подгруппах наименования
с более общим значением, т.н. родовые
наименования (кафтан, сарафан, рубаха, шуба,
юбка...), и слова с более конкретным значением – видовые
наименования (полушубок, сибирка, сермяга,
тулуп, шушун...).
Выделяя различные лексические объединения,
ученицы на основе наблюдений за многочисленными
лексемами выявляют различие между тематическими
группами, в которых наименования группируются по
экстралингвистическим, т.е. внеязыковым,
признакам, и лексико-семантическими, т.е.
собственно языковыми. Последние – это группы
слов с однородными, сопоставимыми значениями.
Так, в составе тематической подгруппы одежды
нательной и носимой поверх нательной выделяются,
например, лексико-семантические объединения
различных видов кафтанов и различных видов
сарафанов. Работа с материалом
лексико-семантических групп требует обращения к
толковым, этимологическим, диалектным словарям,
а также к материалам русских летописей, к
этнографическим исследованиям. В процессе
работы исследователи не раз обращались к помощи
библиотек, в том числе библиотеки имени
К.Ушинского и Государственной публичной
библиотеки, что позволило им подвести серьезную
научную базу под их практическую деятельность и
обосновать правильность выбранной методики
рассмотрения лексем как компонентов различных
объединений. Их ждало множество любопытных
находок как общего, так и частного характера. Так,
например, они выяснили, что слово сарафан,
обозначающее в русском языке в течение
нескольких веков один из наиболее
распространенных видов женской одежды,
первоначально являлось названием «длинного
мужского кафтана особого покроя» и было
заимствовано еще в древнерусский период из
персидского языка, где означало «род длинной
одежды» (см.: Н.М.Шанский, В.В.Иванов, Т.В.Шанская.
Краткий этимологический словарь русского языка.
М., 1971. С. 401), и нашли подтверждение этому в
Толковом словаре живого великорусского языка
В.И. Даля. Здесь же они познакомились с
различными названиями разновидностей сарафана,
которые В.И.Даль обнаружил в русских северных
диалектах: бархатник, китаечник, сарженик,
стамедник, сукня и др. Попутно, опираясь на
этнографические материалы (Русские.
Историко-этнографический атлас, тт. 1–2. М.,
1967–1970; Восточнославянский этнографический
сборник, М., 1956; М.В.Короткова. Путешествие в
историю русского быта. М.: Русское слово, 1998; и др.),
учащиеся выяснили, что сарафаны в XIX веке носили,
как правило, крестьянки, реже –
представительницы купеческого и мещанского
сословия, в основном северных губерний России,
тогда как на юге женщины одевались в рубахи и
поневы (варианты названий: понева, понявица,
поня, понька), и, следовательно, названия
разновидностей сарафана встречались в диалектах
северновеликорусского наречия и нередко
использовались писателями при описании одежды
своих героинь (наименования сарафанов
встречаются в произведениях
Мельникова-Печерского, Мамина-Сибиряка, Шишкова
и др.). Интересным было и наблюдение за тем, что в
ряду слов: кафтан, армяк, зипун, казакин, чепан,
сибирка – родовым, т.е. наиболее общим, было
название кафтан, остальные же обозначали
разнообразные виды кафтанов. Характерно, что и
производных слов от слова кафтан в словарях,
художественных произведениях, пословицах и
поговорках ученицы обнаружили значительно
больше,  чем от других названий этой
лексико-семантической группы. Это такие слова,
как кафтанчик, кафтанишко, кафтанец, а
также кафтанный, кафтаночный, кафтаньё,
кафтанник (последнее обозначает портного,
который шьет кафтаны). Это позволило сделать
вывод о том, что среди такого рода названий слово кафтан
было широко известным и общеупотребительным в
русском языке XIX века, тогда как другие подобные
названия были известны менее; часть же из них (пониток,
сибирка, коротай, азям, серяк) вообще считались
принадлежностью диалектов и широкому кругу
носителей языка знакомы не были.
Представляют интерес и наблюдения за
компонентами других тематических
лексико-семантических объединений. Исследование
обширного лексикологического материала
позволило ученицам сделать конкретные выводы.
Во-первых, было выявлено, что все наименования
одежды представляют обширную тематическую
группу, которая занимает важное место в общем
словарном составе языка.
Bo-вторых, в тематических группах названий
нательной одежды и одежды, носимой в холодное
время поверх нательной вне дома, выделяются
лексико-семантические группы наименований
сарафанов, кафтанов и шуб.
В-третьих, многие из рассмотренных
наименований, сейчас уже являющихся историзмами,
в XIX веке были широко употребительными, нередко
употреблялись в художественных и
публицистических текстах как приметы народного
быта.
В-четвертых, среди этих слов есть как разного
рода заимствования, так и собственно русские
образования; названия широко употребительные и
территориально ограниченные.
Но все они, безусловно, раскрывают, по мнению
исследователей, неведомые стороны материальной
и духовной культуры нашего народа, пополняют
багаж знаний по истории языка, позволяют, образно
говоря, протянуть нить в прошлое, чтобы связать
его с настоящим. И в заключение работы
исследователи вновь обращаются к своим
сверстникам: «Мы считаем, что сейчас, когда идет
утрата многих духовных ценностей, когда молодежь
подчас пренебрежительно относится к родному
языку, а следовательно, и к своей стране, очень
важно напомнить всем о ценностях непреходящих, в
числе которых на одном из первых мест должен быть
наш язык».
На наш взгляд, это и есть главный вывод
исследования, который впоследствии помог уже
целой группе учеников продолжить научную работу
в области лексикологии и этнографии.
Л.В. ТОРОПЧИНА,
канд. филол. наук,
заслуженный учитель РФ,
гимназия № 1549,
г. Москва |