КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

Сочинские встречи

Семинар-тренинг по редактированию текстов

В октябре в Сочи было по нашим московским меркам совсем тепло. Зелень пальм и кипарисов, нарядные разноцветные огни по вечерам, разноязыкая речь – курорт, отдых, праздник… Но у словесников города, как, вероятно, и у остальных его постоянных жителей, – трудовые будни. Примерно 30 учительниц из разных школ Сочи ежедневно съезжались в СЦРО (Сочинский центр развития образования) на семинар-тренинг по редактированию текстов. И серьезно, с готовностью выполняли задания. Галина Сергеевна Капитонова, городской методист по русскому языку и литературе (по ее приглашению я и приехала в Сочи для занятий с учителями), с гордостью говорит, что ее коллеги и подопечные учатся постоянно – в частности, по нескольку раз в год приезжают к ним с лекциями специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга – и хотят знать и уметь больше. Хотя умеют и так немало, о чем свидетельствуют хотя бы публикуемые в этом номере материалы.

Три дня мы с сочинскими словесниками работали, редактировали, обсуждали варианты, а в перерывах разговаривали. Разговаривать было интересно.

Собеседницы мои – люди грамотные, здравомыслящие, серьезно относящиеся к своему делу. То, что их тревожит, наверное, происходит не только в Сочи.

Вводится ЕМЭ по русскому языку в 9-м классе (единый муниципальный экзамен; наша газета писала о нем в № 3, 8, 23/2007 ), и он слишком труден для многих учеников («Контингент, который мы обучаем, весьма отличен, думается мне, от московского. До 90% нерусских в классе, в том числе и изучавших в Абхазии язык своего народа. Они не пишут и не читают. Те сочинения, которые вы продемонстрировали (т.е. предложены для правки на практических занятиях. – Н.Ш.), для них недостижимая высота»).

Хочется работать честно, но ведь сплошь неудовлетворительные оценки нельзя ставить – скажут, что учитель плохо учит.

Во многих школах сокращается количество часов на литературу, например в 9-м остается всего два, а третий отдан под предмет «кубановедение».

В библиотеках нет нужных книг или их количество недостаточно для работы («Как изучать постмодернизм в таких условиях?»).

Что-то очень настойчиво стали приглашать учителей вступать в партию «Единая Россия», и отказываться боязно («Уволить не уволят, а жизнь подпортят»).

Учителя должны писать очень много различных бумаг – и по планированию, и для отчетов – гораздо больше, на мой взгляд, чем требуют от московских учителей.

Есть и специфические, сочинские трудности: протяженность города вдоль побережья – более 100 километров, нелегко добираться до Центра из отдаленных школ, и пробки часто случаются. («А моря мы и не видим совсем – некогда!»)

Но в словах учителей я слышала не жалобы и не раздражение, а озабоченность. И желание хорошо делать свое дело. И досаду на то, что этому мешает. И далеко не все происходящие перемены, по их мнению, – к худшему. («Вот я скептически относилась к идее ЕГЭ, а моя дочь сдала ЕГЭ по русскому и английскому в Сочи и поступила в Лингвистическую академию в Москве. Мы и мечтать не могли…»)

Н.А. ШАПИРО