КУЛЬТУРА РЕЧИ
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН

Кумир, идол, идеал…

Кумир, идол, идеал – так называют поклонники предмет своего слепого обожания, того, кому поклоняются и перед кем преклоняются.

Слово кумир в прямом своем значении относится к изваянию, скульптурному изображению божества в языческом храме. Сам языческий храм называли кумирней, это слово есть в словаре Даля. Божествам поклонялись, поэтому у слова возникло и переносное значение: предмет восхищения и поклонения, или, как пишет Даль, «слепой, бестолковой любви». Слово это очень старое, в русский язык пришло скорее всего из старославянского. А вот более глубоко его историю проследить трудно; есть, впрочем, предположение, что восходит оно к осетинскому gumeri и грузинскому gmiri «герой», «великан», «богатырь» – племенному названию древнего народа киммерийцев. Но это лишь одна из версий. Хотя и правдоподобная, если принять во внимание замечание Карамзина: «Кумир… величиною превосходил рост человека…».

Идол – это почти то же самое, что и кумир. Идол – это божок, статуя, которой поклоняются, и, как и кумир, «предмет обожания». Но идолом еще называют… дурака, болвана – например, когда говорят про «идола окаянного». Произошло слово от греческого eidolon «вид, образ», в латыни то же слово звучало как idolum и значило «видение, призрак». От этого же греческого корня произошли и идея, и идеал.

Идеал – это «мыслимый, воображаемый образец совершенства», «высшая цель, руководящая деятельностью отдельной личности или целого общества». Слово появилось в русском языке довольно поздно – в широком употреблении лишь в 20-е гг. XIX века. Пушкин называл это слово модным, в его «Евгении Онегине» есть такие строки: «На модном слове идеал Тихонько Ленский задремал». Идеалы могут быть не только абстрактными – такими, как идеалы свободы, равенства и братства, но и совершенно конкретными: можно идеализировать человека. И в этом смысле идеал будет все тем же кумиром и идолом.

Не сотвори себе кумира – так звучит известный призыв иметь чистую совесть, свободный и смелый ум. Но вот вопрос вопросов: кумира или кумир? Все зависит от того, как определить это слово – как одушевленное или неодушевленное существительное. Слова кумир и идол совмещают в своем значении понятия о живом и неживом. В значении «тот, кому поклоняются, кого обожают» выступают как одушевленные (так как чаще всего относятся к конкретному лицу): можно смотреть с восторгом на своего идола, обожать своего кумира. А в значении «то, чему поклоняются, подражают, идеал» слово кумир выступает то как одушевленное, то как неодушевленное – например, у Пушкина, у которого то народы славят «паденье великого кумира», то «Дездемона избирает кумир для сердца своего». Можно привести и другие примеры – из сочинений Писарева: «Так разве ж не философия двигала массы, разве не она разбивала дряхлые кумиры и расшатывала устарелые формы гражданской и общественной жизни?» – и Плеханова: «надо смелее вмешиваться в идейную борьбу, свергать ложных кумиров и выставлять свой идеал». Существительное идол в значении «статуя, изваяние, которому поклоняются как божеству» чаще всего воспринимается как неодушевленное: попав на остров Пасхи, сразу видишь каменные идолы, но может – реже – быть и одушевленным: увидеть можно и серых, высеченных языческим резцом, идолов. Если же слово идол употребляется как бранное, то оно будет одушевленным: И в кого такого идола уродила!

Что касается идеала, то, даже относясь к конкретному человеку, существительное это остается неодушевленным: можно боготворить свой идеал, но никак не идеала.

Ольга СЕВЕРСКАЯ,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник ИРЯ РАН,
ведущая программы «Говорим по-русски!»
на радио «Эхо Москвы»