БИБЛИОТЕЧКА УЧИТЕЛЯ

Продолжение. Начало см. № 13, 16, 19, 22/2007; 1/2008

LXXV выпуск

Р.Н. ГРАЦИАНСКАЯ

Синтаксическая система А.М. Пешковского
в кратком изложении

§ 23. Слова и словосочетания,
не образующие ни предложений, ни их частей

Есть в языке слова и словосочетания, которые, с одной стороны, не образуют предложений, потому что они не являются сказуемыми и не включают в свой состав сказуемых (явных или подразумеваемых), а с другой стороны – они не представляют из себя и частей предложений, потому что они не связаны с какими-либо предложениями в порядке согласования, управления и примыкания. Интонационно они или составляют отдельные фразы (по большей части однословные), или примыкают к соседним предложениям, помещаясь иногда даже в самой середине их. Но и в этом случае они только внешне связываются с данным предложением, оставаясь внутренно ему чуждыми.

Эти слова и словосочетания можно разбить на следующие группы:

1. Именительный представления. Так можно называть именительный падеж существительного, который не имеет ни одного из рассмотренных раньше значений (ни значения подлежащего, ни значения предикативного члена в составном сказуемом, ни значения сказуемого в номинативных предложениях), а обозначает изолированные представления. Ввиду некоторой трудности отличения этого именительного от бытийного дадим несколько больше примеров:

Воспоминания! как острый нож оне! (А.Грибоедов)

Но Скалозуб? вот загляденье! (А.Грибоедов)

Но смерть... Но власть... Но бедствия народны... (А.Пушкин).

Заклад! А где мне взять заклада, дьявол! (А.Пушкин)

Человек! Это звучит гордо. (М.Горький)

Близко к именительному представления подходит и очень распространенный (особенно в разговорной речи) именительный, подхватываемый в ближайшем предложении словом он (Анна Ивановна, она свое дело знает), хотя его можно толковать и как недоговоренное (прерванное новым началом) предложение.

2. Обращение, т.е. именительный падеж существительного, обозначающий лицо или предмет, к которому обращаются с речью. Основной целью говорящего является при этом не сообщить что-либо, а только привлечь внимание слушателя ко всей остальной речи (сравн. совершенно тождественные в этом отношении словечки эй, ну и т.д.). Правда, в литературной речи обращение часто выходит за пределы этой цели, вбирая в себя максимум чувства и мысли автора, например:

Стихи мои! Свидетели живые
За мир пролитых слез!
Родитесь вы в минуты роковые
Душевных гроз... (Н.Некрасов)

Но оно остается все же посторонней для данного предложения группой, потому что основная его роль побуждения не дает ему возможности вступить в связь согласования, управления или примыкания с каким-либо членом того предложения, при котором оно стоит.

3. Вводные слова и словосочетания. Их можно разбить на три разряда:

а) слова и сочетания, показывающие, как говорящий относится к той или иной мысли, верит он в нее или нет, доволен он ею или нет, хочет осуществления ее или нет и т.д.: конечно, очевидно, кажется, допустим, да (например: да, он пришел, не смешивать с союзом, усилительным словом и повелительным словом), нет (например: нет, он не пришел, не смешивать с полным словом нет = «не существует», например: у нас нет перьев), к сожалению, к счастью, к несчастью, пожалуйста, признаюсь, знаете, видите ли и т.д.;

б) слова и словосочетания, показывающие, что говорящий считает высказанную мысль не своей, а чужой: мол, будто (употребляющееся и как союз, см. § 30), говорят, по словам такого-то, по мнению и т.д.;

в) слова и словосочетания, выражающие отношение данной мысли к предыдущей или последующей речи и стоящие на рубеже между вводными словами и союзами: итак, значит, точно, кстати, одним словом, собственно говоря, в общем, наконец, в конце концов и т.д.

Вводные слова и выражения сопредельны с так называемыми вводными предложениями, т.е. предложениями, вставленными в середину других предложений, но не соединенными с ними грамматически (сравн. такие случаи, как: Я всякому, ты знаешь, рад (А.Грибоедов) или Буря, мне казалось, еще свирепствовала (А.Пушкин), где стоит только выпустить ты и мне, как получатся самые обычные вводные слова). Поскольку «вводность» этих предложений выражается специфическими интонационными признаками и заключает в себе опять-таки особое отношение говорящего к связям между элементами его речи (в данном случае между предложениями, именно указание на ослабленность связей вводного предложения с окружающей речью), можно все эти случаи объединить с вводными словами и выражениями в одну субъективную категорию «вводности».

Вводные частичные слова довольно часто употребляются и в изолированном виде, например, в качестве ответа: ты был там? – да, или конечно, или нет и т.д. Эти одиночные слова, поскольку они служебные (см. § 4, стр. 15), не могут быть признаны предложениями, хотя бы и неполными, а только фразами, т.е. чисто интонационными единствами.

4. Междометия. Выражая чувствования, а не представления (как все остальные слова языка), междометия, естественно, не могут вступать ни в какие отношения с другими словами языка и потому в предложении стоят совершенно особняком. В одиночном употреблении они тоже образуют не предложения, а только фразы.

§ 24. Обособленные второстепенные члены

Сравним два сочетания:

На первый взгляд оба эти сочетания кажутся синтаксически совершенно совпадающими. Но если внимательно вслушаться в произношение, то обнаружится большая разница в интонации и ритме. В левом сочетании слова с вашей добротой произносятся тоном отдельного предложения, как если бы было сказано: Я удивляюсь, что вы, который так добры... или: Я удивляюсь, что вы, несмотря на то, что вы так добры... В правом же предложении с интонацией слов с вашей женой ничего подобного не происходит. Вдумываясь в причину этой разницы, находим, что в левом предложении изменен по сравнению с правым самый характер связи изучаемой группы слов с окружающей речевой массой. Именно в левом предложении отношение сочетания с вашей добротой к предыдущему слову вы не исчерпывается простой идеей совместности, которую одну только заключает в себе предлог с и которая одна только выражена в сочетании с вашей женой, а заключает в себе и характеристику данного предмета (сравн. значение отдельного предложения: вы, который так добры...). С другой стороны, по отношению к последующим словам: не чувствуете у сочетания с вашей добротой имеется оттенок противопоставления этой доброты отсутствию чувствительности у адресата (сравн. опять-таки смысл отдельного предложения: несмотря на то, что вы так добры, не чувствуете). В сочетании же с вашей женой никаких этих добавочных оттенков в отношениях к окружающим его словам нет. Отсюда ясно, что особенности интонации в первом из рассматриваемых примеров не внешни, не случайны, а имеют определенное синтаксическое значение, т.е. создают особую форму словосочетания. Сущность этой формы словосочетания заключается, очевидно, в том, что второстепенный член предложения вместе со словами, от него зависящими, при помощи интонации, свойственной отдельному предложению, уподобляется и по связям своим с окружающей речью отдельному предложению. Что дело тут именно в интонации, и только в ней, ясно из того, что мы и правый пример могли бы произнести с такой же интонацией (Я удивляюсь, что вы, с вашей женой, не чувствуете этого), – и моментально связи бы изменились. Такое интонирование обозначало бы: несмотря на то, что у вас такая жена (т.е. жена, могущая помочь в этом отношении). Вот такой-то второстепенный член, уподобившийся (один или вместе с другими, зависящими от него членами) в отношении интонации и параллельно в отношении связей своих с окружающими членами отдельному придаточному предложению, называется обособленным второстепенным членом¹.

В нашем основном примере обособлению подвергается управляемый второстепенный член. Но, слегка изменяя пример (я удивляюсь, что вы, такой добрый, не чувствуете этого; я удивляюсь, что вы, будучи так добры, не чувствуете этого), убеждаемся в том, что обособляться могут и согласуемые, и примыкающие второстепенные члены. Общими условиями, от которых зависит обособление всякого второстепенного члена, являются следующие:

1. Взаимное отношение двух членов, как определяющего к определяемому и частного к общему, например: Однажды, осенью... я простудился и занемог (Л.Толстой) (обособленное наречие осенью определяет более общее однажды). Указанное отношение выражается особой разновидностью обособляющей интонации, которую по ее значению можно было бы назвать «объяснительной» (в школе такой член, независимо от его формальных свойств, назывался прежде «приложением»). Во многих случаях эта особая объяснительная связь может и не сознаваться, тогда не будет соответствующей интонации, а тем самым не будет и обособления (однажды осенью он заболел, сказанное, примерно, тем же тоном, как и сегодня утром он заболел).

2. Порядок слов. Несмотря на то, что русский язык принадлежит к языкам с так называемым «свободным» порядком слов, в нем для каждого члена предложения можно указать одно обычное излюбленное место в предложении и другое, менее обычное, при котором расстановка слов кажется как бы намеренно измененной. Это называется обычно «прямым» и «обратным» порядком слов. Так, для управляемого падежа существительного, для деепричастия и для наречия (кроме качественных на -о) прямым порядком является постановка их после глагола (я беру книгу, он читает вслух), а обратным – перед ним (я книгу беру, он вслух читает). Для прилагательного и причастия наоборот: прямым порядком является постановка его перед существительным (он умный человек), а обратным – после него (он человек умный). Как видим, при «обратном» порядке член, который кажется переставленным, больше выделяется в мысли и больше привлекает к себе внимания, чем при «прямом».

Вот почему обратный порядок слов и является условием, благоприятствующим обособлению, так как последнее тоже связано с перемещением второстепенного члена в центр синтаксического сознания. В этом легко убедиться, сопоставив, например:

Как видно из второго примера в правом столбце, в некоторых случаях при прямом порядке обособление совсем невозможно.

3. Объем обособляемой группы. Сравним, например:

4. Соседство других обособленных групп, изолирующих данный второстепенный член от того члена предложения, от которого он зависит, и тем вызывающих обособление; например: На полу, в крестьянском оборванном платье, сидела Марья Ивановна (А.Пушкин) (сравн. без изоляции: На полу сидела Марья Ивановна).

5. Намеренное отделение группы от ближайшего члена, к которому она могла бы примкнуть, и отнесение ее к более отдаленному. Например, в сочетании

Могучий конь, в степи чужой,
Плохого сбросив седока,
На родину издалека
Найдет прямой и верный путь... (М.Лермонтов)

группа в степи чужой намеренно оторвана (если судить по пунктуации) от ближайшего деепричастия (в степи чужой сбросив) и отнесена при помощи обособления к отдаленному сказуемому найдет.

Приведем теперь примеры на каждый из возможных видов обособленных членов:

1. Обособленное управляемое существительное:

Андрий иногда, с помощью изобретательного ума своего, умел увертываться от наказания (Н.Гоголь).

2. Обособленное прилагательное (или причастие):

Это было неуклюжее строение, просторное и пространное... (Л.Толстой)

Между собственно-прилагательным и причастием в отношении условий обособления нет абсолютно никакой разницы: только причастие, по понятным причинам, обособляется чаще прилагательного. Если прилагательное или причастие стоит перед своим существительным, то во многих случаях возможны две формы словосочетания, с обособлением и без него: Тронутый преданностью старого кучера, Дубровский замолчал... (А.Пушкин) (возможно было бы цельное чтение всей группы подлежащего с паузой после Дубровский).

3. Выделенное из однопадежной сочиненной группы существительное: Я не слишком люблю это дерево – осину (Л.Толстой).

4. Обособленные примыкающие члены: Глаза его смотрели куда-то в другое место, далеко, и там он будто видел что-то особое, таинственное (Н.Гоголь) (обособлено наречие). Один из присутствующих, постарше других, ... продвинулся вперед... (Л.Толстой) (обособлена присубстантивная сравнительная форма). Бабы с граблями рядами ходят, сено шевеля (А.Майков) (обособлено деепричастие).

§ 25. Словосочетания со счетными словами

Счетные слова (т.е. слова, употребляющиеся при счете: один, два, три и т.д.) в настоящее время имеют своеобразное отношение к категориям частей речи. Несомненным прилагательным является только слово один, но и то не в счетном употреблении (вместо него при счете чаще употребляется слово раз, а если и употребляется один, то без согласования в роде с названием исчисляемого предмета). Два, три и четыре представляют из себя как бы помесь между прилагательными и существительными. Все остальные счетные слова, кроме слов тысяча, миллион, и все следующие на -он можно считать с некоторой натяжкой дефективными существительными (отсутствие категорий числа и рода и связанное с этим крайнее побледнение значения предметности). Наконец, тысяча, миллион и т.д. – нормальные существительные.

Все это объясняется особенностями синтаксического употребления счетных слов.

Главная особенность состоит в том, что они то управляют тем словом, которое обозначает исчисляемый предмет, то стоят с ним в одном падеже на началах сочинения. Например, в сочетаниях: Десять возов сена уехали; Я свез десять возов сена – слово десять управляет словом возов, так как требует от него определенного падежа. Так бывает всегда, когда счетное слово стоит в именительном или сходном с ним винительном падеже. Если же это слово стоит в дательном падеже (к десяти возам прибавили еще столько же), или в творительном (десятью возами этого не вывезешь), или в предложном (на десяти возах уместилась вся мебель), то счетное и несчетное слово образуют однопадежное сочетание на началах сочинения. В тех случаях, когда счетное существительное стоит в родительном падеже (например: десяти возов недоставало), отличить подчинение падежей (десяти требует родительного и само стоит в родительном падеже).

Слова два, три и четыре резко отличаются от остальных счетных слов тем, что они, вопреки обозначаемой ими множественности, управляют родительным падежом единственного числа (два стола, три стола, но: пять столов, шесть столов и т.д.). Это явление представляется странным с грамматической точки зрения, так как число у существительного является, как известно, категорией несинтаксической. В данном же случае, употребляясь исключительно по требованию слов два, три, четыре и, следовательно, не имея никакого самостоятельного значения, она оказывается синтаксической (единственный случай этого рода). Вполне удовлетворительного истолкования этих сочетаний с точки зрения современного сознания (происхождение давно известно) мы не имеем. Но во всяком случае два, три и четыре своим множественным числом (а два, две, кроме того, и своим родом) производят впечатление некоторого согласования со своим существительным (которое, правда, в части случаев стоит как раз в единственном числе) и тем приближаются, как уже сказано, к прилагательным.

§ 26. Слитные предложения

Слитными называются предложения, имеющие в своем составе однородные члены. Понятие об однородных членах тесно связано с вопросом о значении союзов внутри предложений. Постановка союза зависит тут от двух условий:

1. Члены предложения, соединенные союзами, не могут быть подчинены один другому, т.е. они должны либо соподчиняться одному и тому же третьему члену (люблю играть и веселиться, красивое и просторное здание, обязанности отца и мужа, в каждом примере выделенные члены соподчиняются невыделенному), либо соподчинять себе один и тот же третий член (пионеры и октябрята демонстрируют) только при соединенных союзом подлежащих. Там, где такое соотношение невозможно, невозможен и союз (нельзя сказать: сегодня хорошая и погода). И наоборот, вводя между членами, где это возможно, союз, мы тем самым вводим соподчинение. Так, в сочетании избегаю его отца падежи существительных подчинены один другому (отца управляет словом его), а в сочетании: избегаю его и отца, те же падежи уже делаются соподчиненными слову избегаю.

2. При соподчиненных (или, в отношении подлежащих, соподчиняющих) членах только тогда возможна постановка союза, когда они объединены мыслью как однородные, как сходные в чем-либо между собой. Сходство это может быть или вещественно-грамматическое (см. примеры выше), или только вещественное (верхом и при шпаге, толстый и высокого роста, боязливо и с трепетом). Но, например, в сочетании даю ему книгу падежи существительных никак не могут быть объединены союзом (даю ему и книгу – это либо бессмысленно, либо значит: «даю ему нечто и, кроме того, книгу», где книгу уже будет объединено не с ему, а с чем-то однородным, упомянутым ранее). А между тем оба они соподчинены слову даю. Что для постановки союза недостаточно соподчинения, а необходима еще однородность соподчиненных (или соподчиняющих) элементов, особенно ясно обнаруживается во многих из тех случаев, когда союз соединяет прилагательные, согласованные с одним и тем же существительным, например: мой перочинный нож, большой каменный дом. Несмотря на соподчиненность и даже на одноформенность, эти прилагательные не могут быть соединены союзом (нельзя сказать: мой и перочинный нож, большой и каменный дом), так как они вещественно слишком различны, и поэтому сознанию однородности здесь нет места. Если же в подобных сочетаниях иногда и ставится союз, то это показывает, что в данной обстановке, при данных условиях между такими прилагательными нашлись какие-то пункты соприкосновения. Сваха, например, расхваливая приданое, может сказать: большой и каменный дом, потому что для нее оба прилагательных указывают на обильное приданое (сравн.: красивое и просторное здание). По той же причине возможны и такие сочетания, как: не белый, а черный (с противоположными по смыслу прилагательными), так как контрасты, как известно, всегда в каком-либо отношении однородны (белое и черное, например, оба обозначают цвет).

Объединяя оба проанализированных условия, мы можем определить союз внутри предложения (кроме союза как, см. стр. 82) как частичное слово, выражающее однородность двух членов по отношению к третьему. Члены предложения, соединенные такого рода союзами, называются однородными членами, а предложения, заключающие в своем составе такие члены, – слитными.

Кроме наличия союзов, слитные предложения отличаются от обычных еще и интонацией, а именно: в слитном предложении столько главных ударений, сколько в нем однородных членов (сравн.: неслитное рука была запачкана в краске и слитное рука была запачкана и в краске, неслитное он едет домой в деревню и слитное он едет домой или в деревню). Кроме того, если однородных членов больше, чем два, они стремятся к однотонной («перечисляющей») интонации, вследствие чего заключительное понижение наступает в слитном предложении позже, чем в обычном (он побывал и дома, и в клубе, и на службе).

Указаные только что интонационные особенности могут встречаться и в предложениях, не имеющих союзов, если в них есть члены, которые сознаются как однородные. Так, в предложении: Он побывал дома, в клубе, на службе... имеется такая же интонация, что и в вышеприведенном предложении с союзами, с той разницей, что на местах, где могли бы стоять союзы, делаются обязательные паузы, являющиеся, таким образом, как бы заместительницами союзов. Так, если сочетание: не видно было камышей, плотины произнести с паузой, то эта пауза создаст однородность членов (камышей и плотины), без паузы же получится другой смысл (камышей плотины, т.е. «камышей, растущих на плотине»). Ясно, что по внутреннему смыслу своему эти предложения совершенно равносильны предыдущим (с союзами), и фактически в языке господствуют предложения смешанного типа, т.е. такие, где однородность одних членов выражена только интонацией, а других – союзом (напр.: Я купил сыру, масла и чаю). Поэтому все такого рода предложения (и с союзами, и без них) надо считать слитными, формулируя окончательное определение понятия однородного члена так: однородными членами называются члены, которые соединены или могли бы быть без изменения грамматического смысла соединены союзом.

Союзы, которые могут встречаться в слитных предложениях, издавна делятся на три основные группы:

1) союзы соединительные: и, ни – ни, да; эта группа образует по отношению к следующим группам нулевую категорию, так как обозначает различные виды чистого соединения, не имея никакого иного значения;

2) союзы разделительные: или, ли – ли, или – или, то – то..., не то – не то..., то ли – то ли..., либо – либо...; в них имеется добавочное значение потенциальности или взаимной обусловленности. Например, в сочетании: куплю стол или стул союз показывает, что данные два представления (стол, стул) одинаково могли бы быть в связи с подчиняющим их третьим (куплю), но что фактически в каждый отдельный момент возможна лишь одна из этих связей, исключающая другую (если куплю стол, то не куплю на этот раз стула, и наоборот);

3) союзы противительные: но, а; в них заключен оттенок противоположения, относящийся к связи однородных членов с соподчиняющим третьим (писать не стихи, а прозу) или к связи между самими однородными членами (добрый, но слабый человек). В первом случае противительность союза выявляет, что связь данных двух представлений с соподчиняющим их третьим для одного из них отрицательна (писать не стихи), а для другого положительна (писать прозу). Во втором случае противительность союза выявляет, что данные представления (доброта и слабость), в данном случае объединяемые, сами по себе в чем-то разнородны.

Многие из указанных здесь союзов могут ставиться не только между однородными членами, но и перед первым из них, например: ни власть, ни жизнь меня не веселят (А.Пушкин).

В заключение надо заметить, что слитные предложения занимают промежуточное положение между одиночными предложениями и сложными целыми. Особенно это сказывается при противительных союзах после отрицания (куплю не стол, а стул, здесь второй однородный член свободно мог бы быть истолкован и как неполное предложение, заимствующее сказуемое из предыдущего) и при нескольких сказуемых, подчиненных одному и тому же подлежащему (он курил, пил и болтал). Согласно нашему определению предложения <...> мы должны в этом втором случае признать столько предложений, сколько сказуемых (первое полное, а остальные неполные). Но по своему общему облику такие сочетания (по крайней мере когда они так элементарно просты, как только что данный пример) все-таки вплотную подходят к слитным предложениям. Во всяком случае термин слитное предложение, нередко подвергающийся нападкам, должен быть признан удачно выражающим природу этих предложений, среднюю между односоставностью и сложностью.