БИБЛИОТЕЧКА УЧИТЕЛЯ

Р.Н. ГРАЦИАНСКАЯ

Синтаксическая система А.М. Пешковского в кратком изложении

Продолжение. Начало см. № 13, 16, 19, 22/2007; 1, 4/2008

LXXVI выпуск

§ 27. Сложное целое

Кроме словосочетаний, которые или образуют предложения и их части, или стоят вне предложений, в языке есть еще такие словосочетания, которые состоят из двух или нескольких предложений. Эти словосочетания лучше всего называть сложными целыми, так как принятый для них термин «сложное предложение» явно неточен (он называет несколько предложений одним «предложением»).

Соединение предложений в сложные целые происходит при помощи союзов и местоименных союзных слов (который, когда, где, куда и т.д.). Эти последние, служа для соединения предложений, вместе с тем являются полными членами того предложения, которое присоединяют (подлежащими или второстепенными управляемыми, согласуемыми и примыкающими членами). Кроме того, сложные целые, подобно слитным предложениям, проявляют определенное интонационное дробление, соответствующее в большинстве случаев грамматическому дроблению на предложения. Благодаря этому союзы и здесь могут замещаться чисто интонационными средствами – паузами, например: в тех комнатах мебель была закрыта чехлами, шторы спущены. Если бы в этом сочетании на месте паузы (обозначенной на письме запятой) поставить союз и, то интонация нисколько бы не изменилась. Таким образом, кроме союзных сложных целых, есть сложные целые бессоюзные, причем и тут в языке преобладают сочетания смешанного типа. Так, например, при перечислении союз обычно соединяет (в полной аналогии со слитным предложением) два последних предложения, тогда как все предыдущие соединяются паузами, например: Сильный ветер загудел в вышине, деревья забушевали, крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям, сверкнула молния, и гроза разразилась (И.Тургенев).

От этих пауз, находящихся внутри сложных целых и заменяющих союзы, надо отличать паузы, находящиеся между отдельными сложными целыми, отмечаемые на письме обыкновенно точкой, вопросительным знаком и восклицательным знаком. В то время как все остальные паузы (отмечаемые запятой, точкой с запятой, двоеточием и тире) имеют наряду с расчленительным значением еще и соединительное, обозначая определенные отношения предложений, образующих сложное целое, друг к другу, паузы точки, вопросительного и восклицательного знака имеют значение исключительно разъединительное.

Разъединительная сила их так велика, что стоящий после них сплошь и рядом союз (...и много у него добра, мехов, атласа, серебра и на виду, и под замками. Но Кочубей богат и горд...) как бы лишается той соединительной силы, которую он имеет внутри сложного целого, так что победа оказывается на стороне паузы. Вот такие-то паузы и делят речь на отдельные сложные целые. Их следует называть разделительными синтаксическими паузами, а паузы внутри сложного целого можно называть соединительными, или союзными синтаксическими паузами (потому что они заменяют союзы). Как те, так и другие мы называем синтаксическими потому, что они связаны с синтаксическим строем речи, тогда как в языке возможны паузы и несинтаксические, например, физиологические (чтобы набрать воздуху в легкие), психологические (при волнении), логические (ораторские или педагогические, выделяющие более трудные слова и более важные выводы).

Соединительные и разделительные синтаксические паузы всегда сопровождаются своими специальными очень разнообразными интонациями. Именно, соединительной паузе всегда предшествует или повышение, или частичное понижение разных видов; разделительной же паузе всегда предшествует или полное законченного типа понижение голоса (...и под замками, см. пример выше), или вопросительная или восклицательная интонация. Эти интонации, всегда сопровождающие и часто заменяющие паузы, являются собственно основным средством интонационно-синтаксического дробления речи, потому что они гораздо выразительнее и надежнее пауз, которые трудно различать по степени длительности (особенно при быстром темпе речи), трудно отделять от несинтаксических пауз и т.д.

После всего сказанного определение сложного целого может принять следующую формулировку:

Сложное целое есть сочетание предложений, соединенных или союзами, или союзными словами, или союзными синтаксическими паузами, или союзными интонациями и не разъединенных разделительными паузами или интонациями.

В собственно литературной речи (не разговорной) есть единица еще более крупная, чем сложное целое. Это – сочетание сложных целых от одной красной строки до другой, так называемый абзац (термин типографский). Границами между абзацами, в отличие от границ между сложными целыми, служат только чрезвычайно удлиненные паузы, так как особых интонаций, принципиально отличающих абзац от сложного целого, нет.

Предложения, не входящие в состав сложных целых, произносятся, конечно, с теми же тремя основными интонациями (законченно-повествовательной, вопросительной и восклицательной), что и сложные целые. Таким образом, основной интонационной единицей речи является не предложение (потому что те предложения, которые входят в состав сложных целых, интонационно не самостоятельны и могут в известных случаях, как увидим дальше, даже совершенно сливаться с соседними предложениями своих сложных целых) и не сложное целое (так как ведь и отдельное предложение может иметь интонационную законченность), а так называемая фраза, под которой надо понимать всякий отрезок речи от одной разделительной паузы или интонации (см. выше) до другой, независимо от того, из скольких предложений состоит этот отрезок. В интонационном отношении фраза может быть простой и сложной, но это деление может не совпадать с грамматическим делением фраз на одиночные предложения и сложные целые. Так, одиночные предложения могут произноситься двучленно (маленький, удаленький | сквозь землю прошел, | красну шапочку нашел; с чужого коня | среди грязи долой; вот эту записку | отдай секретарю и т.д.) и, следовательно, образовывать сложные фразы; предложения с обособленными членами, являясь в чисто грамматическом смысле отдельными предложениями, в интонационном смысле, как мы видели, всегда сложны. Даже в тех случаях, где сложная фраза одновременно делится и на предложения, и на интонационные части (вторые можно было бы называть «частичными фразами»), эти единицы могут не совпадать между собой. Например, при вставке придаточного предложения в главное (с моим братом, – который должен был сегодня приехать, – случилось несчастье) получаются три «частичных фразы», но два предложения. Бывают случаи (хотя и редко), когда одно из слов в сложном целом получает исключительно сильное ударение, стягивающее к себе интонационно всю фразу, и тогда все сложное целое произносится как простая фраза, т.е. без интонационного разграничения голосом отдельных предложений, например: А! так вот ты что придумал чтоб поднять производительность! (запятая опущена для передачи цельности произношения). Очень краткие предложения внутри сложных целых тоже часто интонационно сливаются со своим окружением, например: Если правда что заплатят, так пойду (первая запятая опущена намеренно). Таким образом, понятия фразы как интонационно-синтаксического единства и предложения как единства собственно-синтаксического находятся в довольно сложных и запутанных взаимоотношениях друг к другу.

§ 28. Общие условия сочинения и подчинения предложений

Сочетание отдельных предложений происходит в сложном целом на основе двух типов связи: сочинения и подчинения, т.е. тех же самых, на основе которых соединяются, как мы видели, и слова в словосочетаниях (см. § 5). Но каждый из этих основных типов занимает здесь и там неодинаковое место. В то время как в словосочетании сочинение играет лишь подсобную роль и вся структура покоится на последовательном многостепенном подчинении, в сложном целом сочинение играет такую же существенную роль, как и подчинение, и даже выступает как самостоятельный тип связи, так как сложные целые без подчинения – самое обычное явление.

В сложном целом сочинение и подчинение различаются друг от друга по тем же признакам, как и в словосочетаниях, а в последних (напоминаем читателю) это различение происходит по двум признакам:

1) сочинение выражает отношения обратимые, т.е. такие, при которых одно представление относится к другому точно так же, как и другое к первому, а подчинение – необратимые, т.е. такие, при которых одно представление относится к другому не так, как это другое к первому;

2) звуковой показатель отношения помещается при сочинении или в каждом из соотносящихся (если это аффикс: я был у женщины-врача), или между соотносящимися, не сцепляясь по значению ни с одним из них (если это служебное слово: хлеба и зрелищ), или, наконец, при каждом из соотносящихся (и хлеба, и зрелищ); звуковой показатель при подчинении помещается только в одном из соотносящихся (стол отца) или во всяком случае только при одном из них (взялся за ручку).

Теперь сравним два сложных целых:

В обоих этих целых показатель отношения между предложениями (союз) стоит между соотносящимися величинами, так что на первый взгляд в обоих можно бы видеть сочинение. Но важно ведь не только физическое положение показателя между двумя соотносящимися, а и то, находится ли он во внутренней связи с обоими ими или только с одним из них. Чтобы выяснить это по отношению к рассматриваемым целым, произведем в них перестановку:

Как видим, перестановка заключается здесь в том, что мы оторвали предложение, начинающееся союзом, от его союза и поставили это предложение впереди, а к союзу приставили другое предложение. И вот оказывается, что в левом целом от этой перестановки отношение между предложениями не изменилось, сводясь по-прежнему к простому перечислению (только в обратном порядке) социальных мер, принятых в интересах населения. В правом целом, напротив, перестановка изменила отношение: то, что было причиною, стало следствием, а то, что было следствием, стало причиной (в первом случае рационализация продажи дала возможность понизить цены, во втором – понижение цен, увеличив сбыт, потребовало рационализации). Из этого видно, что союз потому что, в отличие от союза и, неразрывно связан с предложением, которое он собой начинает. Это подтверждается и следующими двумя экспериментами: 1) если в правом примере произвести простую перестановку предложений, не отрывая второго предложения от его союза, то никаких перемен отношений не произойдет: потому что розничная продажа рационализирована, цены понижены; цены понижены, потому что розничная продажа рационализирована, так что все дело здесь, собственно, не в перестановке предложений, а именно в отрыве союза от того предложения, которое он собой начинает; 2) если в правом примере не отрывать второго предложения от его союза, то можно поместить это предложение и в середине предыдущего, и отношение не будет от этого меняться: цены, потому что розничная продажа рационализирована, понижены. Союз же и не может переноситься со своим предложением ни в середину другого предложения, ни к началу его (нельзя сказать: цены, и розничная продажа рационализирована, понижены или и розничная продажа рационализирована, цены понижены). Если бы и первое предложение было многословное, то при союзе потому что второе предложение могло бы вставиться без изменения смысла почти в любой пункт первого: с 1 февраля, потому что розничная продажа рационализирована, цены на хлеб в городах понижены; с 1 февраля цены на хлеб, потому что розничная продажа рационализирована, в городах понижены; с 1 февраля цены на хлеб в городах, потому что розничная продажа рационализирована, понижены. Все это показывает, что союз потому что даже и физически не всегда стоит между соединяемыми величинами (сравн. все только что данные перестановки), по значению же он никогда не является простой промежуточной связкой, а всегда, подобно предлогу внутри предложения, тесно срастается по значению с одной из соединяемых величин, именно с той, в начале которой он стоит, почему и может перекатываться вместе с ней, как одна цельная масса, с места на место. Союз же и физически может стоять только между соединяемыми величинами и, соответственно, по значению быть только простым соединителем. Отсюда ясно, что союз и сочиняет, а союз потому что подчиняет. Все это при помощи математической символики может быть пояснено такой схемой:

[Цены понижены] —> [потому что
(розничная продажа рационализирована)]стол —> отца

– из которой ясно, что разница между обоими случаями только в том, что в одном из них показатель отношения стоит перед подчиняемой величиной, а в другом – после нее.

Если применить вышеуказанные эксперименты ко всем союзам, то окажется, что все союзы, употребляющиеся в слитном предложении, являются и в сложном целом сочинительными, а все прочие – подчинительными. При подчинении те предложения, которые начинаются союзом, являются, конечно, подчиненными, а предложения, не начинающиеся союзом, – подчиняющими¹.

При подчинении предложений наблюдается та же система зависимости отдельных предложений друг от друга, какая существует в словосочетаниях по отношению к отдельным словам. Так, тут может быть: 1) включение предложений, например: Я уверен, что советская власть добьется той цели, к которой стремится и 2) соподчинение предложений, например: Когда я пришел в трест, мне сказали, что я был нужен. При включении получается ряд последовательно подчиненных друг другу предложений (уверен, что добьется той цели, к которой стремится). Этот ряд начинается с абсолютно независимого предложения, подобно тому как внутри предложения ход зависимости начинается с абсолютно-независимого члена, подлежащего или в особых случаях сказуемого. Это абсолютно независимое предложение называется главным, а все остальные, от него зависящие, – придаточными. Среди придаточных различаются придаточные 1-й степени, 2-й степени и т.д. по порядку зависимости от главного и друг от друга. При соподчинении два или несколько предложений зависят от одного (в нашем примере первое и третье от второго). (Соподчинение предложений довольно часто соединяется с сочинением соподчиненных предложений (Я знаю, что он болен и что его поддерживает страхкасса), что, однако, возможно только в тех случаях, когда соподчиненные предложения находятся рядом и когда они подчинены с помощью одних и тех же или по крайней мере близких по значению союзов. Так, можно сказать: Я зашел, потому что нужно поговорить и чтобы потом пойти с тобою на конференцию, но нельзя сказать: Я зашел, потому что нужно поговорить и когда получил твое письмо. Это потому, что союзы потому что и чтобы гораздо ближе по значению друг к другу, чем союзы потому что и когда. Такое соподчинение, в отличие от соподчинения вообще, можно называть параллельным.

Как известно, кроме союзов и союзных слов, предложения могут соединяться в сложные целые при помощи союзных пауз и союзных интонаций. Соответственно этому сочинение и подчинение в случае отсутствия союзов могут различаться и при помощи интонаций, тождественных по своему значению с этими отсутствующими союзами. Сюда относятся:

1) объяснительная интонация, например: Сержусь-то я на самого себя: сам кругом виноват (Л.Толстой). Эта интонация совершенно тождественна по значению с причинными союзами (потому что, так как и т.д.) и является их заместительницей:

2) предупредительная интонация, например: Я это сделаю так: выкопаю подле самого камня яму, ... свалю камень в яму и заровняю землей (Л.Толстой). Эта интонация тождественна по значению с частью пояснительной группы союзов (именно, как-то, употребляющихся перед перечислением, см. § 30);

3) интонация перечисления, например: Проходил апрель, прошел май, отцветали черемуха, сирени, ландыши, отпели в зарослях, под усадьбой, соловьи (Б.Пильняк).

В первых двух примерах мы имеем подчинительные интонации, выражающие необратимые отношения. Однако решить, какое предложение какому подчиняется, здесь затруднительно, так как интонация ведь не локализуется в определенных пунктах, а как бы обтекает все сложное целое. Решить это можно было бы только путем предположительной вставки союза, считая то предложение подчиненным, при котором мог бы стоять союз. В третьем примере мы имеем ясное бессоюзное сочинение, так как интонация здесь та же, что и в слитных предложениях, и тождественна по значению с соединительными союзами.

Но бывает и так, что трудно приравнять данную интонацию к определенной группе союзов. Например, интонация простого повышения голоса одинаково встречается и в соответствии с подчинительными союзами (назвался груздем – полезай в кузов обычно приравнивается к условному союзу: если назвался груздем... и т.д.), и в соответствии с сочинительными (семь раз отмерь – один отрежь приравнивается к противительным союзам а, но: а один раз отрежь). Подобные сочетания ввиду невыясненности в них интонационного различия трудно разбить на сочиненные и подчиненные, и лучше считать их недифференцированными в этом отношении сложными целыми.

Интонация имеется, конечно, не только при бессоюзном соединении предложений, а сопровождает его и при союзах, и притом с обычным, свойственным ей союзным значением. В этих случаях возможно, как и во всех случаях неорганического соединения интонации с формальными средствами, раздвоение показаний со стороны союза и со стороны интонации. Так, в сочетании становилось жарко, и я поспешил домой интонация может выражать отношение причины и следствия (сравн.: становилось жарко, так что я поспешил домой), т.е. подчинительную связь, а союз и выражает сочинительную. Квалифицировать подобные сочетания, конечно, надо по союзам, согласно установленному выше понятию подчинения и сочинения. Только при отсутствии союза приходится опираться на вспомогательные (интонационные) признаки. Кроме того, не надо забывать, что в грамматике при анализе отношений между предложениями может идти речь только о значениях внешних показателей этих отношений: союзов, союзных слов, пауз и интонаций. Все, что этими средствами не выражено, то для грамматики не существует, хотя бы логически оно было несомненно: становилось жарко, и я поспешил домой может быть сказано и тоном простой последовательности событий, и тогда об отношении причины и следствия уже совсем нельзя будет говорить даже как о добавочном оттенке. Логически же оно, конечно, существует между данными мыслями независимо ни от союзов, ни от интонации. Другими словами, для грамматики все дело в разнице между выражениями становилось жарко, и я поспешил домой и становилось жарко, так что я поспешил домой, а для логики – в тождестве их.

Как видно было при анализе сложного целого, с помощью союзов могут соединяться между собой не только отдельные предложения, входящие в сложное целое, но и сами сложные целые. Это бывает, когда союзу предшествует разделительная интонация. Здесь надо добавить, что это бывает не только перед сочинительными союзами, но и перед подчинительными, например:

А добродетельный человек все-таки не взят в герои, и можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора наконец дать отдых бедному добродетельному человеку; потому что праздно вращается в устах слово «добродетельный человек», потому что обратили в лошадь добродетельного человека... (Н.Гоголь)

Хорошо! Так я завтра же буду у тебя.

В первом из этих примеров сложное целое начинается прямо с придаточного предложения (Потому что пора... и т.д.), для которого в его составе нет главного; во втором – прямо с главного предложения (союз так является второй частью двойных союзов если – так, когда – так и т.д., в которых первая часть обязательна и бывает всегда в придаточном, а вторая факультативна и бывает в главном), для которого в его составе нет придаточного. Такие обрывки надо считать по аналогии с отдельными предложениями неполными сложными целыми (сравн. очень распространенные в разговорном языке придаточные с чтобы и если бы без главных: чтоб ты лопнул!, Ах, если б мне выиграть сто тысяч!).

§ 29. Сочинение предложений

1. Сочинение в сложном целом. Здесь употребляются те же самые союзы и с теми же основными оттенками в значениях («соединение», «разделение», «противление»), что и в слитном предложении (см. § 26). И общее построение этого рода сложных целых совершенно аналогично слитным предложениям. Так, например, при перечислениях здесь так же, как и там, только последние два звена соединяются союзом, предыдущие же – только союзными паузами и интонациями. И вообще аналогия здесь так сильна, что остаются только очень мелкие различия, которые не могут рассматриваться в беглом очерке.

2. Сочинения после разделительной паузы. После разделительной паузы могут употребляться союзы двух видов: а) все сочинительные союзы сложного целого (а значит, и слитного предложения), например: Я шел по широкому полю один. И вдруг мне почудились легкие шаги за моей спиной... (Л.Толстой) Жадрино должно было быть недалеко. Но он ехал, ехал, а полю не было конца (А.Пушкин). Чему ты усмехаешься?.. Или ты не веришь, что я великий государь? (А.Пушкин) и б) слова с союзным оттенком, но в то же время сбивающиеся то на наречие, то на вводное слово. Обладая малой союзной силой, они с трудом сливают соединительные предложения в целое и потому употребляются преимущественно после разделительной паузы и только в отдельных случаях могут создавать сложные целые. Таковы: тоже, также, однако, однако же, тем не менее, между тем, при этом, притом, притом же, при всем том, затем, потом, к тому же, вместе с тем, все-таки, все, а то, зато, и так, разве и т.д.

§ 30. Подчинение предложений

Подчинение в сложном предложении

А. Подчинение посредством союзов

Все подчинительные союзы в сложном целом можно разбить по значению на следующие девять разрядов:

1. Союзы причинные: так как, как (устаревшее: и как уголок их был почти не проезжий, то и неоткуда было почерпать известия о том, что делается на белом свете (И.Гончаров), потому что, затем что, оттого что, вследствие того что, в силу того что и т.д.

Союзы потому что, затем что и вообще все сложные с что употребляются то в цельном (Я не пришел, потому что был болен), то в раздвоенном виде, причем раздвоение может обусловливаться или порядком слов (я потому не пришел, что был болен), или только интонацией (я не пришел потому, что был болен). Одни из этих союзов чаще встречаются в цельном виде (например: потому что), а другие – в раздельном (например: в силу того, что).

2. Союзы цели: чтобы (также: для того чтобы, с тем чтобы и т.д. с той же возможностью раздвоения, как и у потому что) и устаревшее дабы. Эти союзы сочетаются только со специальными формами сказуемости в придаточном предложении, именно – либо с формой инфинитива (чтобы сделать, дабы сказать), либо с формой прошедшего времени (чтобы он сделал, дабы он сказал). Во втором случае форма эта, конечно, не имеет ни на йоту значения прошедшего времени (ведь чтобы и дабы присоединяют цель, т.е. то, что должно бы выражаться будущим временем), а следовательно, и не принадлежит к категории прошедшего времени. Она здесь неразрывно связана по значению с союзом, образуя составную форму подчинительного наклонения (чтобы пришел – наподобие французского subjonctif’а – qu’il vienne). С этим связано и то, что союз чтобы не всегда имеет чистое значение цели, а выражает также различные оттенки сослагательного наклонения, например: желание (только о том и мечтаю, чтоб сошло с рук поскорее!), долженствование, увещание, возможность.

3. Союзы следствия: так что, до того что, настолько что и т.д. (все и в целом, и в раздвоенном виде). Комбинацию цели и следствия представляет союзное сочетание так чтобы: сделай это так, чтобы все были довольны.

4. Союзы изъяснительные: что, чтобы, будто, будто бы (а также сочетания: не без того чтобы, вместо того чтобы и т.д. в целом и раздвоенном виде). Союз что есть употребительнейший подчинительный союз русского языка, и часто он ничего больше не выражает, как только подчиненность одного предложения другому, подобно тому как союз и в области сочинения обозначает только сочиненность (а что у тебя денег нет, так вольно же тебе мотать!, где что указывает только на то, что данная мысль уже известна говорящим). Союз чтобы может иметь изъяснительное значение только после отрицательного (по форме или по смыслу) подчиняющего предложения, при отсутствии же отрицания он может иметь только те значения, которые указаны в пункте 2 (сравн.: он говорил, чтобы это было так со значением цели, желания и т.д., но не изъяснения: он не говорил, чтобы это было так в смысле не утверждал этого, т.е. со значением изъяснения). Союзы будто и будто бы заключают в себе указание на то, что высказываемая мысль не принадлежит говорящему. Оба эти союза могут употребляться и как вводные слова, совмещаясь при этом с союзом что (он говорит, что ему будто бы не давали там есть), а кроме того, они употребляются и как сравнительные союзы (см. пункт 8).

Изъяснительные союзы являются в русском языке почти единственным грамматическим средством для выражения косвенной речи. Кроме изъяснительных союзов, для отличия прямой речи от косвенной применяется в нашем языке еще только мена местоимений и личных форм глагола (он сказал, что он придет – он сказал: «Я приду»). Но даже и эти скудные признаки косвенной речи не выдерживаются, и очень часто косвенная речь смешивается с прямой. Так, Осип в «Ревизоре» говорит: Трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за старое (вместо: «что не даст нам есть, пока не заплатим»...). Такое смешение довольно часто встречается не только в народной, но и в собственно литературной речи (правда, в низшей ее разновидности – газетной), а для нашего разговорно-литературного языка внесение союза что в прямую речь после глаголов говорения составляет почти правило (звонит, что ах не можете ли приехать... я больна). Вообще косвенная передача речи русскому языку не свойственна, и с этим связана очень важная особенность в употреблении времен глагола. Именно в косвенной речи (в широком смысле слова, т.е. не только после глаголов говорения, но и после глаголов думанья и чувствования) мы употребляем те же времена, что и в соответствующей прямой речи, хотя бы они к ней и не подходили. Например, в сочетаниях: он говорил, что уезжает без копейки; он был огорчен, что брат не приезжает, настоящее время перенесено из прямой речи, где оно, конечно, необходимо (он говорил: «Я уезжаю без копейки»; он мучился мыслью: брат не приезжает). И сказать в том же смысле: он говорил, что уезжал без копейки – нельзя (это означало бы, что он говорил про прошлый отъезд, предшествовавший его рассказу, т.е. опять равнялось бы обороту прямой речи: «Он говорил: Я уезжал без копейки»).

5. Союзы пояснительные: то есть, не то что, не то чтобы, именно, как то. Эти союзы по большей части присоединяют неполные и даже однословные предложения: он спал мало, то есть всего час; он для дела жизни не пожалеет, не то что денег. Именно употребляется преимущественно, а как то исключительно перед перечислениями (я принял все необходимые меры, как то...), причем перечисляющие предложения по большей части однословны (купил закусок, как то: сыру, колбасы и т.д.).

6. Союзы условные: если бы, если, добро бы, кабы, ежели, коли, ли, когда (редко в этом смысле), раз (например: раз вы согласились, так уж нельзя отказываться), как скоро, коль скоро (устаревшее, с временны'м оттенком).

Союзы если бы, когда бы и все сложные с бы совершенно аналогичны с чтобы и дабы в отношении форм сказуемости придаточного предложения и слияния союзов с ними.

7. Союзы уступительные: хотя, несмотря на то что, даром что, пусть, пускай, правда (не смешивать с существительным правда).

8. Союзы сравнительные: как, как бы, будто, будто бы, как будто, как будто бы, словно, словно как, подобно тому как (цельное и раздвоенное), точно, что (не смешивать с изъяснительным что), чем, нежели. Последние два союза отличаются от предыдущих тем, что употребляются только при сравнительной форме в главном предложении (он больше говорит, чем делает) и выражают в связи с этим количественное сравнение, тогда как все остальные – качественное.

9. Союзы временны'е: когда, как, как только, меж тем как, по мере того как, с тех пор как, после того как, пока, покуда, покамест, едва, едва только, чуть, чуть только, чуть лишь, лишь, лишь только, только что, только, прежде чем, прежде нежели.

Б. Подчинение посредством союзных слов (относительное)

Подчиняющими элементами являются здесь местоимения: кто, что, какой, чей, который, где, куда, как, когда, зачем, почему и т.д. в органической связи или с приглушенной, обесцвеченной в той или иной степени вопросительной интонацией или с обычной подчинительной интонацией (т.е. с полной потерей вопросительности). В первом случае получается вопросительно-относительное, или косвенно-вопросительное подчинение, например: скажите, который час (с минимальной степенью зависимости звучало бы: скажите: который час?); я не знаю, куда меня командируют; что он там разыскал, хотел бы я знать и т.п. Во втором случае – собственно-относительное подчинение: позови человека, который меня ждет; это тот, чье заявление подано вчера; вот случай, какого я не встречал уже много лет; там хорошо, где нас нет и т.д.; при этом в употреблении слов который и какой имеется такое же сочетание управления с согласованием, как в случаях он был добрым (см. стр. 67), так как, с одной стороны, эти прилагательные согласуются в числе и роде с существительными подчиняющего предложения, к которым они относятся (человек, которого я видел; женщина, которую...; люди, которых...), а с другой стороны, они стоят в том же падеже, в каком должны были бы стоять на их месте замещаемые ими существительные, и являются поэтому или подлежащими, или управляемыми падежами (человек, который..., человек, которого...).

В. Подчинение после разделительной паузы

Некоторые союзные слова, имеющие подчинительное значение, употребляются только (или преимущественно) после разделительной паузы. Это наречия: потому, поэтому, оттого, вследствие того, для того, несмотря на то, так, тогда, после того и т.д., вводные слова и сочетания, как: итак, и вот, значит, следовательно, стало быть, словом, одним словом и т.д.

Эти союзные слова выражают те же отношения, что и подчинительные союзы (следствие, причину, цель и т.д.), но в сложном целом они ставятся не в придаточном предложении, а в главном. Такие сочетания можно рассматривать как «неполные сложные целые», которые заимствуют из контекста недостающие или подчиненные части, благодаря чему они и входят в сферу подчинения.