КУЛЬТУРА РЕЧИ
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН

Всегда ли язык математически точен?

Принято считать, что за чистоту языка борются языковеды. На самом деле пуристов из народа – великое множество. Они еще строже ученых относятся к отступлениям от буквы языковых законов. Очень многие, например, возмущаются, когда «количественные величины» называют цифрами. Их и Высоцкий коробит: «С меня при цифре 37 в момент слетает хмель. Вот и сейчас как холодом подуло. Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль И Маяковский лег виском на дуло»…

В строгом математическом смысле цифры – это знаки, обозначающие числа. Впрочем, у Даля можно прочесть: «простых, одиночных цифр по-нашему десять, а сложных – без числа». Если посмотреть на историю цифры, то происходит слово от арабского sifr «ничто», поэтому первоначально оно было обозначением нуля, и только потом стало относиться к другим символам счета. В русский язык, прочтем в «Историко-этимологическом словаре» П.Черных, цифра пришла в XVIII в. из немецкого, позаимствовавшего ее, в свою очередь, у итальянцев: у них это было наименованием числа вообще, а еще они называли цифрой «шифр», «условный знак», «метку», «монограмму»… А числом русские довольно долго величали как раз цифру, хотя исконное значение этого славянского слова – «количество, счет, дата».

В общечеловеческом смысле о цифрах можно говорить не только как о «знаках», но и как о «показателях, выраженных в числах» (в этом случае предпочтительно пользоваться формой множественного числа, но и форма единственного имеет право на существование): «Мы подсчитали, во что нам обойдется путешествие, получилась солидная цифра», «То, что наша экономика находится сейчас на подъеме, можно доказать с цифрами в руках». Число, кстати, в языковом отношении тоже математической строгостью не отличается. Это не только «величина», но и «числовой состав», «ряд, совокупность»: вполне можно говорить о большом числе людей, быть в числе лучших. Если чему-то нет числа – значит, этого так много, что и посчитать точно нельзя. На порядок больше того, что можно себе представить.

Пуристы и против приписывания выражению на порядок значения «намного» бурно протестуют: на порядок для них – это в десять раз больше, и точка! Но зачем понимать все так буквально, как в анекдоте про математика, читающего на заборе: Икс, игрек и...»? Глядя, как обед исчезает со стола, вы вряд ли придете в ужас, когда муж воскликнет: «Да если б я был голоден, я б в тыщу раз больше съел!». Понятно, что тысячекратного умножения числа котлет никто от вас не потребует. Это – фигура речи, гипербола, простое преувеличение. Если задуматься, мы к таким преувеличениям прибегаем… по сто раз на дню. Например, опоздавшему «всего-то» на полчаса другу выговариваем: «Я тебя уже сто лет жду!». Или, пытаясь отвертеться от неприятного дела, находим миллион причин, чтобы от него отказаться. В конце концов «семь раз отмерь – один раз отрежь» и «не имей сто рублей, а имей сто друзей» тоже можно оспаривать: почему-де семь, а не пять, сто, а не тысячу? Нет уж, придется, похоже, смириться с тем, что порядок будет не только «числовой характеристикой той или иной величины», но и неопределенной или усилительной частицей. Нормативные словари уже разрешают нам «пройти путь порядка 10 км» – то есть примерно 10 км. Не за горами тот день, когда нормой станет «пройти на порядок больше».

И придется с этим смириться тем, кому «математическая честность не позволяет говорить о том, что что-то растет на порядок или в геометрической прогрессии, если наблюдается только линейный рост». Язык имеет право на образность.

Ольга СЕВЕРСКАЯ,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник ИРЯ РАН,
ведущая программы «Говорим по-русски!»
на радио «Эхо Москвы»