УЧЕНИКИ ИССЛЕДУЮТ

Территориальные обозначения
в русских былинах

I. Былина как эпический жанр устного народного творчества.
Три былинных цикла

В начале седьмого класса мы обратились к изучению темы «Русские былины». Это особый жанр русского фольклора. В электронной версии «Словаря по литературоведению» П.А. Николаева находим следующее определение былины:

«Былины – вид русских народных эпических песен героического и социально-бытового содержания. Первые записи былин осуществлялись в XVII веке. Они предназначались для чтения в городских демократических кругах. Точного исторического начала возникновения былин не существует. Большое количество былин было обнаружено в XIX и начале XX века преимущественно на севере России».

Почему речь идет о северных территориях распространения былин? Вероятно, потому, что они как жанр фольклора сохранились именно на русском севере, не испытавшем на себе (и, соответственно, на своей культуре) последствий монголо-татарского нашествия. Обращу внимание на то, что в основе былины (родственное слово быль), в отличие от сказки, лежали реальные события из старинной жизни. Отсюда и другое название – старины. Важно, что в былинах закладывалась фольклорная традиция, где ведущей была патриотическая идея защиты родной земли и своего народа.

Былинный эпос, по мнению исследователей, начал складываться еще в древний период нашей истории. Принято считать, что русские былины возникали около трех центров Руси: Киева, Галича Волынского и Новгорода. Соответственно, можно говорить о трех былинных циклах: киевском, галицком и новгородском.

Самым древним считается киевский цикл (он датируется XI–XII вв.), в который включается основная масса былин: о Вольге, Дунае, Соловье Будимировиче; о славных побратимах – богатырях «князя Владимира стольнокиевского» Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче. По мнению многих исследователей, у последних трех героев имелись реальные прототипы: в летописях, в частности, в «Повести временных лет», упоминаются имена и Ильи Муромца, принявшего в конце жизни монашеский постриг и захороненного в Киево-Печерской лавре; и Добрыни Никитича, дяди князя Владимира, помогавшего племяннику крестить Русь; и сына ростовского священника Александра по прозвищу Попович, известного не только силой, но и хитростью и смекалкой.

Во второй, галицкий, цикл входят былины о «молодом боярине Дюке Степановиче», Михаиле Потыке, Михаиле Казаринове, о князе Романе (его исторический прототип – галицкий князь Роман Мстиславович) и братьях Ливиках, о королевиче из Крякова (возможно, имеется в виду польский город Краков, расположенный сравнительно недалеко от Галича Волынского). Из истории нам известно, что после смерти Владимира Мономаха (1125 г.) на Руси начинаются ожесточенные раздоры между отдельными князьями, претендовавшими на великокняжеский трон. Некогда единая и мощная Киевская Русь распадается на ряд удельных княжеств. В это время возвышается находящееся на юго-западе Руси Галицко-Волынское княжество, достигающее особого расцвета в XII – XIII вв. при князьях Ярославе Осмомысле (по летописным источникам, такое весьма лестное прозвище князь получил благодаря своему уму и, в частности, знанию восьми иностранных языков), Романе Мстиславовиче (оба они упоминаются в известном памятнике славянской письменности «Слове о полку Игореве») и Данииле Романовиче. Исследователи считают, что пафос этих былин, и прежде всего былин о Дюке Степановиче, заключался в утверждении величия Галича и в уничижении Киева. Читая былины галицкого цикла, обращаешь внимание, например, на то, что в доме Чурилы Пленковича, богатого боярина, не только окна, но ворота стеклянные (былина «Молодость Чурилы Пленковича»)! А ведь стекло на Руси ценилось необыкновенно дорого: его привозили из Западной Европы, первые же стекольные заводы появились в нашей стране лишь в конце XVII века. А когда Добрыня Никитич, посланный князем Владимиром для описи имущества Дюка Степановича (былина «Дюк Степанович»), встречает в высоком дюковском тереме пожилую женщину, на которой «не много шелку ведь – вся в золоте», и принимает ее за мать Дюка Степановича, та отвечает: «А я-то Дюку ведь не матушка, а я-то Дюкова калачница».

И, наконец, третий – новгородский – цикл, самый поздний былинный цикл, сложился в XIV–XV веках. К нему причисляют былины о Василии Буслаеве. Об этом персонаже упоминают и русские летописи, в частности Лаврентьевская. Былинному герою соответствует реальный прототип – известный бесшабашный удалец, новгородский ушкуйник. Ушкуйничество, как известно из исторических документов, было широко распространено в Новгороде периода его расцвета (XIV–XV вв.) и связано с походами на особого устройства лодках – ушкуях – для сбора дани или иногда просто ради грабежа в отдаленных от Новгорода районах. В новгородский цикл входят былины о Садко – «торговом госте», Ставре Годиновиче, Иване Гостином сыне, Хотене Блудовиче, царе Соломане и других.

Именно потому, что география создания и распространения былин так широка и, следовательно, в них встречается ряд географических названий и тех или иных лексем, обозначающих территориальные приметы, мне думается, тема исследования «Географические названия и территориальные приметы в русских былинах», основанная на анализе различного лексического материала, может быть интересна моим сверстникам.

II. Цель и задачи исследования

Цель исследования – выявление лексических единиц топонимического плана в русских былинах (топонимика – это раздел науки о языке, изучающий географические названия), дающих определенное представление о героях (например, о месте рождения, совершения богатырских подвигов, территории передвижения с той или иной целью, временного пребывания или постоянного проживания на той или иной территории), о территориальных особенностях Древней Руси, о тех или иных обычаях, об истории разных местностей.

Задачи исследования:

• выявление названий городов и деревень Древней Руси, дающих конкретное представление о развитии государства в различные временные периоды;

• выявление названий водоемов, гор, лесов и других территориальных обозначений, характерных для былин разных циклов и разного времени;

• выявление слов и словосочетаний, косвенно обозначающих различные территории Руси и иных государств.

Я с интересом прочитал былины, относящиеся к разным циклам:

Святогор и тяга земная;

Вольга и Микула Селянинович;

Исцеление Ильи Муромца;

Илья Муромец и Соловей Разбойник;

Илья Муромец и Калин-царь;

Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром;

Добрыня и Змей;

Добрыня Никитич и Алеша Попович;

Князь Роман и братья Ливики;

Дюк Степанович;

Ставр Годинович;

Садко;

Василий Буслаевич и др.

Вспомним слова историков литературы В.И. Чичерова и П.Д. Ухова из статьи «Былины русского народа»: «Талантливый русский народ еще в далеком прошлом внес в сокровищницу мировой культуры такие богатства, которые возбуждают в нас чувство национальной гордости. Таким богатством, оставленным нам нашими предками, являются и былины…». Хочется добавить: богатством, незаслуженно забытым или по меньшей мере отодвинутым в дальний угол памяти. А такого быть не должно. Мы не должны быть Иванами, не помнящими родства, просто обязаны знать свою культуру: ведь без прошлого не бывает настоящего. Именно поэтому я обращаюсь сейчас к древним народным эпическим песням исторического содержания – к русским былинам.

III. Наименование городов в русских былинах

Посмотрим вначале, названия каких городов упоминаются в былинах. В Древней Руси было много больших и малых городов (последние иногда именовали городищами). А такие города, как Киев, Чернигов, Галич, Новгород, Смоленск, Туров, Старая Ладога и другие, были центрами экономической, политической и культурной жизни народа.

Начнем с названия города, издревле считавшегося «матерью городов русских», – Киева, упоминания о котором встречаются в очень многих текстах. Это известный в разных землях «стольный Киев-град», куда отправляется «ко солнышку ко князю ко Владимиру» получивший богатырскую силу самый любимый народом богатырь Илья Муромец («Исцеление Ильи Муромца»), где «на почестен пир» собираются в княжеской «во столовой во горенке» все известные богатыри («Илья Муромец и Сокольник»), из Киева на борьбу с ненавистным Калином-царем выезжает «старой казак да Илья Муромец», собираясь «постоять за веру, за отечество... за славный Киев-град... за матушки Божьи церкви» («Илья Муромец и Калин-царь»). Даже в былинах галицкого цикла, где герои-киевляне, в том числе и князь Владимир, во многом уступают «молодому боярину Дюку Степановичу» из «славного Галич-града» («Дюк Степанович») и удалому Ставру Годиновичу «из тоя из земли Ляховицкия» («Ставр Годинович»), а сами былины направлены на возвеличивание юго-западных русских земель, а не Киева, местом действия часто оказывается княжеский терем киевского правителя. Вводная часть ряда былин, называемая, как и в сказках, зачином, звучит примерно так:

Как во стольном было городе во Киеве,
А у князя у Владимира стольно-киевского
Заводилось пированьице – почестен пир…

Сразу вспоминается сказочный зачин: В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был царь…». Возможно, упоминание о Киеве периода правления князя Владимира Красное Солнышко является просто традицией для сказителей: былинный стольный Киев-град и исторический Киев почти столь же далеки друг от друга, как тридевятое царство, тридесятое государство от Древней Руси. Напомним, что этимологически название столицы Древней Руси является прилагательным (впрочем, не оно одно – это свойственно наименованиям многих древнерусских городов), образованным от имени одного из основателей и первых соправителей города – Кия, или, по некоторым источникам, Кыя, приплывшего, как сказано в «Повести временных лет», по Днепру вместе с братьями Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью.

На второе место по значимости в былинах я бы поставил город Муром, хотя он и не играл важной роли в политике и экономике Древней Руси. Объяснение простое: «из того ли из города из Мурома, из того ли из села да Карачарова выезжал удаленький дородный добрый молодец. Он стоял заутреню во Муроме, а й к обеденке хотел поспеть он в стольный Киев-град…». Такими словами начинается история подвигов любимого народом крестьянского сына Ильи, получившего прозвище по названию города, неподалеку от которого находилось его родное село. В статье В.И. Чичерова и П.Д. Ухова «Былины русского народа» указывается, что село Карачарово действительно существовало, а жители Мурома (Владимирская обл.) с давних пор считают богатыря своим земляком. «Еще в XVI веке в Муроме были Ильинская улица, Богатырева гора, Скокова гора». Последним словосочетанием названа была улица, по которой Муромец будто бы поскакал на коне на совершение ратных подвигов.

В Этимологическом словаре М.Фасмера указано, что древнерусское Муромъ, упоминаемое в «Повести временных лет», связано с названием финно-угорского народа, родственного мордве, – мурома, также отмеченного в летописи. Кроме того, дается еще один вариант названия города – Муровъ. М.Фасмер отмечает, что, по мнению некоторых лингвистов, в частности Соболевского, второй вариант наименования, и прежде всего конечный звук [в] в нем, «объясняется влиянием названия острова Муровец близ Киева… С этим названием связывается имя былинного богатыря Ильи Муромца, который в древних текстах называется также Муровец». И действительно, как бы ни был могуч богатырь, какой бы выносливостью и быстротой ни обладал его конь, вряд ли путешествие из средней полосы Древней Руси в ее южные широты, пусть и «дорожкой прямоезжею», которая, кстати, «заколодела, замуравела», т.е. ее необходимо было сначала расчистить для проезда, можно было совершить за несколько часов. А вот с острова Муровец в Киев вполне можно было добраться и за сравнительно короткое время. Косвенное подтверждение возможности рождения и проживания будущего богатыря сравнительно недалеко от Киева я увидел и в тексте былины «Исцеление Ильи Муромца». Когда герой начинает ходить после излечения, то первое, что он делает, – помогает родителям, работающим в поле, выкорчевать деревья:

А пришел он ко славной Непре-реке…
А он и начал ли дубки подергивать,
А во Непру-реку стал покидывать…

Известно, что село Карачарово расположено на Оке, реке большой, полноводной и судоходной. Вряд ли возможно, как считают некоторые исследователи, ошибочно назвать ее Днепром. Если еще учесть, что былины об Илье Муромце одни из самых древних (а такими являются именно былины киевского цикла), то предположение о том, что Илья Муромец был выходцем с названного острова, не лишено оснований.

Из названий крупных торговых, экономических и культурных центров Древней Руси, упоминаемых в былинах, назову еще три: Чернигов, Галич и Новгород, хотя их больше. В былинах встречаются и Псков (иногда в фонетическом варианте Опсков), и Ярослав-город, и Рязань, и даже, что, безусловно, является одним из позднейших наслоений, Питер; например, в знаменитом былинном запеве, или зачине, перечисляются разные русские территории:

Ай, чисты и поля были ко Опскову,
Ай, широки раздольица ко Киеву, …
Ай, щапливы-щеголивы в Ярославе-городе,
Ай, сладки напитки во Питере…

Во-первых, это Чернигов, названный сказителями славным Чернигов-градом. Именно с этим городом связан первый ратный подвиг Ильи Муромца, очистившего Чернигов от вражьей силы, которой было нагнано-то… черным-черно, как черна ворона, и получившего приглашение от благодарных горожан идти к ним воеводою, от чего богатырь, как мы помним, отказался. Обратившись вновь к словарю М.Фасмера, прочитаем: «Чернигов... др.-русск. Черниговъ... вост.-славянское, происходит от собств. Чьрнигъ, произв. от чьрнъ – “черный”». Выскажу предположение: возможно, в названии этого южнорусского города отразились приметы его местоположения. Плодородные южные земли славились своим черноземом, на котором выращивали богатые урожаи. Кстати, черный цвет в Древней Руси (да и значительно позднее) не был признаком печали, скорби, уныния, напротив, он символизировал собой богатство и благополучие. Почему бы не назвать один из развитых русских городов таким говорящим именем?

С упоминанием о славном Галич-граде мы встречаемся в былинах галицкого цикла. Само слово Галич, как и лексема Киев, является прилагательным и восходит, по М.Фасмеру, к общеславянскому галица – «галка».

Иногда в былинах привычные географические названия изменяются: так, в более поздних вариантах былины о Дюке Степановиче говорится, что он происходит не из Галича, а из тоя из земли Ляховицкая, т.е. из чужой страны (Ляховицкой землей обычно называли Польшу, поляков же – ляхами; например, в повести Н.Гоголя «Тарас Бульба»). Кстати, исследователи в подтверждение иноземного влияния на героя былин отмечают, что само имя собственное Дюк происходит от нарицательного дук – «князь».

Название Новгород прозрачно по своему происхождению: новъ городъ, т.е. произошло слияние определения и определяемого слова в одно. Новгород имел очень выгодное географическое положение: по Волхову через Ладожское озеро и по Неве можно было попасть в Балтийское море (в былинах оно чаще именуется Варяжским). А это был важный торговый путь в страны Западной Европы. Из исторических хроник, например, известно, что в городе Висби на Готланде, главном торговом пункте в Балтийском море, новгородские купцы имели свой гостиный (торговый) двор и храм при нем. Не случайно в былинах звучат определения: господин Великий Новгород, господин торговых дел, отражающие величие и богатство древнего вольного поселения, которое, в отличие от многих русских городов, не подверглось нападению монголо-татар и разорению.

Следует сказать и о названиях небольших городови городков, встречающихся в русских былинах. Так, молодой Вольга Святославович (былина «Вольга и Микула Селянинович») вместе с дружиной отправляется к городам да за получкою, т.е. за данью, которую платили князю не только жители городов, но и окрестные крестьяне. В беседе с вольным хлебопашцем Микулой Селяниновичем Вольга рассказывает, что родный дядюшка да крестный батюшка, ласковый Владимир стольнокиевский пожаловал его тремя ли городами со крестьянами: Куровцем, Ореховцем, Крестьяновцем. Исследователи считают их вымышленными, а не конкретными географическими названиями. Во всех трех наименованиях присутствует словообразовательный суффикс -овец-. С помощью суффикса -овец- образуются названия лиц по принадлежности к учреждению: (МХАТ – мхатовец). Если же говорить о суффиксе -ец- (Ореховец – от ореховый), то он, помимо значения лица: купец, молодец, певец, может иметь дополнительный оттенок уменьшительного значения. Например, известно, что царь Иван IV в письмах к митрополиту подписывался «Иванец Васильев», что должно было указывать на смирение светской власти перед духовной. Возможно, что маленькие городки названы так именно потому, что малы по сравнению с теми же Киевом, Черниговом, Новгородом.

Из других наименований городов хочу выделить топоним Леденец, который упоминается в разных былинах, например, в былинах о Садко, новгородском торговом госте, совершавшем с товарищами заморские путешествия («Садко»), и о Василии Буслаеве, отправившемся с дружинушкой хороброю… в Ерусалим-град… Господу помолитися, в Ердане-реке искупатися («Смерть Василия Буслаева»). Исследователи выяснили, что так сказители, а возможно, и сами торговые гости называли итальянскую Венецию. Выскажем предположение: дело, вероятно, не только в звуковом сходстве слов: Венеция – Леденец, хотя это и важно (в конце концов иноязычное Венеция по звуковому составу ближе, например, к восточнославянскому венец). Город расположен на водном пространстве, разделен каналами, по которым плавают гондолы, его красивые виллы и палаццо отражаются в воде, создавая ощущение сверкающего праздника. Что такое леденец, на Руси знали – красивый, сверкающий, прозрачный, похожий на застывшую воду. Может быть, отсюда и возникла ассоциация с названием города: красавица Венеция похожа на леденец.

IV. Наименование водоемов

Из других географических названий коротко остановимся на обозначении водоемов. Реки и большие озера на Руси являлись важными водными артериями, по ним прокладывали торговые, экономические, ратные пути жители Киева и Новгорода, Пскова и Галича, Ярославля и Рязани.

В текстах былин можно обнаружить значительное количество наименований рек и озер, причем среди них и реальные: реки Днепр, Почайна, Нева; озера Ильмень, Ладожское; море Хвалынское. Это названия русских водоемов, но есть и наименования иностранных, «заморских» водных просторов. Так, в Ердани-реке мечтает искупаться Василий Буслаев. Понятно, что речь идет о находящейся в Палестине реке Иордан, где был крещен Иисус Христос.

Ильмень – название озера, расположенного в пределах Новгорода. Из Этимологического словаря М.Фасмера я узнал, что лексемой ильмень, пришедшей в северные говоры из финского языка, называли «небольшое озеро, остающееся после половодья». Любопытно, что М. Фасмер считает, что наименование Ильмень вошло в русский язык сначала как имя собственное и только потом «превратилось в речи новгородцев в нарицательное и распространилось благодаря новгородской колонизации». Мне кажется закономерным такой вывод: наименование Ильмень косвенно свидетельствует о величии и мощи «господина Великого Новгорода», о его влиянии на соседние территории.

Второй топоним – река Смородина – встречается в ряде русских былин:

А у той ли у Грязи-то у Черноей,
Да у славной у речки у Смородины…
Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.

Некоторые лингвисты связывают его с наименованием Самара, обозначающим реку, протекающую неподалеку от Киева. Однако мне кажется, что по фонетическому облику слова Смородина и Самара слишком далеки друг от друга. Я склоняюсь к тому, что лексема смородина – это прилагательное от существительного смородъ, обозначающего «вонь, смрад» (в латышском smards имеет более нейтральное значение – «запах»). В других же славянских и западноевропейских языках (старославянском, чешском, словацком, польском, готском, древнегерманском и др.) значение является общим – «резкий, вонючий запах». Очевидно, что изначально лексема смородина звучала как смородена. В потоке речи заударный звук [э] сокращается, редуцируется, произносится не очень отчетливо. Поэтому река Смородена превращается в реку Смородину, хотя не имеет ничего общего с одноименным кустарником, разве что кроме резкого запаха. Косвенным подтверждением такого происхождения наименования реки является тот факт, что богатыри сражаются на ее берегах со Змеем Горынычем, погубившим множество людей, трупы которых лежат здесь же, на берегу. Отсюда и резкий – смрадный – запах.

V. Заключение

Таким образом, проанализировав ряд географических названий, я пришел к выводу:

– в былинах отразились обычаи и традиции Древней Руси, действуют герои-богатыри, имевшие реальных прототипов; встречаются подлинные географические названия (топонимы);

– топонимы в русских былинах многочисленны и разнообразны: это и названия различных городов и деревень; и наименования различных водоемов: рек и речек, озер и морей, даже болот; и названия гор, возвышенностей.

Хотелось бы, чтобы на работу о русских былинах обратили внимание мои сверстники. Ведь эти произведения устного народного творчества, неспешные и мудрые, как глоток чистой родниковой воды в наш век компьютеров и бешеных скоростей.

Словари и справочники

Бушко О.М. Школьный словарь литературоведческих терминов. М., 2008.

Виноградов В.В. История слов. Электронная версия

Николаев П.А. Словарь по литературоведению. Электронная версия

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: АН СССР, 1953.

М.Фасмер. Этимологический словарь русского языка в 4 т. Электронная версия.

Энциклопедический словарь, «Б». Электронная версия.

Литературоведение

Демин В. Тайны русского народа: в поисках истоков Руси. Электронная версия.

Майков Л.Н. О былинах Владимирова цикла. Электронная версия.

Миллер В.Ф. Русские былины старой и новой записи. М., 1894. Электронная версия

Орлова Н. Герои русских былин. М.: Белый Город, 2005.

Порфиров Н.Г. Древний Новгород. Очерки из истории русской культуры. Электронная версия.

Прозоров Л. Времена русских богатырей. По страницам былин – в глубь времен. Электронная версия.

Тихонравов Н.С. Русские былины старой и новой записи. М., 1894. Электронная версия.

Ухов П.Д., Чичеров В.И. Былины русского народа. Вступительная статья к книге: Русские народные былины. М.: Дегтиз, 1958.

Владислав Иванов,
7-й класс,
гимназия № 1549

Научный руководитель работы –
Л.В. Торопчина,
канд. филол. наук,
заслуженный учитель РФ

Научный консультант работы –
Е.И. Вечеринина,
заслуженный учитель РФ