“Через столетья в бумажной раме возьми строку и время верни!”

Дорогие коллеги!

Мы предлагаем вашему вниманию новую рубрику – “Плоды просвещения”. В отличие от Л.Н. Толстого, мы намерены вложить в это название самый прямой смысл. В век “экономизации образования”, “модульно-рейтинговых систем” и “компетентностных подходов” нам захотелось попросту посмотреть, что бывает, если учителю удается хорошо сделать свое дело. Если ему удается привить литературный вкус и любовь к языку, вызвать желание выражать свои мысли и переживания. Конечно, это почти никогда не бывает исключительной заслугой учителя, для этого нужны и семья, и определенный уклад жизни, и способности. Но “рука учителя” всегда будет здесь необходима!

Как это часто бывает, случай предоставил нам исключительный материал – дневники гимназиста Даниила Фибиха. Эти дневники написаны пятнадцатилетним мальчиком, гимназистом IV класса. I Пензенская гимназия, в которой он проучился 10 лет, стояла (да и сейчас стоит) на Красной, бывшей Дворянской, улице этого прекрасного старого русского города. В ней были “длинные сводчатые сумрачные коридоры, лестницы с узорчатыми чугунными ступеньками”. В актовом зале висел непременный парадный портрет Александра Первого, на которого с другой стороны смотрел “овальный в золоченой рамке Белинский”, пожалуй, самый прославленный питомец гимназии. Были в гимназии маленькая домовая церковь и дортуары (спальни) для пансионеров. “В большую перемену <…> открывался для проголодавшихся ребят буфет”, где “каждый мог за копейки получить стакан горячего чая и <…> разрезанную вдоль “французскую” булочку, в которую положен был ломтик ветчины, колбасы или сыра”. Словом, это была самая типичная дореволюционная гимназия.

Даниил, по его собственным воспоминаниям, “учился плохо”, “родители с трудом перетаскивали” его “из класса в класс”. И он, как положено юному мыслителю, “глубоко презирал гимназию, в которой учился”, считал гимназические науки “затхлыми”. Словом, был вполне типичным дореволюционным гимназистом.

Давайте начнем знакомиться с записями его дневника. Конечно, мы будем крайне осторожны и деликатны! Позволим себе заглянуть лишь в ту часть дневника, которая передает каждодневную жизнь подростка – его занятия, игры, размышления.

Посмотрим на них не глазами умиленных взрослых или любознательных потомков, а глазами профессиональных педагогов. Мы увидим, что этот мальчик хорошо владеет композицией, что его научили строить описания и повествования, что его рассуждения вполне отвечают риторическим правилам аргументации. Что он привык заботиться о таких вещах, как выбор эпитетов, о соразмерности стилистических приемов. Что деепричастный и причастный обороты ассоциируются у него не с паническим вопросом, где ставить запятую, а с проблемой выбора такого способа выражения, который бы точнее всего передавал его мысль.

Послушайте! Он все это делает не в сочинении, не в экзаменационной работе! Он открывает свой дневник на досуге и пишет там для себя. Для него привычка размышлять неразрывно связана с привычкой выражать это размышление на письме.

Невольно хочется провести параллель, сравнить с нашими учениками. Давайте пока воздержимся от этого. Вернемся к этому в конце года, после того, как прочтем достаточное количество его дневниковых записей. И, главное, после того, как попробуем использовать эти материалы в своей собственной работе.

В каждом номере газеты мы будем предлагать вам очередной небольшой отрывок из дневника и те задания и упражнения к нему, которые, как нам кажется, могут стать для вас подспорьем. Разумеется, мы предлагаем вам подумать и предложить ваше видение работы с этим материалом.

Е.ИВАНОВА

В публикациях рубрики мы будем использовать архивные материалы (публикуются в современной орфографии и пунктуации), любезно предоставленные нам Пензенским государственным объединенным краеведческим музеем (ПГОКМ), Государственным архивом Пензенской области (ГАПО) и его внучкой, нашей коллегой Марией Юрьевной Дремач.