ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СЛОВО
“Оксана! Жемчужина мира!”*Думая о том, сколько пришлось в российской истории испытать и вынести на себе женщинам, мы по привычке вспоминаем строки Некрасова: “Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет”. В нашем столетии сплошь да рядом горели уже города, а коня порой нельзя было сыскать в деревне. Беда и горе от этого не становились легче – потеряв во внешней эффектности, они пронизывали будни, годами не оставляли людей ни днем, ни ночью. И главная тяжесть будней ложилась опять на женщин. Об этом – сдержанное, ни о чем не забывающее, но исполненное просветленной благодарности стихотворение Николая Николаевича Асеева (1889–1963) “Пять сестер”. Знающему путь нашей Родины в XX в. не нужно пояснять, что это за “провалы” и “ямы”, почему погибли друзья героинь стихотворения, а самим им досталась “черствая корка”. Но кто эти “пять сестер”? Как связана с ними “звезда” поэта? В десятых годах в селе Красная Поляна под Харьковом в большой и шумной семье Синяковых жили пять сестер. Все были богато одарены от природы: Зинаида (в замужестве Мамонова) была оперной певицей, Мария (в замужестве Уречина) стала знаменитой художницей, Надежда (по мужу, известному историку, Пичета) – пианисткой. Их простота и сердечность притягивали многих людей искусства. С ними дружил Маяковский, о них написана последняя поэма Хлебникова “Синие оковы”, к Надежде обращал стихи Пастернак. Младшую, Веру, полюбил прозаик Семен Гехт, и она сполна испытала долю “жены врага народа”. А Ксении (Оксане) суждено было стать настоящей легендой русской поэзии, ее имя вошло в наш поэтический язык. В язык поэзии наряду с именами ее великих творцов исстари входят и имена тех, кому стихи посвящались. Ассоциации, связанные с именем, особенно сильны, если обладательнице имени посвящено не одно, а много стихотворений, своего рода “лирический роман”. Для создания “лирического романа” недостаточно обладать поэтическим талантом или даже гением. Нужны как минимум еще два дара: способность к длительному чувству и умение увидеть (и воплотить в стихах) другого, отличного от тебя человека. Последнее – особенно важно: как часто и в великих стихах мы видим только самого любящего или любящую и совсем не можем представить себе того, кого любят… Сочетание названных талантов встречается редко. Потому и великих “лирических романов” в любой литературе куда меньше, чем великих поэтов. В русской поэзии XIX века мы сразу вспомним “денисьевский цикл” Тютчева да “панаевский” Некрасова, а дальше призадумаемся… В XX веке их больше, но как же мучительны и “Снежная маска” Блока, и “бриковский цикл” Маяковского… Неужели светлое чувство всегда мимолетно и не может стать основой большого, во всю жизнь лирического цикла? И все же такой цикл в русской поэзии есть. Его тоже создал Николай Асеев, чудотворец русского слова, ближе всех своих современников связанный со славянскими корнями и диалектным многоцветием родного языка. Когда он встретил свою Оксану, ему было чуть за 20. С той поры, если не считать начала Отечественной войны, они не расставались. И с той же поры с именем Оксаны навеки повенчано русское поэтическое слово. Молодым человеком написал он – нет, не написал, выдохнул:
А больным стариком заклинал:
Первым в русской поэзии он в 1916 г. осмелился назвать книгу своих стихов, очень сложную и совсем не только любовную, именем любимой: “Оксана”. И во все годы и в трудностях сохранил благодарность любимой и радость, что она есть на свете:
Одно из “Оксаниных” стихотворений мы дарим вам сегодня. Не пугайтесь, если иные слова – заметь или явор – будут вам не знакомы, а другие – качество или заказчица – покажутся неуместными в поэзии. Строка, другая – и вас захватит, закружит непередаваемое движение подлинной поэзии… С.И. ГИНДИН * Первая публикация была в № 9/1998 |