Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Русский язык»Содержание №9/2009

ЖИЗНЬ ЯЗЫКА

 

Из истории слов: колумнист

Хотя слово колумнист еще не обжилось на страницах словарей русского языка1,оно стало общеупотребительным: поисковая система «Google» дает около 84 000 ссылок на него. Также это слово зафиксировано в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ).

По данным НКРЯ, «колумнист» вошел в русскую речь с 2002 года – сравнительно новое заимствование старого, почтенного слова. Словари английского языка отмечают, что оно вошло в обиход с 19152 или 19203 года. Это слово – американизм, быстро прижившийся в английском языке. Его значение очень конкретно: «журналист, регулярно сотрудничающий с газетой»4, или «тот, кто пишет в газете колонку или ведет на радио или телевидении программу, похожую на колонку по материалу и стилю»5. Собственно от английского слова column, когда-то заимствованного из латыни, – в значении «текст, размещенный в виде колонки», с помощью суффикса -ist, обозначающего название человека по его деятельности, и произошел этот профессионализм. В некоторых ранних примерах слово трудно узнать: до 1920 года в США его иногда в шутку писали как colyumist [‘kaljemist]. С тех пор его английское правописание (spelling) устоялось и при заимствовании в русский язык было однозначно транслитерировано кириллицей как колумнист.

Как и многие другие заимствования из английского, слово вполне освоилось в русском языке: у него сместилось ударение с первого на последний слог и появилась словоизменительная парадигма субстантивного склонения со стандартными окончаниями мужского рода на твердый согласный (типа завод).

Заимствованные слова часто дополняют синонимический ряд, состоящий из уже имеющихся в языке слов. Колумнист пополнил ряд слов: журналист, ведущий, обозреватель, аналитик, – но при этом стремится получить свой, новый, дополнительный оттенок смысла, которого нет ни у одного из этих слов, обозначающих журналистскую специализацию, и тем оправдать свое присутствие в русском языке.

Такая небольшая разница в значениях заимствованных слов и их синонимов, уже давно существующих в русском языке, обычна: сравним образ и имидж, инструктаж и брифинг, спектакль и шоу, представление и презентация, убийца и киллер, лозунг и слоган. Эта разница проявляется в сочетаемости и сфере употребления слов: нельзя сказать компьютерное представление вместо компьютерная презентация. Слоган в отличие от лозунга имеет терминологическое значение в науке о продвижении и продаже товаров. Говоря киллер, подразумевают не простого, а профессионального, наемного убийцу6. Интересно, что для обозначения наемного убийцы в самом английском языке также используется заимствованное слово, взятое из арабского – assassin.

Вернемся к русским колумнистам. К 2002 году новое слово только входит в речевой обиход. Чаще всего в СМИ колумнистами называют зарубежных журналистов:

Кончается со смертью королевы Виктории эпоха, названная ее именем, и Джордж Реджинальд Бакхус – в миру колумнист религиозных еженедельников, а в «подполье» блестящий прозаик-эротолог – создает трилогию «На суше и на море»… [Эротика и еретики, 2002 // «Другой», 2002.11.15 – пример взят из НКРЯ].

Колумнист газеты «Нью-Йорк Таймс» (общепринятое сокращение – NYT) Томас Фридман хорошо известен читателям своей газеты [Марк Найдорф. «Колумнист NYT Томас Фридман» // Мигдаль Times, 2003, № 63].

Затем слово становится объектом языковой рефлексии прежде всего самих журналистов и редакторов. Кто такой колумнист? Ведущий рубрики?

Ещё один наш колумнист, Олег Тищенков, пока не знает, что у него своя колонка. Он думает, что просто ведёт новую рубрику [Игорь Терентьев. «Колумнисты» // Publish, 2005, № 7].

А чем он отличается от аналитика?

Без окладистой бороды невозможно представить себе нескольких блестящих колумнистов – мастеров синтеза, составления картин из разрозненных деталей. А вот среди знакомых мне аналитиков никто такое украшение не носит. Но наличие или отсутствие бороды не может служить научным критерием отделения колумнистов от аналитиков. Готов поспорить, что у многих гладко выбритых людей, когда они пишут колонки, отрастает виртуальная борода, но ведь читатель ее не видит.

Так, значит, бородой и умением писать – создавать из разрозненных деталей целостную картину, впрочем, иногда довольно субъективную, импрессионистическую, – отличается колумнист от коллег-журналистов:

Колумнист пишет так хорошо, что приобретает право на субъективное мнение. С другой стороны, он пишет так хорошо, что уже не важно, что именно он пишет». [Леонид Бершидский. «Почему Карл Иванович Шустерлинг скорее аналитик, чем колумнист» // Ведомости, 2006, № 3].

Найдено еще одно отличие: колумнист не рядовой журналист – он обладает самостоятельным мнением:

В этом году читатели «Известий» наверняка обогатили свой лексикон довольно редким словом «колумнист», когда под «Колонкой обозревателя» прочли фразу «Мнения колумнистов могут не совпадать с точкой зрения редакции». [Джаз Утесова и дымка времени. Обратная связь, 2002 // «Известия», 2002.03.27 – пример из НКРЯ].

Его колонка притягивает внимание:

В век общедоступной информации, которая льется из Интернета, как вода из крана, только сочинители газетных колонок способны перегородить поток новостей, чтобы заставить нас задуматься. Колумнист это тот, кого не только читают, но и пересказывают, он монополизирует беседу за каждым семейным завтраком, вызывает огонь на себя, провоцирует споры и зачинает дискуссии [Александр Генис. «Поверх барьеров» // Радио «Свобода» от 26.07.05.].

Да, колумнист в России больше, чем колумнист, он еще и продолжатель традиций критического реализма:

«В ноябрьском номере PLAYBOY премьера: автор нашумевшего романа “Духless” Сергей Минаев предстанет перед читателями в качестве колумниста журнала. Преуспевающий виноторговец, язвительный бытописатель – теперь еще и острый публицист. В своей первой книге Сергей продемонстрировал умение подмечать и остроумно описывать главные черты современного общества, попутно докапываясь до их корней. В этом, на мой взгляд, и состоит основная задача колумниста» [Media Guide от 17.10.06].

Кажется, портрет колумниста нарисован: борода, писательский дар, известность, авторитетность. Не случайно колумнистами не рождаются, а становятся уже известные писатели, ученые, политики. В колумнистике пробовали себя многие из них: английская писательница Сью Таунсенд, прославившаяся романами об Адриане Моуле, Умберто Эко, культуролог, ученый-семиотик и автор романов «Имя розы», «Баудалино», «Маятник Фуко» и многие другие. Колонку ведет Сергей Минаев, автор романа «Духless» – в журнале «Playboy»; Александр Проханов, автор романа «Господин Гексоген» – в газете «Завтра». Колонку в «New York Times» ведет лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Принстонского университета Пол Кругман. Там же пробует себя в новом качестве лауреат Нобелевской премии мира экс-президент СССР Михаил Горбачев.

Получается, что авторская личность – главный жанрообразующий фактор газетной или журнальной колонки. И вовсе не тематика «колонок»: политических, злободневных, кулинарных и других, вплоть до «Sex and the City», делает из журналиста колумниста. Бывают даже колумнисты без колонки – таких тоже можно встретить на просторах Интернета – они пишут рассказы. Но это тупиковый путь развития для значения слова колумнист.

Закономерно, что рассыпанные по колонкам статьи затем собираются и издаются книгами-сборниками. Объединенные одной нитью авторского стиля, авторской позиции, в конце концов – одним лирическим героем, эти книги очень органичны и пользуются большим успехом: «Публичные признания женщины средних лет. В возрасте пятидесяти пяти и трех четвертей» Сью Таунсенд, «Полный назад» и «Записки на спичечных коробках» (в оригинале «Картонки Минервы») Умберто Эко, «Русский язык на грани нервного срыва» Максима Кронгауза. Эта традиция не так уж и нова: один из авторов неоконченной словарной статьи электронного «Викисловаря» заметил: «Очень известный колумнист – Максим Горький (А.М. Пешков), чьи колонки в газете “Новая жизнь” в 1917–1918 годах стали книгой “Несвоевременные мысли”». Если следовать этой логике, то ту же природу имеет «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского, выросший из ежемесячных фельетонов в журнале «Гражданин» (1873). Только слова колумнист тогда еще не было.


1 Толкование этого слова дано только в двух русских словарях: 1. Булыко А.Н. Большой словарь иностранных слов. Изд. 2-е, исправ., М., 2008; 2. Большой словарь иностранных слов / Под ред. Москвина А.Ю. М., 2006.

2 The Random House Dictionary of the English Language, 2 ed.. Unabridged, New York, 1987, p. 408.

3 The Oxford English Dictionary, 2 ed.. Clarendon Press, Oxford, 1989, V. III, p.509.

4 The Oxford American Dictionary and Language Guide. Oxford University Press, New York, 1999, p. 184.

5 Webster’s Third New International Dictionary of the English Language Unabridged (1961). Merriam-Webster Inc. Publisher, 1986, p. 461.

6 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка/ Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В.Виноградова. Изд. 4-е, доп. М, 2003, с. 272.

С.В. АБРАМОВА

Рейтинг@Mail.ru
Рейтинг@Mail.ru